Никто не проронил ни слова. Все опустили головы, понимая намек и угрозу. А Повелитель дал последний шанс:

— Я буду в Анатолии еще месяц. Пейте, угощайтесь! Хе-хе. В Европе так же вкусно готовят? Посмотрим, попробуем и ваше гостеприимство.

Возможно ли было это осуществить, или было дипломатическое запугивание? Судя по прошлым переходам Тимура — вполне возможно. По крайней мере современники Повелителя, а им было гораздо видней, в это поверили.

Теперь мир не только содрогнулся, мир согнулся перед ним.

Император Константинополя Мануэль первым поздравил Тимура, признал себя вассалом и сразу же выплатил огромную дань. То же самое сделали генуэзцы и венецианцы, подняв над своими портами Тимуровский штандарт. Щедрые подарки выслал король Франции Карл VI. Так же поступили английский король Генрих VI и испанский Генрих III Кастильский. Султан мамлюков Фарадж также признал свою зависимость, постарался откупиться огромной данью и в дополнение к этому бросил в темницы всех своих друзей, что нашли у него приют, убежав от Тамерлана.

В общем, заверения в почтении и подчинении поступили отовсюду, даже с малых островов и от морских пиратов. Все, или почти что все искали покровительства, боялись его силы.

Тимур практически добился своего. Конечно, он не стал абсолютным Властелином мира, зато оказался своего рода всемирным арбитром, и вряд ли кто посмел бы перечить ему в любой точке Евразии.

Изменился ли после этого Тимур? По утверждению летописцев, сильно изменился. Оказывается, он к этой цели шел, полз, карабкался, но когда дошел, дал волю своим истинным инстинктам: стал грубым, надменным, недоступным даже для близких, очень жестоким, подозрительным. (Боже, а каким же он до этого был?) И особо удивляться нечему, ибо жажда сверхкапитала — один из главных призывов к войне. И стоит ли вновь говорить о деньгах, как и о пролитой крови? Стоит лишь потому, что Тамерлан в корне изменил упорядочение своей армии. Раньше все воины — братья-кочевники, свободные джигиты, и вся добыча делилась более-менее справедливо, исходя из заслуг. Теперь никаких вольностей. Армия, выражаясь современным языком, профессиональная, вне зависимости от побед и поражений — каждый получает жалование, а на большее рассчитывает в случае щедрости государя. И еще одно важное новшество: раньше армия Тимура — дисциплинированная шайка добровольцев-головорезов. Ныне на территориях, захваченных Тамерланом, введена строгая воинская повинность, а отчего ж еще полумиллионная армия? И если каждый из воинов, как после победы на Тереке и над Золотой Ордой, захочет иметь десять наложниц, двадцать телег и столько же рабов, чтобы это богатство унести домой, то что станет с миром? Золотой Орды и цветущей Алании на Кавказе более нет. Казна Баязида уплыла. И простые воины на многое рассчитывать не могут. А вот Тамерлан и его окружение основательно разбогатели. Все-таки не бедными оказались анатолийские города, если одного золота и драгоценных камней увозили в Самарканд на двухстах верблюдах и тридцати слонах. Помимо этого везли серебряные ворота Бурсы, украшенные фигурами святых Петра и Павла. А также знаменитую Византийскую библиотеку, которая с тех пор пропала (поиски шли до недавнего времени).

Анатолийская кампания еще больше упрочила авторитет Тимура. И чтобы картина того времени (а она, в принципе, не меняется) и того миропорядка стала более ясной, обратимся к нашему Перу и приведем несколько примеров.

С падением власти египетских мамлюков над Сирией между городами Хама и Хомс начались земельные споры. Старейшины этих городов за тысячу верст явились к Властелину. А что он знает о Хаме и Хомсе? Но он послушал, подумал, решил — это закон! А вот правитель острова Лесбос взимает высокую плату за проход кораблей через пролив, и пираты разбойничают — жалуются заморские купцы.

