Стойка бара выглядела настолько ободранной, словно стояла здесь еще со времен первых пятилеток, и уже тогда была здорово потрепана жизнью. Лазерные блики отражались на выставленных бутылках, и от этого бар выглядел немного ненастоящим.

— Бармен! — призывно помахал рукой Мартин.

Бармен, стоявший на другом конце стойки и болтавший с симпатичной брюнеткой, только покосился в нашу сторону и даже не шелохнулся.

— Ба-армен! — сказал он погромче. — Можно на минутку!

Та же реакция.

— Ба-а-армен! — заорал, перекрикивая двухсотваттные динамики, хмельной Мартин.

Бармен даже не пошевелился и продолжал разговаривать.

— Неправильная тактика, — сказал Брайан, локтем отодвинул Мартина от стойки и на весь клуб гаркнул: — Пятнадцать долларов!

— Я слушаю, — четко произнес подскочивший бармен.

— Четыре по сто джина.

— С содовой?

— Давайте с содовой.

— Пива?

— Попозже.

— Чипсы? Фисташки?

— Нет, спасибо.

Бармен выставил на стойку стаканы, назвал сумму и, оглядев нас, сказал уголком рта:

— Я просто был занят. Меня не интересуют ваши пятнадцать долларов.

— Прекрасно, — сказал Брайан, — я и не собирался вам их давать.

Мы сели за столик и хором отхлебнули из стаканов.

— А здесь здорово, — сказал Мартин, озираясь по сторонам.

— Если бы не этот дурацкий рейв, — поморщился Брайан, — было бы совсем хорошо.

— А что такое «ТиБи»? — спросил у меня Мартин.

— Ты имеешь в виду название клуба? Это значит «Трансформаторная Будка».

— А что такое «трансформаторная будка»?

— Как тебе объяснить? Честно сказать, я не очень большой спец в этом вопросе. Ты, наверное, видел — на улице иногда стоят такие железные коробки. Переключатели городского электронапряжения или что-то в этом роде. В общем, связано с электричеством. Подробнее, извини, не знаю. Рейверы любят всякие технологические названия.

— Понятно, — сказали ирландцы.

Я отхлебнул из своего стакана и сказал:

— У меня был приятель — очень невезучий парень. С ним всегда что-то происходило, он постоянно вляпывался в какие-то куролесы. Однажды купил себе ботинки — такие же как у Брайана, со шнуровкой чуть не до колена. Надел их, значится, идет по улице, радуется жизни. Но не долго. Каким-то чудом получилось так, что в его ботинок попал камешек. Представляете — в такой высоченный ботинок?! Камешек был маленький, но острый: колет ногу, и все тут, идти невозможно. А расшнуровывать такой ботинок — дело минут десяти. Пока развяжешь его, пока обратно завяжешь…

— Это точно, — подтвердил Брайан.

— А ему времени терять не хотелось. Но камешек колется. Он уж и так, и этак… В общем, решил он сесть и все-таки расшнуровать ботинок. Остановился у такой вот «ТБ» — трансформаторной будки — и совсем было уселся развязывать шнурки, но, на беду, решил попытаться еще раз вытрясти этот камешек. Оперся двумя руками о будку и давай изо всех сил дергать ногой… Представили картину, да? А в это время мимо шел старичок, божий одуванчик. Седенький, с палочкой. Наверное, в ремесленном училище старичок изучал технику безопасности и с тех пор твердо уяснил, как следует поступать в экстренных случаях. И когда он увидел, что у трансформаторной будки стоит человек, которого трясет, как эпилептика, то сообразил моментально: короткое замыкание, человек в опасности. В общем, не растерялся, подскочил и что есть силы треснул этому моему приятелю палкой по рукам. Чтобы разомкнуть электроцепь.

— Ну и? — захлебываясь от смеха, спросил Мартин.

— Ну и сломал ему руку в двух местах. Причем, когда мой приятель стал орать и матюгаться, старичок смущенно потупился и сказал: «Не надо благодарностей. Это мой гражданский долг».

Все посмеялись, и Мартин сходил купить еще по порции джина.

