И так будет день за днем, месяц за месяцем, год за годом. И никто из них никогда не вырвется из замкнутого круга этого рабского существования. Весь этот цикл будет повторяться раз за разом, как осточертевшая пьеса испорченной шарманки. И так будет всю их недолгую жизнь. Но самое смешное, что все эти рабы будут мнить себя по-прежнему счастливыми, сильными, независимыми и свободными.

Свободными!

Анна Китаева

КОЕ-ЧТО О ДОМОВОМ

Августа Сергеевна была премилая дама, но она совершенно не разбиралась в электричестве. Пока был жив ее муж, горный инженер и мастер на все руки, подобные вещи ее не заботили. Но когда старый мастер покинул этот мир, оставив ее хозяйничать одну в старом доме, Августе Сергеевне пришлось столкнуться со многими проблемами. Она не стала впадать в отчаянье и звать на помощь. Августа Сергеевна приспособилась к своему одинокому состоянию и потихоньку прожила так уже три года, когда ее наконец собрался навестить племянник Константин Иннокентьевич.

— Ай!

Электрическая духовка выбросила вверх сноп синих искр. Августа Сергеевна еще раз попыталась подступиться к ней, но очередная вспышка пресекла ее намерение. Нет, это уж слишком! Почтенная дама решительно взяла кастрюлю с водой и плеснула на духовку. Та зашипела и оделась облаком пара, в котором лишь изредка что-то поблескивало.

Августа Сергеевна обошла духовку, выдернула провод из розетки и, ухватив тряпку, отважно распахнула дверцу. По кухне поплыл чудесный запах свежеиспеченных коржиков. Главные приготовления к визиту племянника были окончены. Пока закипал чайник, тетушка накрыла на стол в гостиной, поминутно выбегая на крыльцо, чтобы не прозевать дорогого гостя. И вот по аллее, усыпанной желтыми листьями, показался солидный мужчина в сером костюме.

— Здравствуйте, дорогая тетушка, — внушительно произнес племянник, вручая ей букет гвоздик и фруктовый торт.

— Ах, Котя, как это любезно с вашей стороны! — Августа Сергеевна была растрогана. — Пойдемте скорей, я угощу вас чаем и коржиками.

И, пока племянник взбирался по ступенькам крыльца, она уже была в доме и разливала чай. Мимоходом Котя заглянул на кухню, увидел исходящую паром электрическую духовку, шнур в луже воды и нахмурился.

— Милая тетушка, — сказал он, — вы совершенно не разбираетесь в электричестве.

Августа Сергеевна добавляла в его чашку сливки из крошечного молочника.

— Да, конечно, — легко согласилась она. — Не стану скрывать, я ничего не смыслю в технике. Не забывайте, что я слабая женщина. То, что для вас, мужчин, — тетушка Августа очаровательно улыбнулась, — кажется ясным и простым, для меня иногда — непосильная задача.

Котя встал из-за стола.

— Покажите мне, что не в порядке.

— Но, видите ли, Котя, особых неполадок нет, все, что могла, я исправила сама. Остались мелочи, и мне, право, неудобно…

— Что беспокоит вас больше всего? Тетушка Августа зарделась.

— Пожалуй, это не совсем удобно, но я все-таки скажу. Бак с водой в туалете… Он ведет себя как-то странно. Я сейчас покажу.

Тетушка засеменила впереди, показывая дорогу и поминутно оборачиваясь к племяннику, чтобы пояснить, в чем дело.

— Там есть такой рычажок, пластмассовый, он отломился. Вместо него я привязала сверху воздушный шарик. Это неплохо работает, но бак с водой очень страшно рычит по ночам, так что вы посмотрите, пожалуйста.

Одного взгляда для Коти было достаточно, чтобы понять: система безнадежно испорчена. Какие иллюзии на этот счет еще могла питать тетушка, неизвестно. Воздушный шарик, надо же!

Константин Иннокентьевич решил осмотреть весь дом. “Пожалуй, — подумал он, — давно следовало навестить тетушку. Она ведет себя странно. Могла бы позвать электрика и водопроводчика”.

Августа Сергеевна и племянник зашли на кухню. Почтенная дама гордо указала рукой на посудные полки.

