Было бы интересно узнать: откуда у заместителя министра связи появились автоматчики? И почему, наводнив Москву танками, ГКЧП «не решился» послать их для «охраны» «Эха Москвы»?.

В 17 часов состоялась пресс — конференция членов ГКЧП, где была сделана попытка обосновать действия комитета[3447]. В 19.00 информация о ней появилась в телеэфире. У всех, кто видел растерянное лицо и трясущиеся руки диктатора Г.И. Янаева, его выступление оставило противоречивое чувство.

Ещё более странным оно кажется сейчас, когда мы знаем, как ловко телевизионщики снимали полуживого К.У. Черненко, и никто не мог догадаться, что он еле держится на ногах и находится не на избирательном участке, а в больнице.

И вдруг 19 августа такой непрофессионализм.

Многих удивило и то, что в 21.00 в программе «Время» по первому каналу телевидения «совершенно неожиданно прошёл правдивый и честный репортаж с баррикад у Белого дома»[3448]. В тот же день по телевидению было показано выступление Б.Н. Ельцина с танка возле «Белого дома». Касаясь этого факта, Ю. Прокофьев пишет: «Я не верю, что случайно показали выступление Ельцина на танке. Таких случайностей не бывает»[3449].

Ещё более странным было то, что ГКЧП не взяло под свой контроль средства массовой информации (прежде всего радио и телевидение) в Ленинграде.

В таких условиях уже 19 — го О.Д. Бакланов решил выйти из игры и даже начал писать заявление об этом, но оно осталось недописанным[3450]. На его решение воздержаться от такого шага, по всей видимости, повлияло принятое Министерством обороны решение взять «Белый дом» и некоторые другие учреждения, которые были центром консолидации оппозиции, под свою «охрану»[3451].

«Вечером 19 августа, — свидетельствует П.С. Грачёв, — по телефону генерал — полковник Ачалов от имени министра обороны Язова отдал мне приказ: в 6 часов утра 20 августа силой задержать или силой захватить всё руководство России вместе с Ельциным и в дальнейшем этапировать их в то место, которое укажет старший начальник… этот приказ слышал весь мой штаб».

Когда П.С. Грачёв обратился к своим заместителям: «Что делать?», «…все в один голос заявили: «Товарищ командующий, предлагаем этот приказ не выполнять»[3452].

20 августа

По воспоминаниям Е.Н. Подколзина, не получив письменного приказа, П.С. Грачёв уже ночью позвонил В.А. Ачалову, но ему сообщили, что «генерал отдыхает». Командующий ВДВ решил связаться с министром обороны, ему ответили, что Д.Т. Язов до семи утра приказал его «не беспокоить»[3453].

Утром, вспоминает П.С. Грачёв, В.А. Ачалов поинтересовался: как обстоят дела с «Белым домом»? Павел Сергеевич ответил, что без перемен, так как письменного приказа о штурме он не получал, а попытка связаться ночью с министром обороны и его заместителем оказалась неудачной. В.А. Ачалов проинформировал об этом Д.Т. Язова и, перезвонив через некоторое время, заявил, что П.С. Грачёв поступил правильно[3454].

К этому времени в Москве стало известно заявление Д. Буша, сделанное им по поводу создания ГКПЧ вечером 19 августа. Американский президент не только осудил заговорщиков, но и потребовал их восстановить статус — кво[3455].

Поэтому, когда утром 20 — го члены ГКЧП собрались на своё новое заседание, они уже имели дело с совершенно иной ситуацией. Не в их пользу развивались события и за пределами столицы. На этом заседании был «утверждён персональный состав штаба ГКЧП» во главе с О. Баклановым и принято «решение об установлении в столице комендантского часа», который был введён с 23.00[3456].

«К утру 20 — го защитники практически закончили строительство заграждений. Рядом с лёгкими противопехотными баррикадами появились бетонные противотанковые, подъезды к Дому перегородили грузовиками с песком»[3457].

Особую активность в организации обороны «Белого дома» проявили российские бизнесмены. «Предприниматели, — писала тогда одна из газет, — везли в «Белый дом» деньги чемоданами — 70 кг денег, сотни миллионов рублей — это была не благотворительность, это были взносы в их и нашу свободу. Грузовики с песком, краны, оружие, продовольствие — всё это было куплено на деньги российских предпринимателей»[3458].

20 августа штаб обороны «Белого дома» приступил к формированию ополчения. Как свидетельствуют очевидцы, «оружия было мало — только у охраны Дома Советов, да часть офицеров милиции и КГБ пришли с табельным. Немного получили из отделений милиции, часть «достали». В итоге к ночи 20 августа количество автоматов и пулемётов в здании… насчитывалось около тысячи стволов»[3459].

В то время, как внутри Белого дома и за его стенами шла незаметная для многих работа по подготовке к возможной его обороне, возле Белого дома собралась огромная масса народа. Р.Г. Пихоя без ссылки на источники утверждает, что днём 20 — го здесь было «до 200 тысяч человек»[3460]. В первой половине этого дня я тоже был там и могу сказать: народу было действительно много, но в несколько раз меньше названной цифры.

После обеда стали распространяться слухи о возможном штурме Белого дома. Как мы теперь знаем, они не были лишены оснований.

«Расценивая ситуацию вокруг «Белого дома» как прямую угрозу заговору, — читаем мы в обвинительном заключении, — Крючков, Язов и Пуго приняли решение о проведении боевой операции по захвату здания Верховного Совета России… Непосредственная её подготовка Крючковым и Язовым была поручена своим заместителям Агееву и Ачалову, которые в течение 20 августа разработали операцию под кодовым названием «Гром»[3461].

С этой целью сначала состоялось совещание на Лубянке у Г.Е. Агеева, затем в Министерстве обороны СССР — у В.А. Ачалова. Среди тех, кого пригласили на совещание в Министерство обороны, был и П.С. Грачёв[3462]. Из числа присутствовавших нам известны: Г.Е. Агеев, В.А. Ачалов, В.И. Варенников, А.А. Головнёв, Б.В. Громов, В.Ф. Карпухин. Д.Т. Язов[3463].

«Хотя совещание проходило у Ачалова, — показывал на следствии П.С. Грачёв, — но создавалось впечатление, что вёл его Агеев… Агеев изложил план, по которому следует действовать при захвате «Белого дома»: окружаем, ВДВ клином подходят к зданию, а в образовавшийся проход врывается группа «Альфа» КГБ и обезоруживает находящихся в здании людей…»[3464].

«Моя мысль, — утверждает П.С. Грачёв, — была направлена на то, чтобы до конца выяснить, план захвата и принять соответствующие меры по его предупреждению, исходя из договорённости с Б.Н. Ельциным… Я сказал присутствующим, что они не знают обстановки в районе «Белого дома», в приёмной находится генерал Лебедь, который там был и может доложить обстановку. Ачалов поддержал меня, и в кабинет пригласили Лебедя»[3465].

«Лебедь доложил, что внутри здания до 700 вооружённых людей»[3466], «вокруг здания многотысячные толпы… построены баррикады», поэтому «ни о каком штурме не может быть и речи»[3467], так как «при штурме будет много крови»[3468].