— Я тоже знал у себя в Корке такого невезучего парня, — сказал Брайан, когда Мартин вернулся. — Он хороший человек, известный журналист, но только… Как бы это помягче?.. Очень любит женщин. Как-то он пошел в ресторан и познакомился там с совершенно улетной — я правильно произношу это слово? — девицей. Ну просто вообще! И девушка пригласила его к себе. С ходу! На всю ночь! Они доели, допили все, что было заказано, и поехали к ней. Всю дорогу они целовались, он ее чуть прямо в машине не раздел, и, в общем, все обстояло шикарно. Они приезжают, входят в дом, она, не зажигая свет, говорит: «Раздевайся, милый, ложись, я пошла в душ». И уходит. Приятель разделся, нырк в кровать и ждет. Предвкушая, так сказать. Но чем дольше ждет, тем сильнее чувствует — как бы это помягче? Короче, в ресторане он слишком много ел. И теперь ему нужно в уборную. Причем нужно срочно. А у нас в Ирландии унитазы и души расположены, как правило, в одной комнате. И в этой комнате не торопясь моется девушка… Она там плещется, что-то напевает, а он чуть с ума не сходит — бегает голый по квартире, не знает, что делать.

Дебби прыснула, и довольный собой Брайан продолжал:

— В общем, в конце концов он не выдержал. Схватил газету, постелил на пол, — Iʼm sorry, — сделал свое дело и недолго думая выбросил эту газету в открытое окно. Уф, думает, все. Но чувствует — нет, не все. Остался запах — жуткий. «Fuck! — думает приятель. — Этого только не хватало!» Начал опять бегать по квартире — чем бы это дело заглушить? А свет, напомню, не зажигает — соблюдает интимность обстановки. В результате он нашел что-то вроде косметички этой девушки, схватил какой-то флакончик — принюхался, спиртом вроде пахнет, наверное какой-нибудь дезодорант. Он и набрызгал щедрой рукой во все стороны. Понюхал — пахнуть вроде перестало. Снова — нырк в постель, а тут как раз и девушка из ванной вышла. В общем, все прошло удачно, у моего приятеля была ночь бешеной страсти, и заснули они только под утро.

Брайан не торопясь вытряс из пачку новую сигарету, прикурил и, обведя публику взглядом, продолжал:

— Проснулся он довольно рано. Открыл глаза, и первое, что увидел, — на окне у этой девушки была, оказывается, натянута сетка от комаров… Тоненькая, незаметная… И далеко его газета не улетела. Парень чуть не поседел — представляете его состояние?! На ватных ногах он вылез из постели, огляделся, и второе, что увидел, — вчерашний «дезодорант» из косметички оказался… как это будет по-русски?.. — зеленкой. И теперь везде — на обоях, на мебели, на книгах и одежде — везде! — были несмываемые зеленые пятна… Н-да… В общем, романа у него с той девушкой не получилось…

— Фу, Брайан! — сказала Дебби. — Какие гадости ты рассказываешь!

— Надо бы выпить за этих невезучих парней, — сказал Мартин. — Пусть им хоть когда-нибудь в жизни повезет.

Мы выпили за невезучих парней, потом за красивых девушек, потом лично за Дебби, а потом за всех нас, потому что в сущности мы ведь совсем неплохие ребята.

Уже через полчаса Брайан переместился за соседний с нашим столик к двум девицам, явно по самые уши накачанным «экстази». Девицы громко смеялись и с интервалом в тридцать секунд интересовались, действительно ли он приехал из Ирландии. «Действительно», — кивал хмельной головой Брайан. Мартин, сидевший одно время с ними, ушел в туалет и, похоже, потерялся где-то по дороге. У меня перед глазами ощутимо плыло, но настроения это не портило. Настроение оставалось самое что ни на есть замечательное. Даже и не знаю почему.

— Молодой человек, — заученно улыбнулась подошедшая к нашему столику девица-коммивояжер со значком «ТБ» на футболке и с целым подносом ярких пакетиков. — Не желаете приобрести наши клубные товары? Тишотки? Свитера? «Tiger-Eyes»?

— «Тайгер-Айз»? А что это? Вообще-то я отрицательно отношусь к наркотикам…

— Это не наркотики. Это контактные линзы, светящиеся во флюоресцентном свете, словно тигриные глаза. Очень стильно. У нас это обойдется вам почти в два раза дешевле, чем в других клубах.

— Нет, спасибо.

— Представляете, как вы будете смотреться во время танцев?

— Представляю. Поэтому и не хочу покупать.

— А накладные волосы под мышки? Есть с золотыми нитями. Хит сезона.