— Моя работа. Гвоздей не оказалось, пришлось полки приклеить к стенке. Угадайте, чем? Хвойным шампунем для волос. Уже полгода прекрасно держатся.

Котя посмотрел на полки и окончательно утвердился в мысли, что дорогая родственница повредилась рассудком, но от стены на всякий случай отошел. Да, три года одиночества не прошли для тетушки бесследно. Впрочем, в ее годы это не удивительно.

Если бы Котя хоть чуточку обладал воображением, к концу осмотра ему было бы над чем задуматься. В доме определенно что-то происходило. В блаженном неведении Августа Сергеевна показывала ему вещи, невероятные не только по законам физики, но и с точки зрения обычного здравого смысла.

Водопроводные краны фыркали и чихали, выплевывая попеременно то горячую, то холодную воду.

— Горячей вообще-то быть не должно, — неуверенно заметила тетушка Августа.

“Холодной при закрытом вентиле тоже не должно быть”, — подумал Котя, откручивая заржавевший кран, но промолчал.

Мебель в доме держалась непонятно на чем, разве что на остатках былой репутации. Парочку особенно дряхлых, хотя и прочно стоявших стульев с одной — двумя ножками племянник отнес в сарай, а пружинный диван без пружин, почему-то сохранявший выпуклость, основательно подпер снизу кирпичами, которые извлек из стиральной машины. Тетушку он заверил, что машине это ничуть не повредит, тем более, что мотор у нее все равно не работает.

— Да? — удивилась Августа Сергеевна. — А я не замечала. Она отлично стирает.

Состояние электропроводки оказалось неописуемым. К люстрам вообще не были подведены провода, однако лампочки горели. А цветной телевизор с тех пор, как испортился переключатель каналов и погнулась антенна, переключался с программы на программу самостоятельно, спокойно принимал Канаду и Австралию и вдобавок показывал все в розовом цвете. Для Коти было загадкой, как это все работает, и, чтобы не мучиться, он решил навести порядок…

Лишь к вечеру был завинчен последний шуруп и обмотан изоляцией последний провод. Котя и тетушка сидели в гостиной. Августе Сергеевне было почему-то грустно. Она горячо благодарила племянника, но в глубине души — она не хотела в этом признаться даже себе самой — ей думалось, что лучше бы он не приезжал.

— Я просто не нахожу слов, — произнес Константин Иннокентьевич. — Как вы здесь справлялись без всякой помощи?

— Вы не правы, — задумчиво сказала тетушка Августа. — Я думаю, что мне помогал домовой. Здесь обязательно должен быть домовой, ведь дому больше ста лет.

Котя открыл рот, чтобы возразить, но ему помешал бой часов Эхо повторило семь протяжных ударов, затем несколько тактов старинного вальса, звонкий перестук молоточков по серебряному ксилофону…

— Фамильные? — деловито спросил Котя. — С часами все в порядке?

— Разумеется, — тетушка сняла с полки новенький электрический будильник. — Это он звонил. Раньше, когда в нем была батарейка, такого не случалось. Но батарейка кончилась, я вставила в гнездо три пружинки от шариковых ручек, и теперь часы идут с боем.

— Исправим, — пообещал Котя. — Кажется, у меня есть батарейка.

Тетушка попробовала возразить:

— Часы идут исправно, зачем их трогать?

— Августа Сергеевна, это непорядок, — укоризненно посмотрел Котя на тетушку, и она смирилась.

Вскоре племянник засобирался в обратный путь. Тетушка Августа уговаривала его остаться, но Константин Иннокентьевич торопился.

— Не знаю, как и благодарить, — в сотый раз повторяла тетушка. — Вы столько для меня сделали.

— Не стоит благодарности, — великодушно ответил Котя, подумав, что тетушка милейшая особа, хотя и не в своем уме.

Он уже выходил из гостиной, когда заметил, что большая картина в тяжелой раме съехала на один бок и висит криво.

— Минутку, Августа Сергеевна, — сказал он. — Это необходимо исправить.

— Не трогайте! — тетушка Августа сама удивилась своему энергичному протесту. — Она все время так висит. Причем без гвоздя. Мне кажется, ей так больше нравится!

Котя влез на стул, забил гвоздь и тщательно выровнял картину. Скорее всего, он даже не слышал тетушкиных слов.