Джузеппе насторожился, на его лице отразилась внутренняя борьба.

— Извините, сеньорита. Я не хотел вам говорить, заранее пугать, но раз вы знаете…

— Что именно?

— Здесь иногда замечали привидения, слышали звуки, голоса и даже видели свет, когда музей был закрыт и в нем никого не могло быть.

— Как же видели свет, если окон нет?

— В некоторых помещениях есть окошки под самым потолком, со временем они опустились до уровня земли. Они очень маленькие, в них только кошка пролезет. Этими странными явлениями заинтересовались люди из Общества паранормальных явлений, и наше руководство разрешило им неделю подежурить в музее. — Джузеппе замолк и с сомнением посмотрел на меня.

Мне это не понравилось.

— Они что-нибудь обнаружили?

— Да, сеньорита. Ничего особенного, но звуковые и оптические эффекты им удалось зафиксировать.

У меня похолодела спина: только привидений здесь не хватало! Может, это просто мрачные шутки? Я как можно беззаботнее предположила:

— Видимо, это призрак «черного монаха», замаливающего свои грехи.

— Монахи-доминиканцы носили белые одежды, сверху надевали черный плащ с капюшоном. Инквизиторы во время заседания трибунала были без плащей. Призрак, которого удалось запечатлеть, в белой одежде. Его так и прозвали — Белый Инквизитор.

По ступенькам спустился юноша в желтой пелерине с изображением пиццы, приехавший на велосипеде. Я сразу насторожилась, ведь опасность может подкрасться откуда не ждешь.

— Сеньор, ваша пицца с морепродуктами! — Разносчик протянул Джузеппе коробку метр на метр, очень аппетитно пахнущую.

Я хотела рассчитаться, но Джузеппе категорически пресек мои намерения.

— Тогда, как истинный джентльмен, сеньор Джузеппе, вы должны помочь мне справиться с этим монстром.

— Лет десять тому назад составил бы вам компанию с превеликим удовольствием, сеньорита. Сейчас мне приходится ограничивать себя в желаниях и еде. С вашего разрешения, сеньорита, я вас покину. Я человек любопытный только в вопросах истории. Располагайтесь, как вам будет удобно.

«Насчет удобств он явно пошутил».

Джузеппе надел шляпу, поднялся по ступенькам и почти возле самой двери, на коробочке со светящейся красной лампочкой, набрал шифр — сразу загорелась зеленая.

— Всего доброго, сеньорита! — Джузеппе приподнял на мгновение шляпу и быстрым шагом вышел из подвала, захлопнув дверь с автоматическим замком.

Теперь в подвале стало очень тихо. Оставшись одна, я сразу ощутила некую опустошенность в душе и потерю энергии.

И потянулись час за часом, время растягивалось, замедляя стрелки на циферблате часов. Спать не хотелось, от нечего делать я прошлась вдоль пыточных приспособлений и в качестве эксперимента взгромоздилась на треугольное «седло еретика», задрав перед этим платье чуть ли не до пупка.

— Бо-о-льно! — Я с трудом соскочила с него, досадуя на свою глупость.

«Испанский сапог» я примерять не стала, а забралась в стоящий вертикально металлический цилиндр — «нюрнбергскую деву», чтобы представить, что ощущал пытаемый. Находиться внутри было крайне неудобно, металл холодил. Как следовало из описания, через имеющиеся в стенках отверстия в тело пытаемого вонзали длинные шипы. Выбравшись из цилиндра, я решила эксперименты прекратить.

Восковые фигуры палачей и пытаемых были сделаны настолько мастерски, что казались живыми, и мне стало жутко. Чтобы хоть как-то себя развеселить, я начала напевать детскую песенку про кролика, но акустика подземелья делала голос неузнаваемым, и слова приобретали совсем другой, зловещий смысл. Декламация стихов также не добавила веселья, так как ничего радостного не вспоминалось.

В углу одной из комнат я обнаружила ведьму: восковая фигура девушки в полотняной, до пят, сорочке на голое тело, стоящая в середине магического круга. В руках у нее черная свеча, у ног — миска с якобы жидкостью темно-красного цвета. Волосы девушки распущены, на лице читаются страх и ожидание. Она вызывает демона, духа, чтобы отдать ему себя в обмен на исполнение снедаемых ее желаний. Она чем-то привлекает меня, снова и снова я возвращаюсь к ней. Что в ней так манит меня?

