— А есть выбор? — спросил ПМ. — Я его не вижу. Бомба, подобная этой, может покончить с Северным морем, не говоря уж о Соединенном Королевстве. Так что выбора нет. Я согласен с сержантом Мастерсом. Мы просто посмотрим, что им нужно, и будем надеяться, что не моя голова.

— Но как только вы окажетесь там, — сказал заместитель министра, — мы уже ничего не сможем предпринять, а они смогут делать то, что захотят. Они могут убить вас и все равно взорвать бомбу — или взорвать ее вместе с вами и платформой.

— Звучит правдоподобно, — сказал Мастерс, — но выбора у нас по-прежнему нет. Зато, если мы можем попасть на платформу, то появляется и возможность сделать хоть что-нибудь.

— Сделать что-нибудь?

— Именно так, сэр, сделать что-нибудь. Попытка рискованная, но по крайней мере мы будем на платформе, а это уже что-то. Может быть, мне удастся сбежать. Не знаю, как, но все возможно. Я спрячусь и за это время попытаюсь разыскать бомбу. Если удастся, я обезврежу ее. В этих штуках я кое-что понимаю. Во всяком случае работать она не будет.

— Да они убьют тебя, — сказал Делтон.

— Но зато у них не будет бомбы. А если у них не будет ее, то остается только платформа.

— Они убьют тебя, — настаивал Делтон. — Тебя и премьер-министра. Если ты лишишь их бомбы, им ничего не останется, как только убить вас. Я не сомневаюсь.

— Это единственный шанс, — сказал Мастерс. — Наша единственная возможная надежда. Предприятие рискованное, но у нас больше ничего нет, а мы можем неплохо воспользоваться выпавшим шансом.

— Это самоубийство, — не сдавался заместитель министра. — И другим словом это не назовешь.

— Это шанс, — сказал Мастерс.

ПМ не сводил с него глаз. Взгляд был тяжелым и пронзительным. С грубого лица работяги смотрели проницательные голубые глаза. Мастерс не отводил своего взгляда. И в нем не было страха. ПМ видел в его глазах ум, растущее раздражение и ярость. Выбора не было. Пока они говорили, часовой механизм бомбы тикал и будущее становилось все призрачней. ПМ это не нравилось. И на самом деле он не хотел принимать этот план. Он разглядывал Мастерса и размышлял, что будет, если они просто отсидятся здесь. Бомба может быть взорвана. Будут уничтожены нефтяные месторождения. Его собственное будущее, как и будущее Британии, скроется из глаз, как затонувшая платформа. В этом можно не сомневаться. ПМ смотрел на этого сержанта из СПП и видел единственную свою надежду.

— У нас нет выбора, — сказал он.

9

Их окружало только черное небо. И внизу была темнота. Снабженный единственным 450-сильным двигателем марки «пратт-энд-уитни Р-985» вертолет «стрекоза» королевских военно-морских сил нещадно трепало ветром. Пилотировал Мастерс. Рядом сидел Баркер. Премьер-министр, усевшийся сразу за их спинами, покашливал, прочищая горло.

Мастерс глянул вниз, на море и увидел темную стеклянную пустоту. Вид ему не понравился — словно в черном сне. Они летели над морем на высоте пятнадцать тысяч футов. Мастерс ощущал легкий нервный зуд. Возбуждение перемешивалось с естественным страхом и не отпускающим чувством нереальности происходящего.

Он же был коммандос морской пехоты, боец СПП, прошедший суровую выучку в десантном училище морской пехоты в Истни и других местах, обладающий разнообразным умением действовать в боевой обстановке. Он был специалистом в наступательном подрывном деле, в контактном бою с противником (КБП), в стрельбе из винтовки и автоматического оружия с бедра, в проведении облав, в сражении в густых лесных зарослях и на улицах, в умении прятаться, в штурманском деле, в десантном, имел познания в строительстве простых мостов, в использовании штурмовых судов и лестниц, в тактическом маневрировании и практике выживания на концентратах, знал толк в засадах, ночных операциях, в судовождении, умел обращаться с парашютом, одноместным самолетом и вертолетом. И тем не менее он нервничал, и не из-за сущности самой операции, а потому что теперь ему приходилось отвечать за жизнь британского премьер-министра.

