— Хорошо, сказал мой папа, немного подумав, — мы поступим следующим образом. Сейчас мы с мистером Биггсом выпьем по стаканчику доброго вина, а затем спустимся к вам в оранжерею и увидим все собственными глазами.

Детектив сказал, что он благодарит папу за любезное предложение, и напомнил, что находится при исполнении служебных обязанностей, После этого они выпили по стакану доброго вина, и папа налил еще, а мистер Биггс вновь напомнил… Тут уже я не стал их дожидаться и пошел вниз. Через некоторое время в оранжерее появились папа и мистер Биггс. Папа был немного рассеян и забыл представить мистера Биггса гостям, но Освальд сделал это за него, пока папа беседовал о чем-то с миссис Лесли. Мистер Биггс был обходителен и любезен со всеми, особенно с дамами.

Затем начался розыгрыш лотереи. Билеты были у всех, включая и мистера Биггса, которому Алиса продала его всего за один шиллинг, потому что этот билет был последним. К тому моменту детектив, похоже: перестал подозревать нас в надувательстве, тем более что Освальд успел потихоньку ему сообщить, что наш приз слишком велик и его нельзя положить в карман, и что при делении на несколько частей он неминуемо потеряет свои ценные свойства — это утверждение было вполне справедливо для живых козлов, но никак не походило к деньгам.

Публика веселилась вовсю, гадая, какой-такой приз мы ей приготовили, а Освальд тем временем обошел всех со шляпой, предлагая каждому вытянуть одну бумажку с номером. Мы заранее договорились между собой, что выигрышным номером будет объявлен номер шестьсот шестьдесят шесть. Мы выбрали это число произвольно, но дядя Альберта после утверждал, будто здесь есть какое-то забавное совпадение. Я не знаю, что он имел в виду, но миссис Лесли тоже была с ним согласна и долго над этим смеялась. Однако, я забегаю вперед. Итак, все вытянули каждый свой номер, и Освальд, позвонив в колокольчик, призвал почтенную публику к тишине. Все вокруг засуетились и возбужденно зашикали. Освальд торжественно объявил:

— Приз выиграл номер шестьсот шестьдесят шесть. У кого этот номер?

Тут вперед вышел мистер Биггс и потянул нам свою бумажку.

— Вам повезло, — сказал Освальд. — Вы получаете приз! Мои поздравления, мистер Биггс.

Он быстро направился в котельную, надел на голову Козла венок из бумажных роз, заранее приготовленный Алисой, вывел животное наружу и, показывая ему украдкой кусочек кокосового мороженого, подвел к тому месту, где стоял в окружении гостей счастливый победитель.

— Это и есть ваш приз, — пояснил Освальд, представляя Козла его новому хозяину. — Я рад, что он достался именно вам. Это вознаградит вас за беспокойство, которое причинила вам наша лотерея — вполне безденежная, как вы теперь можете убедиться.

С этими словами он вложил свободный конец веревки в руку на редкость удачливого детектива.

Никто из нас не увидел в этой торжественной сцене ничего смешного, однако взрослые вокруг буквально покатывались со смеху. Они говорили, что лотерея явилась украшением всего вечера. А дамы без устали поздравляли мистера Биггса с великолепным приобретением.

В конце концов пришло время гостям расходиться. Засобирался и детектив, еще накануне даже не подозревавший, что вскоре станет обладателем целого состояния. Уходя, он оставил Козла привязанным к двери оранжереи.

— Вы забыли своего Козла, мистер Биггс! — закричали мы хором.

— Нет, я не забыл, — сказал он очень серьезно. — Я не забуду этого Козла до конца своих дней, можете мне поверить. Но я сперва хочу навестить свою тетушку, которая живет здесь неподалеку, а на обратном пути заверну за Козлом. Я не могу взять его с собой к тетушке.

— Но почему? — удивился Эйч-Оу. — Это очень хороший Козел, с ним можно пойти куда угодно.

— Куда угодно, только не к моей тетушке, — сказал детектив. — Старушка ужасно боится козлов. В детстве один из них здорово ее боднул. Но если вы позволите, сэр, — тут он подмигнул моему папе, хотя все знают, что подмигивать неприлично, — если позволите, я загляну к вам немного попозже, когда буду возвращаться от тетушки на станцию.

