Всё чаще вылетали в воздух проклятия.

Вдруг дверь джипа резко отворилась — и наружу вылез водитель. Дюжий накачанный кавказец лишь с бранью отмахнулся от разгневанных пешеходов, которые, правда, тут же отхлынули от машины. «Дети гор» — это не те противники, которые будут виниться. Они, скорее, ещё добавят, обвинят во всём пострадавшую и собьют с неё крупный штраф. А то и побьют толпой. Или убьют. И ничего им не будет, у них всё и все повязаны. Увы, такое положение вещей уже накрепко было вбито ногами и кулаками «горцев».

Вот и сейчас. Даже не взглянув на «сбитую» им женщину, водитель подошёл к бамперу, критически его осмотрел «на предмет нарушения лакокрасочного покрытия», царапин и вмятин не обнаружил — и преспокойно направился обратно, что-то гневно говоря при этом по телефону и жестикулируя. Ему дорогу застил тот самый разгневанный дед. Водитель не мудрствуя лукаво оттолкнул того с дороги — и преспокойно полез в машину.

Вновь ропот, и не более того. К своему стыду Дима ощутил, что совсем не горит желанием наводить тут справедливость. Просто потому, что боится последствий, преследований и так далее. Лучше отвернуться, как большинство из тут присутствующих. Сделать вид, что ничего такого не происходит. Ну, подумаешь, беспредел. Зато целее будешь.

Но тут резко прозвучал удар дерева о железо. Это не выдержал дед: он своей клюкой саданул таки по машине. Не прошло и секунды, как вновь отворилась водительская дверь — и из неё прямо пулей вылетел дородный кавказец. Он коршуном налетел на деда, схватил того за лацканы пиджака, встряхнул как мешок с тряпьём — и отшвырнул в собравшуюся толпу зевак.

К этому времени зелёный на пешеходном переходе давно сменился красным, у образовавшейся чуть ли не посередине улицы толпы остановились не могущие проехать машины, водители нажали на клаксоны.

Началась образовываться пробка, водители и пешеходы вступили в перебранку.

Кавказец тем временем нырнул в салон и вылез оттуда с каким-то металлическим предметом.

— У него нож! — взвизгнула какая-то женщина. И закричала.

Водитель сделал резкое движение — и «нож» трансформировался в металлическую дубинку. Металлическая, телескопическая, удобная штука, ничего не скажешь. Кстати, классифицируется как холодное оружие. И вот с этим оружием наперевес он пошёл на откинутого деда. Чтобы, понимаешь, поставить точку в этом нелепом происшествии.

Вот тут и взыграла кровь у Димы. Вновь — накатом! — гнев ударил в грудь, в виски. Каким-то непостижимым для себя образом, но совершенно не входя в ускорение, он за пару секунд оказался напротив дородного кавказца между ним и дедом. Наверное, комплекцией они были одинаковой, но водитель был явно шире в плечах, а уж в драках явно и намного опытней. Дима даже и не думал драться, он сейчас действовал просто как обнажённый нерв. В глазах его билась ярость, грудь жгла нерастраченная злость, чувство несправедливости и желание отомстить наливались в члены тяжёлой силой. Всё это было видно со стороны, так потом, может быть, рассказывали очевидцы. Но Дима не тратил время на самолюбование и анализ ситуации. Он выплюнул в лицо даже не приостановившегося водителя:

— Не смей! — и в следующее мгновение рука помимо его воли рванулась вперёд, отвешивая со всей силы так удачно подошедшему водителю смачную пощёчину. Это произошло так неожиданно, а пощёчина получилась такой сильной, что кавказца попросту смело на асфальт.

Толпа на мгновение испуганно притихла. Потом щёлкнули дверцы машины — и наружу полезли дружки водителя, до этого момента как-то не проявляющие беспокойства от происходящего снаружи. Дима не видел этого, он смотрел на ошеломлённого водителя, сидящего на асфальте и пытающегося встать. Кажись, Дима его пощёчиной отправил в нокдаун, но разве такое возможно? Ухо кавказца наливалось красным, и Суперпупс понял, что сам того не зная, заехал противнику в нервный центр, лишив того субординации и равновесия. Из рук водителя с металлическим стуком выпала дубинка, и Дима тут же подхватил её. В нём всё ещё бушевала эта непонятная злость. Обычно такая бесшабашность наступает у пьяного, которого обидели, и который решил отомстить. Тут он услышал чужую гортанную речь и, зажав в руках оружие, исподлобья посмотрел на приближающихся новых противников. Удивительно, но в этот момент у него не было страха, наоборот, рот его искривился в животном оскале, а из груди вырвался то ли рык, то ли хриплый смех. Рука, сжавшая дубинку, побелела от напряжения. Волосы Димы стали подниматься от гуляющего по венам адреналина.

