– Я её видела, Юлиан Юрьевич.

– Где ты могла её видеть? – удивлённо посмотрел на неё Арбелин. – Она же была у меня, здесь.

– Я совершенно случайно подъехала к подъезду вместе с ней и увидела, как она набрала на домофоне Ваш номер.

– И что?

– Я решила подождать, когда она выйдет, не мешать. Подумала, что она пришла на консультацию.

Арбелин начал догадываться о дальнейшем:

– И что дальше?

– А то, Юлиан Юрьевич, что девица так и не вышла.

– И сколько же ты ждала?

– До семи утра. Пока она не выпорхнула. Извините меня, Юлиан Юрьевич, сама не пойму, что на меня нашло.

Арбелин молча уставился на Альфу.

Она сидела, сжавшись, и краснела от стыда.

– Вот оно что. – вяло пробормотал Арбелин, понимая, что свершившееся событие не из весёлых. По виду Альфы нетрудно было догадаться, что у неё совсем неважное настроение.

– Вот что, Альфа, – решительно заговорил Арбелин, прерывая молчание, – что было, то было. Рано или поздно ты с подобной ситуацией столкнулась бы. Давай начистоту, как положено друзьям, поговорим. Мы же соратники, Альфа. У нас великое общее дело – фасцинетика. И коль соратники и единомышленники, значит друзья. И тайн в дружбе не должно быть. К тому же ты стала историком фасцинетики и моим биографом. Ведь тебе сейчас, как-то придётся вписать сексагента в историю и биографию. Факт-то налицо и он не где-нибудь в сторонке, а в самой что ни на есть сердцевине наших замыслов. Гаргалин заслал её под видом консультации с целью выведать у меня сокровенные тайны, нет ли у меня какого-нибудь жуткого по действию психотропного средства. Не верит он мне, хоть и разрешил эксперимент. Разве это можно обойти в истории и биографии?

Альфа уже оправилась и подключилась:

– Да, Юлиан Юрьевич, это надо вписать. Рассказывайте дальше.

– А дальше произошло для Гаргалина непредвиденное. Я сексагента разоблачил! Но не подал и виду. Она так и осталась в уверенности, что прекрасно справилась с заданием.

– Как в кино! – Альфе стало весело. – Вы раскололи агента. И я догадываюсь, каким способом.

– Ну, и каким? – прищурился, сконфузившись, Арбелин.

– Вы её очаровали и она не выдержала Вашего гипнотического взгляда и магического голоса. Вы же колдун!

Отлегло у Арбелина. Какая славная девчонка, всё обернула в юмор. А юмор-то и в самом деле налицо!

Арбелин рассмеялся.

– Остаётся догадываться, как Вы её очаровывали до семи утра, что она вылетела из подъезда счастливой пчёлкой. – Альфа смотрела на него уже и с иронией.

– Не казни, а помилуй, Альфуша. – Арбелин как школьник потупил голову. – Не выдержало естество. Очень уж хороша оказалась бестия. Да к тому же и неглупа.

– Зачтётся Вам. Так и напишу: Юлиан Юрьевич раскрыл провокационный замысел с профессиональным блеском, лучше, чем агент 007.

– Смех смехом Альфа, а хорошо, что пронесло. Будем начеку. А сексагент, её Инга звать, будет время от времени нам сообщать о новинках Гаргалина. Вызвалась ко мне наведываться. И, значит, будет мне преподносить как на блюдечке их замыслы. Она же не догадывается, что я её раскусил.

– Приезжать будет к Вам?

Альфа как-то вновь сникла.

– Придётся потерпеть, Альфа! Она оказалась умнее и понятливее тех петухов и куриц, что кудахтали на круглом столе. Удивительно, но слушая меня, она прониклась фасцинетикой!

– Тактильной фасцинацией она прониклась. – вставила мастерица мгновенных реакций, картинно потупив глазки. И добавила, – Представляю.

Арбелин столь же искромётно отреагировал, улыбнувшись:

– Тактильной особенно, ты права. А иначе не было бы школ подготовки сексагентов во всех разведках мира. Тактильную фасцинацию эволюция создала в первую очередь. Осязание и запах, а потом уже все остальные фасцинации. Поэтому-то тактильная фасцинация самое коварное и грозное оружие соблазна. И сексшпионки – символы неодолимой притягательности тактильной фасцинации.

– Смотрите, не влюбитесь в неё. Она ведь ещё и как статуэтка Родена. – поддела Альфа Арбелина ещё раз.