Мы подсчитали выручку от благотворительного базара и лотереи, получилось пять фунтов тринадцать шиллингов и пять пенсов. Еще десять шиллингов сверх того нам обещал папа, но он отдал их мистеру Биггсу, которому пришлось проделать долгий пусть аж от самого Скотленд Ярда, потому что они там прочли наш рекламный листок и решили, что в Блэкхите орудует целая банда мошенников, придумавших эту лотерею, чтобы облапошить доверчивых сельских жителей. На следующее утро мы отнесли деньги Августу Виктору Планкетту — вы бы видели, как он был рад!

Что касается детектива, то мы до позднего вечера ждали, когда он придет за своим драгоценным призом. Но он так и не появился. Я очень надеюсь, что ему не всадили нож в спину где-нибудь в темном пустынном переулке. Если же он не погиб и не сидит в тюрьме, что порой случается и с детективами, то я не знаю, чем еще можно объяснить его отсутствие. Время от времени я вспоминаю о нем и каждый раз испытываю беспокойство. Как-никак, люди его профессии имеют много недругов среди лиц преступного мира, для которых нет ничего проще, чем всадить кому-нибудь в спину нож, так что отнюдь не всякий детектив, входя темным вечером в пустынный переулок, добирается живым и невредимым до его дальнего конца.

Это случилось уже после того, как мы все поголовно переболели корью. Первой эту противную болезнь подхватила Алиса — ее угораздило найти на улице сверток с пятью насквозь пропитанными заразой шиллингами, которые были утеряны каким-то хроническим семейством, спешившим на очередной прием к врачу. Алиса как раз тогда направлялась в общество Милосердия, чтобы послушать лекцию «О Правильной Жизни», и все время, пока выступал оратор, держала злополучный сверток у себя в муфточке, так что заразилась на основательно. После этого всем нам оставалось только лить слезы, и это отнюдь не фигуральное выражение — или как еще они там называются, — а чистейшая правда, потому что у всех, кто болеет корью, постоянно слезятся глаза; Если вы мне не верите, можете убедиться в этом на собственном опыте.

Когда же мы наконец выздоровели, нас решено было отправить в Лимчерч погостить у мисс Сэндал, которая известна тем, что имеет свой личный жизненный принцип, заключающийся в словах: «живи скромно; возвышенно думай». И еще она имеет родного брата, чей жизненный принцип полностью совпадает с ее собственным. Кстати говоря, это он читал ту самую лекцию, во время которой Алиса держала в муфточке заразные шиллинги. Вскоре после того он взялся раздавать поучительные брошюры бригаде каменщиков и в порыве энтузиазма свалился вниз с высоких строительных лесов. С тех пор мисс Сэндал зачастила в больницу, где она просиживала целые ночи напролет у постели своего брата, а мы, шестеро детей, оказались полными хозяевами ее дома, по мере сил ведя скромную жизнь и предаваясь возвышенным мыслям. Правда, мы были не совсем одни, поскольку к нам каждый день приходила из соседней деревни старая миссис Биль, которая и выполняла всю домашнюю работу. Миссис Биль была женщиной незнатного происхождения, но в своем деле проявляла себя настоящей леди и могла запросто заткнуть за пояс большинство благородных дама, не знающих как подступиться даже к самой простой кухонной плитке или к стиральной доске. Таким образом, у нас была масса свободного времени, которое мы в основном посвящали поискам приключений. Приключения — вот настоящее занятие, достойное настоящих людей. Все прочее — лишь «промежуточность» — так дядя Альберта называет всякую чушь, которой литераторы заполняют пустые места на страницах газет и журналов. Сам дядя Альберта тоже литератор.

Дом мисс Сэндал оказался плохо приспособлен для игр. Здесь все было слишком просто — комнаты похожи одна на другую, с белыми стенами и однообразно скромной обстановкой. Поэтому мы большей частью играли на улице. Неподалеку от дома был берег моря, вдоль которого тянулся песчаный пляж, а по другую сторону лежала болотистая низменность — страна зеленых лугов с пасущимися на них стадами овец; мелких озер и каналов, заросших осокой; илистых заводей, где под корягами водились угри, и уходящих вдаль белых дорог, которые были похожи одна на другую и каждая из которых могла привести к какому-нибудь удивительному открытию. На самом деле, конечно, дороги вели в Эшфорд, Ромни, Айвичерч или в другие подобные им реальные населенные пункты, однако по их внешнему виду догадаться об этом было совершенно невозможно.