Я могу добавить, хотя это произошло и не со мной, что жена нового владельца дома неоднократно видела кота в доме или оранжерее. Прежде чем я узнала что-либо об этих случаях, происшедшее ее весьма обеспокоило. Она навела справки и узнала, что в близлежащих домах нет кота, подходящего под ее описание.
Когда в разговоре с ней я однажды упомянула, что у нас с мужем был кот, она немедленно спросила меня, каким он был, так как она одного видела у дома. Я попросила описать мне его, и она точно описала нашего дорогого кота. Позднее я показала ей фотографии кота, и она сразу узнала его; ее муж отнесся к этому скептически, так как он ничего не видел. Однако спустя некоторое время у них гостил друг (к этому времени у них появился рыжий котенок), который как-то совершенно случайно отметил, что у них два кота. Ему сказали, что нет, у них только один кот, и почему он решает, что их два? Он ответил, что видел очень большою черноватого кота, сидящего внутри оранжереи (как раз там, где обычно наш кот просиживал часами, следя за дорогой), а когда кто-то спросил, касался ли он кота, он ответил, что кот выглядел так, как будто он не хотел, чтобы до него дотрагивались, во что я весьма верю, так как ни с кем, кроме мужа и меня, наш кот не считался» (от г-жи К., Торквей).
«Наш старый дом был с двух сторон окружен большой стеной. Она была слишком высокой, чтобы наши кошки могли легко прыгать, поэтому мы с отцом сложили из декоративных кирпичей подставку высотой в половину стены на расстоянии двух футов от нее. Два верхних кирпича, установленных поперек, лежали свободно стык в стык и издавали легко различимый щелчок, когда кошки приземлялись на них.
Кошкам очень нравилось это сооружение, особенно нашему собственному коту Льюису и его другу Рыжему. Рыжий — очень добрый и милый кот — был большим нашим любимцем. Если с ним заговаривали, кот отвечал чрезвычайно коротким горловым звуком, в котором вместе соединялось мяуканье и мурлыканье.
Как-то после обеда я увидала, как Льюис, прижавшись к подоконнику, пристально смотрит на стену за окном, по-видимому, он был возбужден тем, что видел и слышал. Я выглянула в окно, но стена была пуста, и в саду рядом с ней никого. Я сказала: „Глупый, там ничего нет. Не выдумывай!“ Но он не обратил на меня никакого внимания, я даже сомневаюсь, слышал ли, настолько его захватило наблюдение.
Очень заинтересованная, я вышла на улицу, чтобы посмотреть поближе. По-прежнему никого, но на тот случай, если за углом дома был бродячий кот, я позвала: „Иди сюда, не бойся“. В ответ я немедленно услышала жалостливый голос Рыжего и почти одновременно щелчок верхних кирпичей у земли. Крайне удивленная, я повернулась лицом к подставке, которая находилась в шести футах справа от меня. Но никакого кота там не было, конечно, не было и Рыжего. Но как он мог быть там, если неожиданно умер неделю назад!
Может быть, он вернулся попрощаться со своими друзьями, которых так неожиданно покинул? К своему стыду, я на какое-то время испугалась, а затем, переполненная состраданием к этому чудесному маленькому существу, нагнулась, вытянув руки, и сказала: „Прощай, Рыжий. Спасибо, что пришел проведать нас“. В этот момент, могу поклясться, воздух вокруг моих ног не был пустым; было шевеление, движение, которое я почувствовала и которое неожиданно пропало.
Взглянув на окно, я увидела, что Льюис собирается спрыгнуть с подоконника в комнату, а когда я вернулась в дом, он встретил меня у двери. Он беспокойно поглядывал вокруг себя, нюхал воздух, проявляя нетерпение. Он вопросительно поглядел на меня, как бы говоря: „Теперь он ушел, дружище. Но он все же приходил, не так ли?“ С тех пор прошло четырнадцать лет, а я все храню память о Рыжем» (от мисс Иви Джонс. Манчестер).
«Во время войны и несколько лет после я работала на конюшне для породистых лошадей. А жили мы в доме, построенном в XVI веке, и, когда тушили свет, он становился обителью полтергейста, который проходил вытворять свои злобные штучки. Но у него была особенность: он готов был Проделывать свои трюки лишь тогда, когда я была в доме одна.
