– Вот ты ночь не спала, а я не только спал, но ещё и странный сон увидел. Как, по-твоему, сны укладываются в биографию?

– Ещё как укладываются! К тому же, Юлиан Юрьевич, я сны ужасно люблю разгадывать.

– Вот как? Ну, значит, надо рассказать. Но сон несколько, я бы сказал, неприличного содержания. Поэтому ответь сначала на два вопроса. Первый: читала ли ты Фрэзера «Золотую ветвь»?

– Да, но не всю. Только про обожествление солнца и ритуалы огня.

– Надо проштудировать его всего от корки до корки. Великая вещь и для фасцинетики первостатейная. А спросил я вот почему. В ней много о массовых сексуальных оргиях архаичных племен и народов древней Греции и Рима, в том числе о вакханалиях и сатурналиях. Обязательно прочитай. Второй вопрос: видела ли ты фильм «Калигула»?

– Начала смотреть. У друзей. Но не смогла, ушла.

– Понятно. Теперь, коль ты решила стать фасцинетиком, придётся не только этот фильм посмотреть, но и с видеопорнухой вплотную познакомиться. Как я понял, ты её не любишь?

– Противно.

– Согласен, ничего хорошего в ней нет, один животный срам. Однако же всё человечество в неё провалилось, причем приобщается чуть ли не с детского сада. И появилась порнопсихопатология. Страшная зависимость. Захватывает иных мужчин с потрохами, жена уже не нужна, дай только вволю порносюжетами усладиться. И это всё укладывается стопроцентно в русло фасцинетики. Без эволюционной сексуальной фасцинации не было бы ни секса, ни порнофильмов, ни порнозависимости. Первобытные наши предки на скалах изображали зверей, охоту на них и много-много всякой весьма откровенной эротики. Выходит человек сросся с порнографией с незапамятных времён. Придётся изучать голубушка. Профессионально.

– Раз надо – значит буду. Противно только… – зарделась Альфа.

– Такова фасцинетика, Альфа. В ней исследуются и романтические высоты красоты и любви, и самые низменные пристрастия и мотивы – вплоть до наркоманий и сексуальных патологий. Всё, что пронизано фасцинацией захваченности. – Арбелин помолчал, испытующе посматривая на съёжившуюся Альфу. – Не знаю, стоит ли рассказывать сон. В нём… много весьма неприличного…

Альфа не дала закончить фразу, перебила:

– Я выдержу. Рассказывайте, Юлиан Юрьевич. Когда-то надо же мне ко всему привыкать. А неприличностей я наслушалась. Я же уличной девчонкой росла.

И Арбелин рассказал Альфе весь сон, не утаив ни единого штриха. А иначе, зачем было бы и рассказывать. Значение при толковании сна имеют все его детали.

Альфа пылала. Такого она ни разу в жизни ни от кого не слыхивала. Но она умела разгадывать, и, пылая от стыда, отводя глаза, вслушивалась и представляла себе каждую деталь, каждый нюанс сновидческого калейдоскопа. И когда Арбелин закончил рассказывать сон, тотчас выпалила:

– Юлиан Юрьевич, это же не сон, а просто подсказка! Соединить воедино секс, пиво и карнавал! И это будет весёлое массовое схождение с ума.

Арбелин во все глаза восторженно смотрел на Альфу. Ай да умница! Он сон свой разгадал почти так же, как и она.

– Гениально. Значит так тому и быть – соединим эти штуковины и устроим жизнерадостный массовый карнавал в отдельно взятом городе Бурге. Я Денису сам расскажу без тебя. Хорошо?

– Да, да, Юлиан Юрьевич. Обязательно ему расскажите. Я, честно говоря, абсолютно не представляю, как такое соединение выполнить. Ноль.

– Есть в этом черепе идеи. – Арбелин постучал себя по голове.

– Фантастика! Вот это будет драйв.

– Раз древние греки и римляне умели, почему бы и нам не суметь?

Так Альфа в один день стала не только прилежной студенткой и соратницей, а ещё и биографом и историком. И груз ответственности, который она на себя взвалила, её радовал.

Вспомнила, что хотела удивить Учителя тем, как увидела Ниночку Чернавину.

– Юлиан Юрьевич, а я ведь с утра похулиганила! – лукаво посмотрела она на него. – Увидела Ниночку Чернавину, вот!