Арбелин добродушно улыбнулся:

– Знаешь, с чего начала консультирование эта статуэтка? С гламура! Надо же было догадаться идти ко мне на консультацию с подобным вопросом! Прямо в точку! Не подкопаешься. Меня и повело. А раскрылась много позже и на уровне фрейдовской проговорки, когда от гламура перешли на практическое приложение фасцинетики. Проговоркой у неё был вопрос «А нельзя ли свести с ума целый город?». Как только это прозвучало, я тогда только понял, кто она. Это же вопросец, который задал мне Гаргалин, когда мы с ним беседовали, помнишь? Из неё и выскочила эта проговорка. И я её как птичку сцапал.

– Вы её очень нежно сцапали. – Альфа снова развеселилась.

– Ай, как красиво ты шутишь.

Арбелин пытливо и восхищённо смотрел на Альфу.

Альфа задорно усмехнулась:

– Гламура никакого я в ней не увидела. Разве мини-юбочка гламур, Юлиан Юрьевич?

– А тело? Разве возможен гламур без соответствующего тела? Вера Холодная, Мерилин Монро, Марлен Дитрих, Кэтрин Зета-Джонс, Татьяна Шмыга – у всех превосходные тела. И без таких тел не было бы у них ни шарма, ни гламура. А тело у нашей шпионки, Альфа, в высшей степени гламурное. По всем показателям индекса женской телесной фасцинации. Она напросилась её проиндексировать, пришлось даже сантиметр в руки взять.

Альфа растерянно смотрела на Арбелина.

– Такого индекса я совершенно не знаю, Юлиан Юрьевич.

– Научу. Надо будет знать обязательно. Пойдём покажу.

Арбелин повёл Альфу в ту комнату, где у него была библиотека и изобретение. Отдёрнув штору, покал ей висящие, как платья в гардеробе, пластиковые силуэты тел.

– Вот смотри, это силуэты выдающихся тел актрис, певиц, фотомоделей, потрясавших в недалеком прошлом или потрясающих и сейчас человечество. Мерилин Монро, Дженифер Лопес, Сальма Хайек, Лоллобриджита, Софи Лорен, Брижит Бардо, Роми Шнайдер, Николь Кидман, Натали Орейро и так далее. Тут у меня собрана сотня силуэтов и я постоянно пополняю коллекцию. Способ индексирования в общем-то не сложен. Вот на этот большой прозрачный экран, – он показал на конструкцию, напоминающую рентгеновский станок для флюорографии, – я прикрепляю силуэт, он отличается от экрана только розоватым оттенком. Модель, предположим ты, заходит за экран и становится вплотную к силуэту. Я фломастером обвожу твой силуэт на экране и можно воочию увидеть совпадения и несовпадения с исходником. И можно исходник менять, стараясь найти максимальное совпадение. И фиксировать отклонения. Это даёт возможность сравнения и поиска оптимальности и коррекции: где убрать, где добавить. Представь себе, что приводит ко мне мамаша свою субтильную дочку, мечтающую о подиуме. Я выставляю её к силуэтам Натали Орейры или Николь Кидман, в зависимости от роста дочери. И мама с дочерью видят жуткое несоответствие. Я такой эксперимент проделываю редко, он немножко жестокий, от него возможна и депрессия, поэтому только когда отмечаю, что встречу понимание. А если сразу вижу, что дочь надо спасать, тогда выбираю другой путь.

– Какой, Юлиан Юрьевич? У неё же застревание.

– Правильно. Значит надо пойти по пути медленного, неопасного разочаровывания. Я делаю тогда простые замеры, показываю формулу гармонии, говорю, как её трудно достигнуть, что понадобится упорный и долгий тренинг тела и пластики, это займёт не меньше года и будет стоить дорого. Как правило, это маму с дочкой чрезвычайно охлаждает. А есть и такие, что никакими сравнениями и цифрами не проймёшь. Очень редко бывает, что девушка хороша и надо ей помочь. Несколько таких случаев в моей практике было. С замечательным результатом.

– Юлиан Юрьевич, а как Вы силуэты получаете? Они же должны точь-в-точь соответствовать выбранным Вами актрисам и топ-момоделям.

– Дело простое, хотя и трудоёмкое. Ты ведь компьютерным дизайном владеешь, так что сразу смекнёшь. Пойдём покажу.

Арбелин вернулся в кабинет, включил творческий свой компьютер, открыл папки архива тел, нашёл Брижит Бардо.