В городах Хаме и Хомсе Властелин бывал, грабил, а на островах-то никогда не был. Однако и здесь он призвал правителя и пиратов к порядку, либо. Подействовало строго. Следом гонцы от наместника Багдада — нагрянули бедуины из Аравийской пустыни. И без того разоренный Багдад совсем обнищал, новым оброком обложен. И тут никаких войск посылать не надо: грамота — в Багдаде все мечети, синагоги и храмы бедуинам восстановить и убраться, выслав к нему гонцов с подарками. Так и случилось. Ну а армянских летописцев в пристрастии к Тимуру заподозрить никак нельзя. Но и здесь утверждается — воцарилась жесткая власть, порядок и спокойствие, вместе с этим подати умеренные, и началась торговля, бурный расцвет.

И вроде всюду так, никаких видимых поползновений, везде наместники, вассалы, надсмотрщики или его близкие и родня — дань отовсюду исправно поступает. Вот только в Грузии опять непорядки. И, конечно, Тимур доподлинно знает (свои люди есть), что грузинский царь Георгий VII ни при чем — он как раз и лоялен. И сами грузины ни при чем. Тамерлан до этого не раз Грузию усмирял, и теперь в его армии два корпуса из грузин, и сами грузины в военачальниках. Это вновь какие-то горцы, что на землях, примыкающих к Большому Кавказскому хребту, никак не уймутся. И что только ни делал с ними Тамерлан: и истреблял, и поджигал, все родники отравил и чуму напустил. А они как-то выжили единицами в своих неприступных горах и теперь расплодились, себе весь Кавказ подчинили, так что царь Грузии и князья Азербайджана и Лезгии у Тимура защиты просят. А у него свободных войск нет (это было до боя с Баязидом), да боясь подвоха в тылу, послал он пять тысяч — погибли, послал десять — погибли, бежали.

После боя под Анкарой эти потери не в счет, и Тимур об этом уже забыл. И тут новая весть: на его обоз с драгоценностями горцы напали, ограбили. А горцами Кавказа руководил не кто иной, как сам Красный Малцаг, над многими населенными пунктами развевается его красно-белый флаг, и даже в Тебризе кое-кто этот флаг ночью на минарет выставил.

Теперь, считая себя фактически Властелином мира, Тамерлан нескрываемо надменен и презирает почти всех, но только не достойных воинов, тех, кто рядом с ним, а тем более того, кто упорно сопротивляется; к тому же это Малцаг, убийца его сына, который противостоит ему уже много лет. Это опасно. Пора этому мерзавцу пасть. Для этого Тамерлан снаряжает на Кавказ особый, испытанный в боях корпус старой гвардии. Он немало думал, кого из потомства поставить во главе. Шахрух за брата готов отомстить, но Тимур знает — этот не справится. Напросился наследник Мухаммед-Султан, он уже грезит самостоятельностью, так и рвется в бой и к славе. Умудренный дед тоже посчитал, что надо спешно отправить Мухаммед-Султана в Грузию, а сам двинулся в сторону своей ставки в Тебриз, проложив иной, южный маршрут через Тирс — Эгридар — Акшехир — Конья — Аксарай — Кайсери — Сивас.

Обратный путь — путь триумфатора. Тамерлан — любитель пиров, зрелищ — теперь гуляет на славу. Повсюду его встречают местные князьки с богатыми подарками, потом утехи, переходящие в массовые оргии, и далее в путь. Но вот возле живописного озера Эгридир, где и небольшой город с таким же названием, местный правитель не смог сдержать слез, когда Властелину приглянулись его дети. Тут же правителя казнили. А строптивый сынишка Тамерлана укусил — весь город поголовно, даже скотину, истребили, предали огню. Двинулись дальше.

А что переживать? Они явились воевать, побеждать, истреблять! И с этим они справляются более чем успешно. И надо ликовать — весь мир под пятой. Богатств у Властелина не счесть. А тут и весна 1403 года подоспела. Все цветет, все летает, щебечет, порхает, благоухает. Анатолийское плато пламенеет: маки цветут! Небо бездонное, чистое, голубое. В горах ключи звенят, реки взбухли, пред Властелином журчат. Ну что не радоваться, что не жить, что не веселиться, раз это только тебе дано!?

Вот и следующее прекрасное озеро под названием Акшехир, здесь тоже город под таким же названием. Здесь уже знают, что красивых детей, тем более самых знатных, надо навстречу Властелину выводить, и притом молиться, мечтать, чтобы ваше чадо приглянулось.