Annotation
Нефть Северного моря — источник экономического благополучия Соединенного Королевства Великобритания. На это благополучие покушаются террористы из ИРА — Ирландской республиканской армии. На борьбу с ними направляются бойцы Специального подразделения подводников Королевской морской пехоты. Ценой неимоверных усилий, в экстремальных условиях они вызволяют из рук террористов попавшего к ним Премьер-министра и сохраняют от уничтожения нефтедобывающий комплекс в море.
Шон Кларк
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
notes
1
2
Шон Кларк
ТЕРРОР В СЕВЕРНОМ МОРЕ
1
— Это правда, что в комнате отдыха для особо важных персон находится премьер-министр? — спросил Макги, вытирая губы и лениво оглядывая зал ожидания вертолетной станции.
— Правда, — ответил Тони Мастерс, разглядывая бутылки на полках бара. — А тебе-то что? Хочешь пожать руку знаменитости?
Макги улыбнулся шутке и повернулся к Мастерсу. Англичанин, оперевшись о стойку, потягивал виски.
— Ага, — сказал Макги. — Я бы пожал ему руку. А затем столкнул бы с буровой вышки. Вот за это я отдал бы свою правую руку.
— А, ты ведь республиканец, — сказал Мастерс.
— Точно, — ответил Макги. — Как и многие другие пэдди,[1] соображающие, что к чему. И наш день придет.
Мастерс настороженно оглядывал зал ожидания. Здание вертолетной станции было битком набито людьми, окруженными грудами багажа. В основном это были тридцатилетние мужчины. Одетые в джинсы и анораки, они нещадно дымили сигаретами. Погода за окном стояла отвратительная. По взлетной полосе ветер нес серебристую изморось. На площадках ровными рядами стояли транспортные вертолеты «уэссекс Мк-3». В их плексигласовых иллюминаторах отражались низко ползущие тучи. Мастерс извелся — он не мог долго сидеть на одном месте в ожидании. Да и остальные мужчины, проторчавшие здесь уже несколько часов, теряли терпение.
— Ты только посмотри на них, — тихо сказал Макги. — Отбросы общества.
— Будто ты не один из них, — отозвался Мастерс.
Ирландец зло улыбнулся. В темных глазах затаилось скрытое напряжение. У него было короткое и крепкое тело, грубое, обветренное лицо, излучающее внутреннюю энергию, которая никак не находила выхода.
— Да, я один из них. И я это прекрасно помню. Я — пэдди из рабочего класса и горжусь этим. Но это не значит, что я принадлежу к отбросам.
— К отбросам? — Оглядев зал ожидания, Мастерс увидел небритые физиономии, плавающие в сигаретном дыму на фоне окон, за которыми виднелся продуваемый ветрами и накрытый тучами аэродром. Над Северным морем разыгрался шторм, волны бились о нефтяные вышки, а эти люди здесь, в зале, ожидали посадки на вертолеты. На этой вертолетной станции Бристоу в Абердине они торчали уже пять часов.
— Ну, конечно же, это отбросы, — настаивал Макги. — Мусор рабочего класса. Они только потому и работают на вышках, что больше нигде не могут найти работы.
— Ты тоже работаешь на вышках, — сказал Мастерс. — И я работаю на вышках.
— Верно, Тон. Но не потому, что это единственная работа, на которую мы можем рассчитывать. А вышки и Северное море просто притягивают к себе всяких подонков. Еще бы, на этой работе тебя не расспрашивают о прошлых занятиях, не требуют никаких документов. Вот это и привлекает всякий сброд.
— Ты не забывай, что сейчас 1982 год, — сказал Мастерс. — И безработных почти три миллиона человек. Впервые с 30-х годов. Так что в отбросы попасть — проще простого.
Отхлебнув пива, Макги поставил бокал и нервно закурил сигарету. Зная, что Мастерс не курит, он не стал ему предлагать.
