— Эй, там, внутри! — позвал он вполголоса. — Откройте мне!

Молчание ночи нарушили пронзительные крики. Судя по всему, в номере 243 кричала женщина. По-видимому, она высунулась из окна и кричала что есть мочи.

Эдди отскочил от двери.

— Назад, болван! Мы попались! — крикнул ему Флин.

Эдди подбежал к нему, и оба скатились вниз по лестнице.

— Подожди! — Флин предостерегающе схватил Эдди за руку.

Он перегнулся через перила. Внизу, в холле, стояли два флика с револьверами в руках. Они направились к лестнице и стали быстро подниматься. Эдди и Флин взлетели этажом выше. Слышны были испуганные голоса потревоженных обитателей отеля. Открывались двери.

— На крышу! — прошипел Эдди.

Они добрались до последнего этажа. Сзади шумно поднимались флики. Когда бандиты бежали по коридору, какая-то дверь отворилась и высунулась голова мужчины. Флирт ударил его, пробегая мимо, и мужчина упал. В глубине комнаты закричала женщина.

Коридор заканчивался дверью, которая вела на крышу. Она оказалась запертой на ключ. Флин дважды выстрелил в замочную скважину, потом вышиб дверь ногой. Шум внизу заглушил выстрелы. Они выбрались на крышу, потом перепрыгнули на соседнюю, метров на пять ниже.

Там они остановились.

— Будет лучше, если мы разделимся, — сказал Эдди. — Ты иди налево, я — направо, в один из этих углов.

Флин согласился с ним и пересек крышу. Неожиданно раздался крик: Флин обернулся в тот момент, когда на крыше отеля появились три силуэта. Он выстрелил. Один из преследователей упал, а Флин умчался в темноту.

Прижавшись к трубе, Эдди смотрел на тротуар у своих ног. Люди выбегали из отеля, останавливались группами на улице. Подъехал полицейский автомобиль. Чет-перо агентов стали пробиваться сквозь толпу к отелю. Слышно было завывание полицейских сирен.

Эдди пригнулся и перебежал на другую крышу. Никто из фликов не преследовал его. Все они кинулись за Фликом. Эдди злорадно улыбнулся. Замечательной оказалась идея разделиться! Он обследовал крышу и нашел слуховое окно. Самое лучшее — проникнуть через него в помещение и затаиться до тех пор, пока шум не уляжется.

Вдруг в тот момент, когда он менее всего ожидал этого, позади трубы появился полицейский. Оба удивленно смотрели друг на друга. Флик выхватил свой револьвер, но Эдди оказался проворнее: он ударил полицейского кулаком по лицу и вышиб из его руки оружие. Флик пошатнулся. Эдди мог спустить его, но побоялся, что звуки выстрела привлекут внимание других полицейских. Тогда Эдди ударил флика изо всей силы по голове револьвером. Тот рухнул, как бык на бойне.

Вдали были слышны голоса. Эдди подбежал к слуховому окну, открыл его, потом пролез внутрь. Вынув из кармана фонарик, огляделся. Помещение было забито ящиками, старой мебелью, чемоданами. Дверь вела в коридор, почти не освещенный. Эдди волчьими прыжками миновал коридор и спустился по лестнице.

Полицейские сирены раздавались совсем близко. Эдди слышал, как бегали люди, слышал крики, позывные. Спустившись этажом ниже, он посмотрел вниз и увидел грех фликов, которые собирались подняться по лестнице, как раз ему навстречу.

Круто повернувшись, Эдди вбежал в первую попавшуюся комнату. Там горел свет. Высунувшись из окна, молодая женщина наблюдала за тем, что происходило во дворе. Эдди видел только ее ноги и спину, но решил, что у нее красивая фигура.

Он закрыл дверь, подошел к женщине и остановился позади нее. Почувствовав чье-то присутствие, она повернулась и отшатнулась, увидев Эдди.

Тот бросился на нее. Одной рукой он зажал ей рот, другой схватил за руки.

— Если вы издадите хоть малейший звук, я разобью вам голову, — прошипел он, прижимая ее к себе.

Она подняла на него глаза. Это была еще совсем юная девушка, не старше восемнадцати лет. Голубые глаза ее были широко раскрыты. Вид у нее был настолько испуганный, что Эдди боялся, как бы она не лишилась чувств.

— Спокойно! Если вы не будете шуметь, я вам не сделаю ничего плохого.

Она повисла на нем всей тяжестью своего тела и закрыла глаза.

Эдди услышал шум шагов, голоса и встряхнул девушку.

— Флики ищут меня, — шепнул он. — Держитесь спокойно, делайте то, что скажу, — и с вами ничего не случится. Лягте.