Иногда беспорядки прекращались на недели и месяцы, но потом возобновлялись с возросшей силой. Они наводили на меня панический ужас. Часто члены семейства, поздно вечером возвращавшиеся со скачек, находили меня на улице, на холоде, так как мне страшно было оставаться в доме у огня.
Однажды вечером я сидела на кухне с сыном хозяйки, мальчиком четырнадцати лет. Я сидела на стуле у огня и читала книгу. Он сидел за обеденным столом в нескольких ярдах от меня, изучая в журнале породы лошадей. Время от времени мы переговаривались. Окна были занавешены, а двери закрыты на ночь.
Неожиданно он сказал мне: „Встань, быстро!“ Он вскочил на ноги, а бледен был, как полотно. Я подумала, что он хочет меня напугать, поэтому продолжала сидеть улыбаясь. Он подбежал, столкнул меня со стула и начал бросать подушки на пол, потом он лег на пол, глядя под стул. Ничего там не найдя, пошел проверить, закрыта ли дверь в комнату. Теперь лицо его из белого стало малиновым. Он сказал мне: „Я увидел, как черно-белый кот пробежал по полу и прыгнул тебе на колени. Я не мог видеть его глаз, так он бежал от меня, но с твоих коленей он спрятался за одну из подушек. У нас никогда не было кота такого цвета, и он не мог выбежать из комнаты“.
Мы обыскали всю комнату, но ничего не нашли. Спустя некоторое время я пошла в свою спальню и услышала мяуканье. Спальня у меня была очень маленькая, и мебели в ней было мало, к тому же она была затемнена на ночь. Я позвала мальчика: „Поднимайся сюда, похоже, что этот кот опять пришел“. Он бегом поднялся по лестнице и, закрыв за собой дверь спальни, сказал: „Давай его поищем“. Вдруг из-под кровати раздался громкий, гневный, пронзительный кошачий вопль, который кот издает, если ему наступить на хвост. С минуту мы стояли ошарашенные, а потом тщательно осмотрели комнату, включая гардероб и даже комод, но ничего там не обнаружили. Я не сказала мальчику, что много раз, когда я была на кухне, мне казалось, что я видела кота, стремглав бежавшего по комнате к лестнице.
Вскоре я покинула старый дом и конюшню и не знала, что там происходит. Но однажды я встретила девушку, которая там ухаживала за лошадьми, и пригласила ее к себе на чай. Когда мы с ней беседовали, она спросила невзначай: „Когда вы жили на ферме, вам никогда не казалось, что на ней обитает призрак?“ „А почему вы так думаете?“ — спросила я.
Затем она рассказала мне о случае, который произошел с ней и другой девушкой, работавшей там, и который почти точно подтверждал то, что случалось в свое время со мной, но с одним дополнением. Однажды вечером, когда они отправились спать и закрыли в доме все двери, а хозяев дома не было, они услышали, как в течение получаса в комнате этажом ниже с грохотом передвигался письменный стол-бюро и хлопали двери. Обе они настолько перепугались, что закрылись в своих комнатах, пока шум не прекратился. Когда утром они спустились вниз, ничего не было повреждено, а обе двери — парадная и задняя — были закрыты на засов».
Автор этого письма, мисс Кей Хил, Нейтон, Тирск, Йоркшир, спросила хозяина дома, может ли она вызвать каких-нибудь специалистов, чтобы исследовать этот полтергейст. Однако он запретил это, так как, по его словам, если новость распространится, то это может понизить стоимость владений.
Как мы видим, все эти истории поступали от лиц разных возрастов, обеих полов, а некоторые случались одновременно с разными людьми. И не все призраки кошек, которых «видели» владельцы, оказывались их любимцами. Поэтому трудно просто отмахнуться от них, как от плодов воображения или обмана чувств. Ведь одного мысленного желания, даже сильного, увидеть своих умерших кошек недостаточно.
Все эти истории, доказывающие, что заинтересованность и сильная привязанность человека к животному помогают развитию широкого диапазона скрытых способностей и возможностей кошек: ума, общительности, привязанности и телепатических способностей; и чем больше мы разговариваем с ними и заботимся о них, тем большую получаем отдачу. (Исключение, конечно, составляют бестолковые кошки с низким коэффициентом умственных способностей, которые, несомненно, существуют, как и их «родственники», среди людей!)