Этот загадочный Тони Мастерс, вытворявший чудеса на буровых вышках, редко обсуждал с кем-либо свою жизнь вне работы, полностью, казалось, поглощенный только своим делом. Макги держался с ним настороженно, поскольку большинство буровиков глубоко уважали Мастерса. Этот англичанин был десятником на буровом станке, а значит, принадлежал к одной из элитных категорий на Северном море. В работе он был строг, профессионален и безжалостен в вопросах, касавшихся приема на работу и увольнения. К рабочим относился взыскательно и требовал полного повиновения. Однако чуть ли не патологическим чувством справедливости он снискал к себе всеобщее уважение. «Чрезмерное уважение, — подумал Макги, — для человека, который провел на месторождении Фригг всего лишь шесть месяцев, проработав до этого, по слухам, пару лет на месторождении Бэрил».
— Вот и задумайся, — сказал Макги. — Три миллиона безработных. А этот ублюдок, этот премьер-министр набивает сейчас свое брюхо в зале отдыха для особо важных персон.
— Ты-то не безработный, — напомнил ему Мастерс.
— Я всего лишь подсобный рабочий, Тон. И безработным могу стать в любой день, как и другие.
— И все же дела у тебя не так уж и плохи, — не сдавался Мастерс.
— Плохи, и это тебе известно. Ведь с этой безработицей человек не может себе позволить потерять работу, и нефтяные компании используют ситуацию на всю катушку. На буровых вышках всегда были сильные профсоюзы. И сейчас они есть, но уже не такие крепкие. Когда каждый день на улицы выбрасывают по сорок тысяч безработных, боссы вовсю размахивают плетью и профсоюзы не осмеливаются перечить. Вот ты — английский десятник. У тебя двойное преимущество. Ты работой будешь обеспечен до тех пор, пока там будут бурить, а вот нам может и не повезти.
«Знал бы ты правду», — подумал Мастерс, подавляя невольную улыбку.
— Что же касается самой нефти, — продолжал Макги, — то вообще-то она находится в шотландских водах, но вот шотландцы не имеют с этого ни пенни. Шотландцев, как и ирландцев, обдирают эти чертовы британцы.
— Какое это имеет отношение к твоей горячо любимой работе? — огрызнулся Мастерс. — Ты-то — старший над всеми подсобными рабочими на твоей буровой. Так что живи да радуйся.
— Да что ты мне толкуешь, — резко ответил Макги. Он глотнул пива, затянулся сигаретой и нервно забарабанил пальцами по стойке. — Нефть, находящаяся под Северным морем, приносит два миллиарда фунтов стерлингов в год. Если бы эти доходы шли Шотландии, это здорово поддержало бы ее бюджет, дав ей активное сальдо. Удивительно, что Шотландская национальная партия, практически имея большинство в своем парламенте, не создаст какое-нибудь полувоенное формирование, чтобы вышибить этих алчных британцев с нефтяных вышек, и не заберет их себе. А вот мы этим займемся.
— Так ты что же, опять вступил в ИРА? — рассеянно, словно только для того, чтобы поддержать разговор, спросил Мастерс.
— Нет, — быстро сказал Макги. — Хотя, разумеется, я и сочувствую им, но придерживаюсь других методов. Я против насилия.
— Успокоил, — не без иронии заметил Мастерс.
— Еще бы. Ведь ирландцам на этих вышках не доверяют. Думают, что все они террористы, только на то и способные, чтобы убивать мирно спящих англичан. Так что, коли дело доходит до увольнения лишних людей, то в первую очередь избавляются от ирландцев и шотландцев.
— Что-то здесь не стыкуется, — ответил Мастерс.
— И тем не менее это правда, — сказал Макги.
Мастерс понимал, что Макги имеет в виду. Нефтяной бум конца 70-х годов дал работу многим, но шотландцев среди них оказалось мало, а уж ирландцев и вообще единицы. Хотя нефть и находилась в шотландских водах, но по иронии судьбы шотландцы оказались отодвинутыми на задворки американцами, французами, испанцами, норвежцами и англичанами. Однако недавно, после скандала, учиненного по этому поводу Шотландской национальной партией, нефтяным компаниям пришлось принимать на работу шотландцев и ирландцев. Так что Макги, видимо, просто был не в курсе последних событий.