Внезапно локтем он почувствовал, что кто-то рядом с ним встал, а когда боковым зрением увидел палку, то понял: его поддержал дед.

И тут же словно плотину прорвало: со всех сторон зазвучали проклятия и угрозы. Видать, давно копилось и зрело у людей недовольство. Достаточно было искры. Но каждый человек — одиночка, каждый боится противостоять сам. А тут такой повод. Люди, почувствовавшие, что в этот раз сила на их стороне, враз осмелели. Рывком. Настолько внезапно, что казалось невероятным. Вот — просто управляемое силой стадо, а в следующее мгновение почувствовавшее, что сила на их стороне, стадо само превращается в охотников. Так, наверное, чувствуют себя быки, которые разворачиваются на преследующих их львов. Разворачиваются, и, если львы недостаточно расторопны, затаптывают тех в землю.

Звон и скрежет. Это какой-то молодой человек ногой разбил боковое зеркало машины. Крик и удар — это на подходящих наскакивает откуда-то взявшиеся молодые люди в клетчатых бейсболках. Футбольные фанаты, что ли? С обеих сторон — проклятия и маты. Держащиеся всегда стаей «дети гор», подхватив под руки всё ещё не пришедшего в себя водителя, ретируются к машине, где их обступают мужики. Мелькают кулаки, вновь звенит стекло — опять что-то разбили.

Дима не с ними. Он стоит, недоумённо смотря на откуда-то взявшуюся в руках дубинку и пытаясь восстановить ход вот только что произошедших событий. Что это было? Как произошло?

Крик в нескольких метрах от него страшит, а послышавшаяся вдалеке сирена окончательно выдёргивает в реальность. Через несколько мгновений, воспользовавшись неразберихой, он уходит в ускорение и спешит прочь, испугавшись последствий. В тот вечер в новостях в блоке «Происшествия» был сюжет и об этой стычке, правда, в кадр Дима не попал, и слава богу.

Вот такие пироги.

На каждый классифицируемый им «положительный случай» приходилось несколько «отрицательных случаев». Может, он и перегибал палку, считая отрицательным, например, то, что при спасении от верной гибели всё равно умудрялся ранить человека своим излишним рвением.

Ну вот не выходило идеально! Поймал вора? Нет, лишь вернул им награбленное. Но ведь не наставил вора на путь истинный! Спас едва не свалившегося с моста пьяницу? А потом в Интернете прочитал о нём же, устроившем погром ночного ларька. А вдруг, свалившись в реку, выжил бы пьяница и, протрезвев, мирно дошёл домой и лёг спать? Отвадил от «ночной бабочки» хулигана? Да брось, таких клиентов у неё — через одного. Может, та перебранка-колотушка у них вообще ритуал был?!

И так далее, и тому подобное.

К «суперпупсовским» неудачам добавились провалы на личном фронте.

К участившимся со стороны девчонок их фирмы знакам внимания он относился с подозрением, граничащим с паранойей. А чего это они намекают, мол, домой к ним прийти и «Винду» переставить? Вот сто пудов за Ирэн отомстить хотят, коварные. Ну, из жиропы превратился в что-то наподобие качка. Ну, вместо сутулой шаркающей фигуры — упруго шагающая, чуть ли не подскакивающая при ходьбе. Ну, через футболку проявляется рельеф, а когда потягивается — и кубики пресса. Но ведь это не повод! Вот где они были раньше, когда он в них так отчаянно нуждался? А сейчас у него была Вика… Которая о нём, в сущности, ничего не знала. Ну, может, пару раз встречала на лестнице или в коридорах. Но почему-то ни разу даже не сделала попытки заговорить. Может, потому, что он и сам был такой же? Смущался, краснел, что-то бормотал под нос, отдалённо напоминающее приветствие — и спешил скрыться с её глаз подальше.