Лён миновал этот разлом и увидел, что стена идущего пожара совсем близко — трещина предваряла его путь. Лететь над этим природным костром было очень тяжело — жар доставал и воздух стал очень горек, поэтому Лён повернул обратно и взял в сторону от этой гигантской топки. Искать что-либо за этой полосой было бессмысленно, и так ясно, что там нет ничего живого, а ему надо найти спасшихся от катастрофы людей и спросить про город Дерн-Хорасад.

Внизу утекали прочь унылые безлиственные леса и грязные русла обезвоженных рек, встречались следы дикого разграбления жилых мест, однажды Лён заметил движение и, снизившись, обнаружил охоту серых жаб на измотанного жаждой и голодом лесного оленя. На его глазах серая свора настигла животное, и над его телом образовался подвижный холм из туш голодных монстров. Ещё несколько раз он видел других чудовищ, которые рылись среди покинутых жилищ. И вот к середине дня, когда солнце нещадно палило с высоты, а вся земля внизу казалась уже сплошной серо-жёлтой кашей, он увидел извилистую змейку, состоящую из подвижных точек.

— Посмотри, Сияр, — обратился всадник к жеребцу. — У тебя глаза острее: это снова охотится стая тварей, или что иное?

— Людей вижу и лошадей, — ответил конь.

Он нашёл, что искал, и устремился скорее к этой змейке, надеясь, что на этот раз он встретил не мираж.

Караван из беженцев, в этом Лён был уверен, медленно двигался по бездорожью. Кажется, они стремились к погибшему лесу, который стоял на горе, угрожающе ощетинившись сухими ветками, словно защищался от нападения. Люди тянули за поводы животных, но те обессилели от тяжёлого груза, от голода и жажды, поскольку на всей равнине не виднелось ни клочка зелёной травы и ни единой искры от воды не блеснуло под солнцем, стоящим в зените. Печальная процессия настолько сливалась цветом с окружающей средой, что только короткие тени позволяли замечать движение. Лёна даже не заметили, во всяком случае, вплоть до того момента, когда он опустился на землю немного в стороне. Люди смотрели по сторонам, но не вверх.

Едва копыта Сияра коснулись сухой почвы, подняв пыль, как в караване раздались крики — люди показывали руками на необычное для этих мест явление: летающего коня. От толпы отделился один человек и пошёл к пришельцу. С удивлением Лён понял, что уже встречал его: это был тот самый бородач, которого он видел на переправе. Только в тот раз человек напрасно шевелил губами: ни звука не было слышно. Теперь всё было иначе.

— Кто ты, незнакомец, зачем ты преследуешь нас? — с гневом и страхом спросил бородач, тревожно оглядывая крылатого коня, как некоторую невидаль.

Он подбежал почти вплотную и теперь направлял на Лёна простое копьё. Лицо человека было измождённым, волосы полны пыли, одна рука перевязана грязной тряпкой, одежда в прорехах, обувь имела плачевный вид — она просто разваливалась. Но лицо этого немолодого человека, удивительно напоминавшего Лёну вожака Карсона, было решительно и сурово.

— Мы видели тебя у переправы неделю назад, — сказал бородач, не опуская своего жалкого копья. — И теперь ты снова настиг нас. Кто ты: призрак, или живое существо?

— То же самое и я хотел спросить у тебя, — пробормотал Лён, изумлённый тем, что слышит слова и даже тяжёлое, хриплое дыхание измотанного человека.

Он торопливо сошёл с коня, чтобы его не принимали за врага, и медленно пошёл к вожаку отряда, выставив перед собой пустые ладони в знак мира.

— Я всего лишь хотел у вас спросить… — как можно спокойнее сказал он в то время, как прочие мужчины из каравана подходили на помощь вожаку, вооружённые самым разным оружием — от мечей до рогатин.

— Ты? У нас? — спросил мужчина, и засмеялся от своих слов. — Мы сами думали у тебя что-нибудь узнать. Однако, ты не ответил на вопрос: кто ты и зачем преследуешь нас? — добавил он уже гораздо спокойнее, видимо, решив, что одинокий всадник им не опасен.