Стрелки часов приближаются к полуночи, и меня наконец стал одолевать сон. Я выключила свет и едва взгромоздилась на неудобное ложе пыточного станка, как сон сморил меня.

Прихожу в себя в непроглядной тьме, тело задеревенело, тяжело дышать. Меня похоронили живьем?! Ужас овладевает мной, я бью руками в крышку гроба и… попадаю в пустоту. Окончательно просыпаюсь и вспоминаю, где я. С трудом слезаю с пыточного станка, поцарапав руку обо что-то острое.

Спать не хочется, чувствую себя бодрой и свежей. Чем себя занять? Подсвечивая мобилкой, продвигаюсь к выключателю с намерением вернуть свет в эти мрачные залы.

Громкий жуткий стон пронесся по подземелью, и у меня волосы на голове зашевелились. Затем послышались шаги, гулко отдающиеся в помещении. Сразу представилось сонмище призраков, делающих традиционный обход подземелья. Вот только они должны передвигаться неслышно, как положено астралам, а не топать по каменным плитам. Все указывает на то, что у меня гости вполне материальные. Как по мне, лучше бы это были призраки! У меня предчувствие, что ничего хорошего от ночного визита ждать не стоит.

Вдали я увидела несколько светлячков, у меня не было сомнений, что это движутся люди со свечами в руках. Куда спрятаться? Под станок, на котором лежала? Там не спрячешься. И тут меня осенило — «нюрнбергская дева»!

Я быстро забралась внутрь, неплотно прикрыв дверцу, оставив щель для наблюдения, хоть это было опасно: вдруг им вздумается включить электрический свет? Обзор у меня был чрезвычайно узкий, но пока смотреть было не на что. Шаги раздавались все ближе, в помещении посветлело. Я различила напротив себя девичью фигуру, и не сразу догадалась, что это восковая фигура ведьмы.

Мне не было видно, что происходит снаружи, но по звукам шагов, шуршанию материи, я поняла, что «гости» расположились рядом. Огонь множества свечей разогнал темноту. Я пожалела, что, поддавшись любопытству, не полностью закрыла дверцу, и теперь через щель меня можно было заметить. Но изменить я уже ничего не могла, так как любой шорох выдал бы мое присутствие.

Я увидела, как два силуэта в белых одеждах возникли возле фигуры ведьмы, и через мгновение ее не стало, а на ее месте оказался мужчина в белом длинном балахоне. Он простер руки вверх и стал громко, скороговоркой читать:

— Per Adonai Eloim, Adonai Iechova, Adonai Sabaoth, Metraton On Agla Adonai Mathon, verbum pythonicum, misterium Salamandrae, conventus sylphorum, antra gnomorum, daemonia Coeli Gad, Almousin Gibor, Ichoua, Evam, Zariatnatmik, veni, veni, veni!

Несмотря на то что латынь я знала, поняла не все, так как он явно использовал незнакомые мне названия, и получалась мешанина из знакомых и незнакомых слов. Из услышанного я поняла лишь: «Адонай, Саваоф, саламандра, гном пещеры, демоны, ползучий гад, рай, приди, приди, приди». Мужчина замолчал, и я подумала, что это все, но тут он заревел страшным голосом:

— Nos due thee, nostrum baboo! Veni, veni, veni![56]

Оглушающе громко, но понятно. Похоже, это было сборище сатанистов, и они вызывали духов. Вот только как они сюда попали, если единственная дверь закрыта и включена сигнализация? Они появились с противоположной от выхода стороны, и если отбросить фантастические домыслы, там имеется потайной ход.

— Я здесь, брат Камиль! — послышался голос, от которого у меня перехватило дыхание, а сердце затанцевало кадриль.

Мужчина в белой одежде отошел в сторону, и на его месте оказалась темная фигура в надвинутом на лицо остроконечном капюшоне.

— Мессер магистр, мы рады, что вы снизошли к нам, посетили наш город. Это для нас великая честь и… — голос Камиля, торжественно произносящего заготовленную речь, оборвался, он словно поперхнулся.

— Мне требуется ваша помощь, — зазвучал голос магистра. — Необходимо срочно, до того как взойдет солнце, найти и доставить сюда женщину-славянку по имени Иванна. Она может скрываться под другим именем. Каждый из вас получит ее фотографию и данные паспорта. Она остановилась в отеле «Мазини», но сейчас ее там нет, и поэтому я вас собрал. Рыщите, псы Господни, ройте носом землю, но она должна быть доставлена сюда, ибо она ведьма!