Жить сюда переехала. Это квартира отца Берника, Боря мне её оставил…

Устроилась в агентство «Сургучев и Демьяненко», V.I.P.-сопровождение, персональная охрана и так далее. Хотела стать амазонкой. Вот дура, представляешь…

- Подожди, а чем плохо-то?

- Ничем. Наоборот, слишком хорошо. На первой же встрече с клиентом выяснилось, что единственный, против кого нужно применять силу - это он сам.

- Неужели банальная проституция?

- Проституция. Как и всё в этом мире. Только не совсем банальная. По его же просьбе я сначала избила его чуть не до полусмерти, а затем, приковав к батарее, заставляла проделывать всякие штуки, от которых меня до сих пор тошнит.

Впрочем, оно того стоило. Этот взыскательный клиент заплатил не только агентству, но и мне лично. Причем совсем другую сумму. А ещё его так впечатлил мой «игровой азарт», что через несколько дней он позвонил и снова заказал мой «эскорт».

Я ушла от Сургучева и с тех пор «работаю» самостоятельно. Клиентов хватает. Мало того, я ещё и выбираю. Стаж, как-никак. Авторитет.

Последние слова Ольга произнесла насмешливо.

- Примерно полгода назад мне позвонил Борис. Это было настолько неожиданно, что на целые сутки выбило меня из колеи. Он сказал… Сейчас уже неважно, что он сказал, но после того звонка мы стали общаться с ним почти ежедневно, через вебкамеру и «крафт-мобайл».

А две недели назад он пригласил меня в гости.

- Не хочу притворяться и врать, будто бы я потрясен услышанным. Помнишь Гато из Страны Мёртвых Пчёл? «Это - не помойка, не тюрьма и не преисподняя. Мы просто здесь живём».

- Не нужно ничего говорить, - она улыбнулась, - тебе сделать ещё кофе?

- Пожалуй…

Ольга вышла.

Когда спустя четверть часа она вернулась, держа в руках поднос с кофейником, то уже была одета в японский деловой костюм и походила на романтичного, но беспощадного юношу-якудза.

- Ты куда-то уходишь?

- Мне нужно в консульство. Я не знаю, когда вернусь, но хочу, чтобы ты дождался моего возвращения.

- Если честно, я и так не горю желанием ехать в отель.

- Вот и отлично. В этой квартире сокрыт миллион удовольствий. Отдыхай, развлекайся. Проголодаешься - набери «единицу» на смарте в прихожей, закажи что-нибудь из ресторана снизу. А спать можешь в любой из комнат, где больше понравится. Ну, пока?

- Пока. Вернее, подожди… Я хотел спросить… Скажи, Оль, какой никнейм у Берника в сети? Может быть, Маркус?

- Нет. Его ник - Эдо.

- Моя богиня плачет. Я хотел бы подарить ей цветы.

- Какую сумму вы планируете потратить?

- Двести тысяч фунтов.

- Проходите в оранжерею, выбирайте. И помните: здесь продаётся всё, кроме Цветов Вечности.

С каждым шагом заросли орхидей становились всё плотнее, а их волшебный аромат постепенно усиливался, превращаясь в густой удушливый запах. Вскоре он понял, что задыхается, и повернул назад.

Но куда подевался выход? Вокруг - только цветы. Огромные, черные, синтетические цветы со странными шевелящимися лепестками…

Где я?

В его сознание вдруг резким острым лучом ворвалось солнце.

Пробуждение.

Андрей приоткрыл глаза, пытаясь определить, почему в спальне так светло. Сквозь нависающий над кроватью прозрачный балдахин он разглядел на потолке бледные контуры цифр проекционных часов.

9.22. Утра?

Андрей ощутил у себя на шее чьё-то дыхание и пошевелился. Не открывая глаз, Ольга прижалась к нему ещё крепче, и в этот момент он почувствовал, как бьётся её сердце.

- Не спишь? - он погладил её по волосам.

- Уже давно, - прошептала она.

- Тогда - встаём?

- Ни за что, - Ольга перевернулась на спину. - После Анжелы ты первый живой человек в этой спальне. Когда будет следующий, ты знаешь?

- Можно сразу после завтрака, - Андрей засмеялся. - А кто такая Анжела?