Большинство подошедших не столько смотрели на пришельца, сколько на его коня. Люди изумлённо разглядывали крылья белоснежного жеребца и его тонкую породистую морду, которую тот надменно задрал вверх — лунные жеребцы вообще имели очень непростой характер, и, если им что не нравилось, тут же старались показать своё недовольство.

— Да, я ищу город, который называется Дерн-Хорасад, — ответил Лён, тоже во все глаза глядя на людей, первых живых людей, которых он встретил в этом обезлюдевшем краю.

— И только-то? — небрежно спросил вожак, оборачиваясь к своим людям. — Вы слышали о таком городе?

Те засмеялись и дружно покачали головами.

— Не знаю, пришелец, может, какие-то из развалин и носят такое гордое имя, — ответил вожак, снова поворачиваясь к гостю. — Но мы люди простые, в городах не жили никогда. Если бы знали, так обязательно бы тебе сказали. А ты скажи нам, откуда у тебя такая диковинная лошадь? Она в самом деле умеет летать?

— Это лунный конь, — ответил Лён, удивляясь этому вопросу — на Селембрис все знали, что крылатые кони служат дивоярским волшебникам.

— Какой, какой? — не поняли люди, и Лён подумал, что они над ним издеваются.

— Это просто так говорится, — немного резче, чем хотел, ответил он. — Крылатые кони по ночам летают в лунном свете и кормятся лунным светом, поэтому их и называют лунными жеребцами. А вообще-то они дивоярские.

— Совсем ничего не понимаю, — сокрушённо признался вожак, опуская копьё в то время, как прочие с большим удивлением смотрели на пришельца. — Снова какие-то непонятные слова говоришь. Что такое «лунный»?

— От слова Луна, — ещё больше удивился Лён, большими глазами оглядывая всех — это у них тут шутки такие?

Непонимание, выразившееся на лицах, встревожило его. Кажется, люди не поняли, о чём он говорит. К толпе мужчин присоединились женщины, старики, а среди них несмело выглядывали маленькие дети. Подростки держались с достоинством взрослых мужчин и были вооружены простым оружием, достойным разве что крестьян. Одеты все были настолько разношёрстно, что просто диво: было на них всё — от простых рубах и грубо выделанных шкур, до деталей рыцарских доспехов, надетых поверх крестьянской одежды. У одних были шлемы с оторванными забралами, у других металлические забрала, пришитые к шапкам для защиты головы.

— Чего гогочете? — недовольно прошамкал один старик, пробившийся вперёд. — Была раньше тут луна, говорю вам. Давно это было, в незапамятные времена. Записано оно в старых книгах.

— А что такое… Дивояр? — поинтересовался вожак. — В книгах об этом ничего не сказано?

— Вот это не скажу, — сокрушился старый, к словам которого все относились со смешком.

В этот миг раздался тревожный свист, и мужчины обернулись. Свистел подросток, оставшийся при обозе, возле животных, которые обрадовались передышке. Мальчик указал рукой в сторону, где вздымался бурый столб пыли, а впереди него неслась неясная масса.

— Жажлоки! — закричали люди и бросились обратно к вьючным лошадям и ослам. Они понукали животных к движению, устремляясь в лес, до которого было не близко.

— Ты отвлёк нас своей болтовнёй! — рассердился вожак, бросаясь к каравану. — Мы были бы уже на полпути к лесу!

Лошади и ослы тоже почувствовали беду и поспешно заскакали под тяжёлым грузом. Но силы их были на исходе — некоторые даже валились наземь, не в состоянии двигаться бегом. Тогда мужчины разрезали верёвки и взваливали тюки на себя, шатаясь под их тяжестью.

— Не донесёте! — кричали женщины. — Бросайте!

Но мужчины упрямо пытались тащить эту тяжесть, почему Лён понял, что в этих узлах самое ценное в этом походе — пища. Женщины и дети тоже пытались подхватить поклажу, и всё это задерживало движение.

— Гранитэль, необходимо им помочь, — с тяжёлым чувством обратился Лён к своей невидимой спутнице. Он понял, как долог и труден был путь этих людей, и что впереди, скорее всего, их ничего хорошего не ждёт.

— Атакуй чудовищ, — был ответ принцессы. — Я помогу тебе расправиться с этими тварями. Пусть эти люди видят твою силу, тогда они будут разговаривать с тобой иначе.