К счастью, если только он провернет эту операцию, дальше он будет не в одиночестве. Перед самым вылетом с ПМ с Браво-1 он получил приказ от последнего обратиться к непосредственному командиру за разрешением совершить этот полет и войти в контакт с террористами. Потрясенный услышанным, его командир, подполковник Бен Эдвардс, настоял на своем прибытии на Браво-1, чтобы провести совещание с остальными находящимися в зале заседаний и лично наблюдать за действиями СПП в этом деле, включая при необходимости и спасательный налет на Чарли-2. С тренировочного центра в Экнекерри, у подножия Бен-Невис, где располагался отряд СПП, подполковник Эдвардс решил вылететь на Браво-1 с одним из своих наиболее опытных офицеров, капитаном Рудольфом Панкрофтом — Руди. К тому времени, когда Мастерс вернется с Чарли-2 — если вернется, — они уже развернут свой командный пункт на Браво-1, что гораздо удобнее, чем в тренировочном центре.

И эти мысли успокаивали Мастерса.

Он еще раз глянул вниз и увидел повсюду только тьму. Луны не было, но тучи можно было рассмотреть, как черные пятна на фоне тьмы. Он слегка содрогнулся, сражаясь со страхом и волнением, когда «стрекоза» опасно рухнула в воздушную яму, но машина вновь набрала скорость.

— Мы уже близко? — спросил ПМ.

— Да, премьер-министр, — ответил Мастерс. — С минуты на минуту увидим их огни. Скоро начнем спускаться.

— А который час?

— Восемнадцать пятьдесят, — сообщил Баркер.

— Еще десять минут, — сказал премьер-министр. — Хочется верить, что они держат свое слово.

Мастерс не ответил. Он лихорадочно рассматривал различные варианты. Он размышлял над тем, где его будут держать, где может быть спрятана бомба, как совершить побег и где скрыться по возможности дольше. На демонтаж устройства много времени не понадобится; другое дело — как быстро удастся найти эту бомбу. Придется долго прятаться от тюремщиков, пока найдешь и уничтожишь бомбу. И что потом, когда он добьется своего? Бежать один он не может. Нельзя после обезвреживания бомбы улизнуть, оставив в руках террористов ПМ и Баркера. Мысли мчались хороводом, но глаза продолжали систематически осматривать темное небо. Глянув вниз, он увидел далекие мигающие огоньки. Вышка приближалась.

— Вот она, — прошипел Баркер.

— Да, вижу.

— Я чувствую себя пойманным в капкан, — сказал Баркер. — И все бессмысленно. Что мы сможем сделать там, внизу?

Мастерс смотрел вперед, на приближающиеся огни, похожие на звездочки в ночи. Внезапно он ощутил себя одиноким, свободно парящим в космосе. Он моргнул и сглотнул, борясь со страхом и волнением, но постепенно все одолел холодный гнев на этих людей на вышке. Он должен как-нибудь одолеть их и отнять у них победу. На весах лежало его будущее и будущее его страны.

— Начинаю снижение, — сказал он.

— Рад слышать, — весело сказал ПМ. — Давно пора. Надоела неизвестность.

Теперь огоньки стали приближаться быстрее. На волны упал лунный свет. «Стрекоза», слегка вздрагивая, опускалась все ниже, и вот уже Мастерс различил Чарли-2.

Пирамида огней улучшала видимость. Эти огни, казалось, плыли в темном небе, над залитым лунным светом морем. Вода была черной и бездонной. В ней отражались огни Чарли-2, танцуя и подпрыгивая на волнах. Мастерс сосредоточился, опуская вертолет. Он представил себе залитый ночными огнями Манхеттен, и у него перехватило дыхание. Он глянул вниз и увидел силуэты кранов, черную поверхность платформы.

— Вот они, — сказал он. — Эти ублюдки уже ждут нас внизу. Ну что ж, посмотрим, что дальше.

Он развернул «стрекозу» и начал опускаться на вышку, целя в освещенный круг на краю платформы. Теперь уже можно было разглядеть всю вышку, возвышающиеся краны, ярусы модулей, мешанину теней и огней, тьмы и света. Среди этой мешанины двигались туда и сюда точки, постепенно обретающие форму человеческих существ, толпящихся у посадочной площадки. «Стрекоза» дрожала, опускаясь уже ниже огней. Далеко внизу под освещенной посадочной площадкой волновалось темное море. Вертолет опускался вертикально, мимо возвышающихся кранов. Спуск замедлился, колеса легонько коснулись палубы, и машина остановилась.