– Ниночку Чернавину? О которой Невпопад рассказывал?

– Её. Выглядит, Юлиан Юрьевич, сногсшибательно. У входа в институт физики мужчин штук с полсотни собралось посмотреть на неё. И я вместе с ними.

Альфа в красках рассказала, как происходил коллективный просмотр божественной Ниночки Чернавиной.

Арбелин был потрясён.

– Вот она чарующая фасцинация женского тела! Жаль, не сфотографировала. Непременно схожу и я на неё посмотреть.

Альфа улыбнулась:

– И влюбитесь, вот увидите.

– Ну, это ещё надо посмотреть. Не такой уж я донжуан. – отшутился Арбелин, хотя сердце ёкнуло от волнующего желания увидеть красавицу.

Вернувшись домой, Альфа, не мешкая, записала сон Арбелина слово в слово, как запомнила. И неожиданно для себя позвонила Олегу, однокласснику, работавшему в киностудии и имевшему громадную видеотеку, и попросила у него диск с «Калигулой».

Олег прекрасно знал строгость Альфы, потому удивился:

– Ты – и Калигулу?!

– Олежек надо. Для дела. Противно, а надо. Я же на психфаке учусь. Порнозависимости начали изучать.

Она съездила к нему за диском, закрылась в своей комнате и просмотрела сцену сатурналий, устроенных Калигулой на корабле. И сон Арбелина ожил для неё во всех смачных деталях и красках. Был он кинофильмом покруче «Калигулы».

***

Вечером Арбелин призвал Дениса и рассказал ему обо всём. Поделился и тем, что Альфа взвалила на себя ношу историка фасцинетики и его биографа.

– Видишь, как жизнь сама подсказывает нам, что делать. Связка пива, секса и весёлости получится просто сногсшибательна.

Денис понял, но особенно остро воспринял идею о пиве. Если соединить пиво с сексуальным вожделением и драйвом, Санька Дуб рехнётся. И это будет не месть, а праздник.

– Но как эту троицу связать? – задал он тот же вопрос, что и Альфа.

– Все древние народы переходили к массовым оргиям через коллективную трапезу, алкоголь и наркотики. Сначала ритуал, потом сытое застолье с вином или всяческим наркотическим воскурением, у кого как, затем пляски до упада и массовый повальный секс. Там, где много веселья и вина, однозначно разжигаются сексуальные страсти-мордасти. Карнавалы и в наши дни гиперсексуальны. По всему миру. Когда в Москве полвека назад устроили всемирный фестиваль молодёжи, через девять месяцев появилось на свет множество смуглых ребятишек. Их так и назвали «дети фестиваля». Крепко повеселилась тогда советская молодёжь! Мы алкоголь и наркотики выведем за скобки. Это будет и не чистый эксперимент. Их надо заменить. Вот я и думаю, что заменой могут быть только нейропептиды веселья, радости и драйва.

– А где они?

– Не знаю, Денис, не знаю, дорогой мой. Уверен только, что они есть, иначе не было бы у человека ни веселья, ни радостной возбуждённости, ни хорошего настроения. Буду думать. А пока читай про пептиды, поройся в Интернете. Пептидономика зарождается, новая революция в физиологии. Приобщайся, это нам с тобой и для кулинарной фасцинетики понадобится. И Альфе скажи, чтобы просвещалась.

***

После катастрофического провала круглого стола на следующий день утром начальник регионального УФСБ вызвал Гаргалина.

Гаргалин ждал разгона, но не бывает худа без добра, вышло, к его удивлению, всё наоборот.

– Смотрел, смотрел круглый стол вчера. – добродушно улыбаясь, встретил Гаргалина начальник. – Хохотал до упада. Ты, Стас, придумал?

Отпираться было глупо.

– Я, генерал…

– Здорово! Превратил этого учёного в посмешище. Можно кассету в Москву отправить и закрыть его заявление. Только обрезать этого биолога, назвавшего его гением. Тут нестыковка. Можно обрезать?

Гаргалин опешил. Провалившийся в пух и прах круглый стол генерал оценил как успех. Было чему поразиться.

– Можно, разумеется… Только я не торопился бы и запись в Москву не посылал бы. Всё гораздо сложнее с этим креатином. Что-то он хитрит, и пока не могу понять.

Он предусмотрительно прихватил с собой аудиозапись своей беседы с Арбелиным, вырезав сегмент о негласном соглашении.