…Храбр с явным неудовольствием посматривал на скрученных верёвками пленников, сидя на свежесрубленном теми бревне и время от времени ковыряя носком подшитого акульей кожей флотского сапога землю. Наконец спросил старшего десантного наряда:
— Кто они?
— Похоже, викинги. Но почему то один бабы среди них. Мужчин то и нет. А взрослых вообще… И все раненые. Да подростки. Словом, непонятно. Запасов нет. Вообще. Жильё стали строить. Похоже, беженцы. Либо спасались от кого.
— От кого — понятно. Письмо было намедни в Торговый Град. Луры да иннуиты неведомых находников прогнали с Зелёной Земли. Думаешь, чего наш двулодник погнали в рейд? Кажись, нашли этих неведомых…
Взглянул на выпученные от попыток порвать прочные верёвки глаза и побагровевшее лицо старшего из северян, на угрюмые лица стоящих на коленях других мужчин и подростков, на согнанных в кучу девочек, девушек и женщин с верёвками на шеях, усмехнулся, поднялся с дерева, махнул рукой:
— В трюмы всех. Мужчин — заковать в колодки пока. Спокойней будет. А жёнок — как посадите вниз, так и развязать можно будет. Охрану утроенную. Если верно, что я слышал — ребятушки нам серьёзные попались…
Впрочем, наряды морских кораблей Державы славов тоже были не лыком шиты. Отбирали туда так же строго, как и в тяжёлую турью конницу. Чтобы силой Боги не обидели, да ловкостью и сноровкой, ну и качку хорошо переносил. И подготовку воины наряда проходили очень суровую и жёсткую. Когда же Державная армия стала на огнебои переходить, то и для них создали оружие такого типа, только воды не боящееся. Правда, более капризное в обращении. Но если ухаживать за ручницей, как положено в наставлении, то и служить она будет верно. Естественно, что бой рукопашный да на мечах и прочем не забывали при подготовке… Сбросили на землю сходни, потащили и погнали пленников. Впрочем, слабый пол не трогали. В смысле — охальничать да обижать себе не позволяли. А мужчин так волокли. Пока заковывали в железные колодки, те могли видеть, что их женщин просто загнали вниз, в другой корпус. Ну а их в этот опустили. Закрыли плотно крышку. Стало темно, но вскоре вся внутренность осветилась — наверху открыли световые люки, забранные неведомым, пропускающим свет материалом. В углу стояла бочка с водой, к которой можно было подковылять и напиться. А вскоре вниз сбросили мешок с ещё тёплым хлебом. По буханке на человека. Свен подивился — тёплая еда то… А это значит, что либо отплыли только что из гавани, хотя этого быть не может — они всю округу осмотрели внимательно, правда, с деревьев. Либо уже на корабле невиданном пекли… Огонь на корабле?! Неслыханное дело… К нему подобрался Хикки. Посмотрел вопрошающим взором, спросил:
— Как думаешь, вождь, что нас ждёт?
Тот помолчал, но отвечать всё же пришлось:
— Не знаю. Но вряд ли что хорошее. Нас, скорее всего, рабами сделают. А женщин…
Скрежетнул зубами в бессильной злобе — пустят их на утеху своим, как пить дать. Он и так ждал, что вот-вот, в любой момент раздадутся с палубы крики насилуемых девушек… Но прошёл день, наступила ночь, а всё было тихо. Впрочем, это ни о чём не говорило — могли и рот заткнуть, или, тем паче, языки вырезать… Но сверху доносились лишь редкие команды на слышанном когда то языке, да часовые постоянно оглядывали сбившихся в кучу пленников… Через неделю плавания характер хода громадного корабля изменился: он начал совершать непонятные манёвры, команды отдавались одна за другой. Жаль, ничего не видно…
— Кажется, прибываем…
— Верно говоришь, Хикки. Передай всем, пусть готовятся к самому худшему…