Он отнес ее на кровать и накрыл простыней.

— Никакого шума, понятно? — Он отнял руку от ее рта.

— Я… я ничего не скажу, — прошептала девушка, не сводя с него глаз.

— Хорошо, малышка.

Эдди погасил свет, и комната погрузилась в темноту. Потом лег на пол, позади кровати.

— Если они войдут сюда и найдут меня, — сказал Эдди, вынимая револьвер, — начнется перестрелка и вас могут ранить. Так что не вздумайте кричать!

— Я не буду кричать, — твердо пообещала девушка.

Открывались двери, раздавались голоса: флики обследовали комнаты.

— Если они появятся здесь, — еще раз предупредил он ее, лежа за кроватью, — постарайтесь сделать так, чтобы они ничего не заподозрили, девочка.

Эдди просунул руку под простыню и взял девушку за руку: к удивлению, она уцепилась за его руку и крепко держала ее. Он невольно подмигнул ей в темноте:

— Не нужно бояться меня!

— А я и не боюсь!

Они ждали. Эдди слышал прерывистое дыхание девушки и удары собственного сердца.

Неожиданно послышались шаги, и дверь резко распахнулась.

Эдди поднял револьвер. Девушка стиснула его руку. Луч фонаря обежал комнату. Девушка вскрикнула:

— Кто тут? — спросила она дрожащим голосом.

Фонарь осветил ее.

— Полиция, — проворчал чей-то голос. — Вы одна?

— Да… что происходит?

— Мы ищем двух убийц, — ответил флик. — Лучше закройте вашу дверь на ключ, мисс.

Дверь закрылась, и тяжелые шаги удалились.

Эдди облегченно вздохнул, выпустил руку девушки, подошел к двери и запер ее на ключ. Потом вернулся и сел на пол возле кровати.

— Спасибо, девочка. Вы замечательно держались! Я побуду здесь еще немного, пока все не успокоится, потом уберусь, хорошо?

Девушка молчала. Она с любопытством рассматривала Эдди в слабом свете, проникающем через открытое окно.

Через несколько минут Эдди счел, что пол слишком жесткий, встал и присел на край кровати.

— У меня судороги, — улыбнулся он. — А вы, если хотите, — спите.

— Мне уже не хочется спать. Вы меня ужасно напугали, но теперь, когда все это кончилось, я больше не боюсь.

— Это очень хорошо. А ведь я тоже ужасно боялся.

Шум затихал. Полицейские разъезжались. Эдди спрашивал себя, удалось ли Флину ускользнуть. Он надеялся, что — да: у Флина для этого был достаточный опыт.

После затянувшегося молчания девушка сказала:

— Все было совсем как в кино. Если бы вы не держали меня за руку, я бы, наверное, закричала.

Эдди смотрел на нее с возрастающим интересом.

— Если вы хотите, чтобы я вас подержал за руку, то только скажите…

Она засмеялась.

— Теперь мне уже не хочется кричать…

Он встал и подошел к окну. Улица, еще недавно кишевшая людьми, теперь была пустынна. Отъезжала последняя полицейская машина.

— Так или иначе — надо смываться. Можно сказать, сеанс окончен. — Эдди подошел к кровати и улыбнулся девушке: — Я вам очень благодарен, девочка!

— Вы уверены, что вам больше не грозит опасность?

— Да. Не могу же я оставаться здесь всю ночь!

— Это действительно невозможно?

Она говорила так тихо, что он с трудом слышал ее, но все же понял, что она хотела сказать. Улыбка озарила его лицо.

— Ладно… ведь нет такого закона, который запретил бы мне это, а? Вы хотите, чтобы я остался?

— Вы заставляете меня краснеть, — пролепетала девушка, закрыв лицо руками. — Разве даме задают такие вопросы?

В назначенное время в «Трибуне» появилось объявление о белых бочках.

Мамаша бросила газету Доку.

— Выкуп готов, остается только подобрать добычу. Напишите Блэндишу, Док. Пусть приедет на станцию обслуживания Максвелла, на Национальной, 71. Он должен проехать мимо берега Блю Хиллс в час ночи. — Она повернулась к Флину и Уоппи, которые внимательно слушали. — Вы оба будете ждать его там. Пусть бросит чемодан. Сигнал — зажженный фонарь. Он не должен останавливаться. Напишите, что за ним будут следить от самого его дома. Если он предупредит фликов или выкинет еще какую-нибудь штуку, пострадает его дочь. Вы ничем не рискуете: Блэндиш слишком боится. Дорога совершенно прямая на протяжении нескольких километров. Если флики будут охотиться за вами, бросьте чемодан на дорогу, так чтобы они это видели. Они не станут преследовать вас.