— Тогда, Ваше Величество, не могли бы вы высказать их нам прямо сейчас, либо попросить ваших слуг сделать это за вас, — уже более серьёзным голосом сказал Артём, глядя прямо в глаза собеседнику. Более искушённый в вопросах психологии человек уловил бы в его словах нотку иронии и издёвки, но Тсалвус Первый слишком рано начал праздновать победу, а, если точнее, успешную реализацию своего нового "Королевского плана", как любой самоуверенный человек, верующий, что всё, рождённое в его мозгу, есть по сути гениальность.
"Вот, что делает с человеком пара часов заточения", — усмехнулся про себя король. Казалось, он наслаждался повисшим молчанием и через минуту чуть более властным голосом проговорил:
— Первое — вы должны убраться с Моей Атулисы. Второе — никогда больше сюда не возвращайтесь. Третье, и последнее, — никому никогда не рассказывайте о том, что здесь видели, иначе Я найду вас, и до конца своих дней вы будете гнить в Моей тюрьме.
— Думаю, это разумная плата за нашу свободу. Благодарю вас за великодушие и милость. После всех тех страхов, которые мы пережили в этой камере, я не могу и мечтать о той счастливой жизни, которая была у нас до знакомства с волшебным миром. Спасибо, что даёте нам шанс искупить свою вину перед вами, — ответил Артём, слегка поклонившись головой, чтобы Тсалвус Первый не заметил шальную улыбку, выскочившую на его лице.
— А как же Моя дочь, Каритас? Ты оставишь её в покое?
— А что Каритас? В мире полно девушек. Она ничем не лучше и не хуже других. Любовь — это всего лишь сексуальное влечение, ничего больше, — убедительно ответил Артём, но в голосе которого проскользнула боль, причиняемая самому себе этими словами.
— В таком случае, Я буду признателен, если вы прямо сейчас уберетесь с Моего материка, — улыбнувшись, сказал Тсалвус Первый, почувствовавший себя всесильным властителем чувств других. Он встал с таким видом, словно только что сидел на золотом троне в торжественном зале, а не на деревянной, прогнившей лавке, и вышел из камеры. Артём несколько мгновений продолжал смотреть на пустую скамейку напротив, а затем пошёл следом. Коля, не понимая, что ему думать и чего ожидать, волнуясь от незнания того, что задумал его брат, направился за ними с такой неохотой, будто догадывался, что скоро будет ещё хуже, чем сейчас.
— Могу ли я чем-либо вам помочь? — учтиво спросил Артём.
— Нет, спасибо. Я сам способен справиться с любыми проблемами, — ответил Тсалвус Первый, задрав нос кверху, показывая этим, что у него есть "Королевские планы" на все случаи жизни.
— Тогда, может, вы сделаете мне одолжение? — не меняя голоса, проговорил Артём.
Король взволнованно и недоверчиво посмотрел на него. Сюрпризы сейчас ему были не нужны.
— Я всего лишь хотел попросить, чтобы вы позволили как можно скорее покинуть Атулису. Честно говоря, я не отказался бы сейчас от тёплого душа, — поспешил разрядить обстановку Артём.
— А-а-а, — облегченно вздохнул король, — конечно. Мне тоже не терпится завершить это дело.
Вскоре они поднялись по винтовой лестнице, и вышли из башни Каритас на тёплый, свежий воздух, развеявший все тревоги не только Коли, косо поглядывавшего на брата, но и Тсалвуса Первого.
Когда Артём шёл по двору к воротам замка, то почувствовал на себе чей-то невидимый взгляд и обернулся в поисках таинственных глаз. В одном из окон замка он заметил человека, смотревшего прямо на него, на голове которого висел чёрный капюшон с большой серебряной звездой. Тот внимательно наблюдал за происходящим, прекрасно понимая, кто перед ним. Этот человек с укором посмотрел на Артёма, покачав головой, словно слышал весь разговор в камере, и отошёл вглубь окна, скрывшись из виду.
Через несколько минут свободные заключенные вышли из замка и перешли мост.
— Почему на Атулисе так мало машин? — спросил Артём, пытаясь не оставлять короля наедине со своими "думами".
— А зачем? У Нас, — сказал Тсалвус Первый так, словно "нас" обозначало "меня", — есть грифоны, пегасы и единороги, которые доставляют тебя до нужной точки быстро и комфортно.
— Понятно! Вы совсем не пользуйтесь изобретениями человечества?