…Толчок, пронзительный взвизг трущегося корпуса… Люк наверху открылся, вниз спустили корабельную лестницу — две верёвки, между которыми крепились деревянные ступеньки. Часовой махнул рукой, мол, выбирайтесь. Да и колодки позволяют забраться по такой вот штуке… Вылезали по одному, и тут же каждого пленника пристёгивали к длинной общей цепи. Прочной и увесистой, окружённой плотным строем воинов с тем же непонятным оружием. Дождавшись, пока извлекут на свет последнего из пленных и пристегнут его к общей цепи, повели к сходне… Свен охнул — огромный, просто великанский город раскинулся в не менее громадной бухте, полной кораблей всех размеров и видов. Каменные причалы, уходящие едва ли не на милю в воду гавани, белые дома в несколько этажей, тоже то ли из камня, то ли из глины… И невообразимое множество людей в самых разных одеждах повсюду. Странное дело — их вели по причалу, а никто из встреченных не обращал на пленников ни малейшего внимания. А горожане были разные — попадались и люди с такой же кожей, как у самих викингов, только более загорелой. Были и с медной кожей, и с вообще непонятно какой… Свен, невзирая на своё печальное положение во все глаза таращился на невиданное место. Сзади мужчин, под столь же плотной охраной вели женщин. И насколько было понятно, их не тронули. Хотя все они тоже были прикованы к цепи, но более лёгкой, и лишь за одну правую руку наручниками. Сошли на берег, и тут викинг подивился ещё больше — каменные мостовые, множество торговцев невиданными товарами: плоды, ткани, инструменты, всякие мелочи… Неторопливо прогрохотала мимо запряжённая туром великанская повозка, доверху забитая квадратными тюками серой ткани. Промчался быстро всадник на горячем длинногривом коне, размахивая квадратной сумкой… Теперь на пленников пялились, громко обсуждали. Одеты все были в разные ткани и на разный манер. Хотя попадалась и абсолютно одинаковая одежда. А судя по тому, что было надето на их конвоиров — местный владыка предпочитал одевать своих воинов на один манер. Значит, это дружинники… Много женщин. Те — в длинных свободных белых одеждах с узорами. Тоже белокожие и смуглые. У некоторых на головах непонятные уборы, а на поясах висит связка непонятных предметов и небольшой ножичек. Часть дев простоволоса, зато через лоб узкая повязка в два пальца шириной, вышитая мелким бисером. Это смотрят на колонну викингов, смеются, явно перешучиваются между собой. И невыносимая жара. Уже пот ручьём льётся под кожаными штанами и меховой безрукавкой, а кое-кто из одетых в шерстяные платья женщин пошатывается… Сколько им ещё идти неведомо куда? А дорога поднимается в гору, всю застроенную теми же громадными домами… Что там за суета? Почему все остановились? Пришли? Нет… Маленькая Далла упала… Похоже, ей плохо стало… И что теперь? Свен напрягся, но вопреки ожиданию, ничего страшного не произошло. Просто воин, шагающий рядом с ней, наклонился, отстегнул девочку от общей цепи, и, не взирая на поднявшийся плач, подхватил лёгкое тельце на руки и аккуратно положил его на телегу, запряжённую небольшим животным, едущую позади конвоя. Тут же к ней наклонился и захлопотал средних лет человек, одетый в синие с белой полосой одежды. Смочил тряпицу водой из фляги, положил ребёнку на лоб, чуть раздёрнул завязки платья… Викинг напрягся, но синий прикрыл грудь девчушки лёгким покрывалом. Лекарь? Цепь рванула его дальше, но мужчина всё время оглядывался на лежащую на тележке Даллу… Колонна замерла перед высокими двустворчатыми воротами, которые медленно распахнулись, конвоиры потащили пленников внутрь… Это оказалась большая, посыпанная чистым песком арена. Викинг похолодел — он был в молодости в Константинополе, и там на подобной арене устраивали представления гладиаторов… Неужели они… Всех выстроили в центре поля, заставили встать на колени…
…Лёгкие, но уверенные шаги… Свен поднял голову и натолкнулся на спокойный взгляд глаз невиданного цвета, словно у рыси или пардуса… Рослый мужчина, едва ли не на голову выше норга, смотрел на него с лёгкой брезгливостью, но внимательно. Потом махнул рукой, подзывая к себе кого-то из свиты, что-то произнёс. И отрок в сером одеянии чуть запинаясь, спросил:
— Кто вы, и откуда?
Свен рванулся, забыв о том, что прикован:
— Пусть нас развяжут и дадут мне меч! Ты узнаешь, кто мы, грязный дикарь!
Юноша скривился в глумливой усмешке:
— Скорее, это вы дикари. И воняет от тебя, как от…