- Так звали мою кетч… Скажи, что тебе снилось?

- Да какая-то муть. Цветы в оранжерее, город незнакомый, не помню…

- А мне - самолет. И море. И маяк…

- Кстати, о самолетах. Ты говорила, с утра нужно кому-то позвонить.

- Да, я помню, но ещё рано: консульство открывается в десять. К тому же, Салим, в любом случае, перезвонил бы.

- Это консул?

- Нет. Атташе по культуре.

- А если он скажет, что всё - гуд?

- Тогда в 17.35 - рейс «Санкт-Петербург – Париж». И через три часа мы уже гуляем по Ля Дефанс!

- Иди ко мне…

- 8 -

«Дамы и господа! Через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту «Шарль де Голль» в Париже. Просим вас застегнуть ремни, убрать столики и привести спинки кресел в вертикальное положение.

Уважаемые пассажиры - граждане Российской Федерации, обращаем ваше внимание на то, что, согласно «Афинскому пакту» 2016 года, Европейский Союз больше не предоставляет политического убежища заявителям из России. Для получения дополнительной информации достаньте брошюру из кармана переднего сиденья…»

- Давно, ещё в прошлой жизни, я знал одну девушку. Она была настоящей француженкой, хотя и родилась в Риме. Когда мы познакомились, у меня возникла навязчивая мечта - встретить вместе с ней парижскую весну, - Андрей разглядывал проплывающие в иллюминаторе огни. - Но так и не сложилось…

- Она сейчас в России?

- Нет, уехала. Не то в Намибию, не то в ЮАР…

- Пристегнись, идём на посадку.

- Кстати, где нас будут ждать?

- Мы просто спустимся в зал прилета. К нам подойдут.

- Надеюсь. Знать бы ещё - кто.

- Не беспокойся, всё будет нормально, - Ольга улыбнулась и положила ему руку на колено, - вот увидишь.

Люди, ещё в прошлом веке проектировавшие аэропорт «Шарль де Голль», явно имели в своем арсенале машину времени. Андрей с удивлением обнаружил, что причудливо изогнутые стены, серебристые многоуровневые трубы переходов и бесчисленные эскалаторы идеально вписываются в концепцию современной индустриальной архитектуры.

Они довольно быстро прошли паспортный контроль в небольшом терминале для российских рейсов и, поглядывая на молодых улыбающихся чернокожих солдат с автоматами наперевес, спустились вниз.

Кольцевые коридоры нижнего уровня встретили их сиянием бесчисленных витрин магазинчиков и ресторанов. Море неоновых огней, бликующий хрусталь колонн и чернеющее серебро зеркал, готический космо-керамик столов, кресел и турникетов.

- Это что?! Два часа до ядерной войны или съемки «Багдадских героев»?

- Ты давно не был в Европе. Это всего лишь пассажиры.

Казалось, что весь Париж собрался сегодня в «Шарль де Голль» - настолько здесь было многолюдно. Гул пёстрой толпы сливался со звуками величественной восточной музыки, которая лилась изо всех динамиков аэропорта, почти заглушая собой монотонные объявления диспетчеров.

Поражало полное отсутствие надписей на каком-нибудь другом языке, кроме французского и арабского, а многочисленные зеленые таблички с непонятными символами окончательно сбивали с толку.

- Извините, - обратился Андрей по-английски к куда-то спешащему служащему, - как пройти на выход?

- Же не парль англе, - тот даже не обернулся.

- Пойдём, я их вижу, - Ольга подхватила Андрея под руку и устремилась к светящейся неоновой вывеске «Хабиб-Банка».

Двое смуглых мужчин, одетые в традиционные арабские дишдаши, переглянулись и как по команде поднялись с широкой металлической скамейки. Один из них, явно постарше, в ослепительно белом тюрбане, взял из рук второго грандиозный букет багровых роз и, широко улыбаясь, не спеша зашагал навстречу Ольге.

- Ахлан ва сахлан! - вручив цветы, он сначала обнял её, а затем, отступив назад и поклонившись, пожал руку Андрею.

- Здравствуйте, - заговорил он по-русски с сильным акцентом, - моё имя Рамзес. Добро пожаловать в Париж!