— Почему же так категорично? Мы ознакомлены со всеми, многие есть у Нас в наличии. Просто не все из них действительно необходимы.
Оставшийся путь был пройден молча — всем хотелось поскорее покончить с данным "происшествием" и вернуться к своим обычным делам.
Дойдя до кустарников, Тсалвус Первый напоследок брезгливо сказал:
— Надеюсь, Мы больше не увидимся.
— Я с вами полностью согласен, — ответил Артём, глядя королю прямо в глаза, как на своего главного врага.
Они с Колей с помощью Тсалвуса Первого (Не мог же Артём показать королю, что у него есть волшебное кольцо!) прошли кусты и поспешно выбрались через портал наружу.
— Нам нужен мотоцикл и побыстрее, пока эти болваны не догадались опять изменить Вход, — сказал Артём, когда они остались наедине в квартире Каритас.
— Зачем? — спросил Коля, совсем не понимая, что происходит, но всё равно не удержался от язвительной шутки: — Разве на Атулисе устраивают байк-шоу?!
— Затем, что машина в портал не пройдёт, а пешком до Каритас не дойдём!
На северо-востоке Атулисы, там, где ещё не начиналась горная местность, разросся лес, настолько густой, что внутрь него пробивалось лишь несколько солнечных лучей, отчего там всегда правила темнота: и днём, и особенно ночью. Посередине этого леса, на широком возвышении находилось небольшое селение волшебников не превышающее даже пятисот человек. С высоты птичьего полета эта деревня, казалась, единственным островком в бесконечном зелёном океане. В самом центре этого возвышения, как и полагалось главному зданию деревни, стояла огромная башня, вокруг которой построили красивый дворец в три этажа высотой, очень большой, в несколько десятков комнат, хотя жила в нём всего одна семья — семья Ардоса.
Каритас привезли именно сюда: Тсалвус Первый больше никому не мог доверить свою дочь. Оставаться в замке ей было опасно, так как именно там все и будут её искать, поэтому в замке осталась Меланес, изображавшая из себя дочь короля, а настоящая Каритас, ту, которую откровенно тошнило от всего этого маскарада — сидела в заточении хорошо охраняемой башни. На Тсалвуса Первого на протяжении долгого времени совершали множество покушений, поэтому он, искушённый в этом деле, так заботился о сохранности своей дочери, ведь после своего рождения она стала следующей целью Гредеона. Сегодня рано утром его охранная система дала сбой: Каритас сбежала в реальный мир. Король быстро принял меры: дочь вернули обратно, и теперь перед её дверью всё время дежурили минимум два человека. Кроме того, у портала также поставили охрану, после того, как выпроводили братьев.
Поздно вечером, в день побега Каритас, во дворце Ардоса все стояли на ушах, обсуждая произошедшее утром. Охрану усилили в несколько раз, за Каритас следили ежесекундно. Все ждали приезда Тсалвуса Первого и молились, чтобы он не изменил своё решение и не забрал дочь назад. У Ардоса на глазах рушилась мечта стать отцом будущего короля из-за глупой оплошности Криса, отчего кончик его носа дёргался как никогда сильнее. Всем в ужасе казалось, что Тсалвус Первый решит, что эта семейка не способна защитить его дочь, а значит, он найдёт жениха понадежнее.
Тсалвус Первый задерживался, что добавляло нервозности в ситуацию.
Ещё неделю назад Ардос являлся истинным королём Атулисы, управляя Тсалвусом Первым как захочет, но всё поменялось в считанные мгновения. И вот сейчас он — никто, щепка, ничтожество, проклинавшее своего сына-болвана за то, что тот упустил такую "партию".
Человек в зелёном плаще неподвижно стоял на крыльце дворца и смотрел в небо, в котором тяжело было что-либо рассмотреть, так как уже стемнело, но этот человек всё равно делал вид, точно занимается важным делом. Вдруг, вдалеке он заметил несколько чёрных точек на сером фоне, которые быстро приближались и, сообразив, что это, помчался в замок предупредить хозяина. Через минуту на крыльце уже стояли Ардос, Крис и, возможно, Тенея, хотя никто толком, как всегда, не помнил была она или нет. Точки на небе неумолимо приближались и вскоре превратились в белых пегасов с серебряными крыльями, на которых верхом сидели люди, по одному человеку на каждом. Через несколько минут пегасы приземлились.