Итак, ещё в первой половине XVII столетия в русском обществе наметились признаки раскола, пока не религиозного, в отношении к иноземному влиянию, пусть греческому, но опасному для московской обособленности.

Книжная «справа». Сомнения в своей праведности, столь новые для московских людей, сказались в таком важном деле, как правка богослужебных книг для печати, известная как «книжная справа». XVII в. стал для России веком печатания духовных книг. До начала Смуты в Московском государстве было напечатано 8 книг[248]. В Смутное время — 3 книги. В 1611 г., во время пожара Москвы, сожженной поляками, сгорел Печатный двор. В 1613 г. Печатный двор был восстановлен и выпустил 5 книг. Запросы в религиозной литературе нарастали, но всё упиралось в выбор текстов для печати. Их приходилось выбирать из множества греческих и церковнославянских списков. Сличение списков и первопечатных изданий выявляли не только описки и опечатки, но смысловые расхождения. Нужна была «книжная справа», требующая знание греческого языка, редкое у московского духовенства.

Нехватка печатных книг привела к появлению в России с конца XVI в. богословских и школьных книг «литовской печати», отпечатанных в украинских и белорусских типографиях. Их привозили западнорусские купцы и монахи и московские люди, ездившие за «литовский» рубеж. Приезжали и «литовские» печатные мастера, находившие себе работу на московском Печатном дворе. Приезжих богословов стали привлекать к «книжной справе», но их участие, а ещё больше привозимые ими сочинения вызвали резкое противодействие патриарха Филарета. В 1627 г. по его указанию было сожжено «Учительское Евангелие» украинского архимандрита Кирилла Транквиллиона «за слог еретический и составы, обличавшиеся в книге». В 1628 г. патриаршим указом велено было отобрать у всех церквей и монастырей «литовские» книги и заменить их московскими. Опасения вызывали и греческие книги «новых переводов», напечатанные в Венеции и Риме. Было сильное подозрение, что переводы эти порченные. Сами греки, предупреждали, что «имеют де папежи и люторы греческую печать, и печатают повседневно богословные книги святых отец, и в тех книгах вмещают лютое зелье, поганую свою ересь».

«Боголюбцы». Отношение к греческим книгам и греческому богослужению изменилось при Алексее Михайловиче. С приходом молодого царя вокруг него и его духовника протопопа кремлевского Благовещенского собора Стефана Вонифатьева складывается кружок «ревнителей благочестия» или «боголюбцев». В его состав вошли придворные бояре Ф.М. Ртищев и Б.И. Морозов, архимандрит Новоспасского монастыря Никон, протопоп Казанского собора Иван Неронов, протопопы — Аввакум из Юрьевца Повольского, Логгин из Мурома, Даниил из Костромы и др. Всех их объединяло желание исправить народные нравы и привести в порядок церковную жизнь. Они восставали против порочной и зазорной жизни духовенства, стремились ввести в богослужение чинность, истовость, учительность, чтобы сделать церковные службы назидательными для народа. Боголюбцы понимали роль церковных книг в сохранении чистоты вероучения и важность «книжной справы», но на этом единство кончалось и выступали противоречия, оказавшиеся непримиримыми.

Большинство боголюбцев допускали справу богослужебных книг по старым образцам, полностью исключив новые греческие и западнорусские издания. По-иному думали немногочисленные, но влиятельные московские «ревнители « во главе со Стефаном Вонифатьевым и царём Алексеем. Поклонники греческой и киевской учености, они считали необходимым тесное единение Русской церкви с Вселенскою греческою. Образцом православия должна быть греческая церковь, сохранившая древнюю чистоту обрядов и церковного чина. Если русские обряды, чин и книги в чем-либо несходны с греческими, то это потому, что у русских они подверглись порче. Московские боголюбцы любили греческие обряды и церковный чин и первым среди них царь — большой ценитель красоты церковных обрядов и пения.

Подготовка преобразований началась с выпуска в 1648 г. по инициативе Стефана «Книги о вере». Впервые за много лет греков защищали от обвинений, что их вера «испроказилась» — и «в неволе турецкой християне веру православную целу соблюдают... да заградятся всякая уста глаголющих неправду... на смиренных греков». В том же году были изданы несколько церковных книг, исправленных но греческим и южнорусским книгам. В1649 г. из Киева приехали учёные монахи — Арсений Сатановский и Епифаний Славинецкий, а на следующий год — Дамаскин Птицкий. Их вызвали для книжной справы, переводов с греческого и обучения школяров языкам и наукам. С той же целью Ф.М. Ртищев в 1649 г. приглашает с Украины в Андреевский монастырь учёных монахов, а также 12 певчих для пения киевским распевом и обучения русских певчих.

В 1648—1651 гг. боголюбцы вели борьбу за отмену «многоголосия» в церковной службе, когда священник, дьяк и дьячок одновременно читали и пели в два или три голоса. Стефан и другие ревнители начали заменять в своих церквах «многоголосие» на «единоголосие». Против «единоголосия» выступил патриарх Иосиф, собравший в 1649 г. церковный собор, который постановил сохранить «многоголосие». Уязвленный царь потребовал передать вопрос на рассмотрение константинопольского патриарха. Грек пошел навстречу царю и написал, что «единогласие» в церковной службе «не только подобает, но и непременно должно быть». В 1651 г. был созван новый церковный собор. Он отменил решение предыдущего собора и постановил «пети во святых божиих церквах... псалмы и псалтирь говорить в один голос, тихо и неспешно».

План и цели реформы Русской церкви. К началу 1650-х гг. у царя и его единомышленников окончательно сложился план церковных преобразований. В реформе не было покусительства на догматы православия — они были едины у русских и греков. Речь шла об обрядовой стороне богослужения, но для народа самой значимой. Для устранения различий с греками следовало креститься тремя, а не двумя перстами, писать Иисус, а не Исус, ходить вокруг аналоя и церкви противосолонь — справа налево, а не посолонь — слева направо, совершать литургию на пяти, а не на семи просфорах, в символе веры исключить слово «Истиннаго» из фразы «Ив Духа Святаго Господа Истиннаго и Животворящаго», провозглашать аллилуйя троекратно, а не двукратно.

Отличия русских от греков возникли вовсе не из-за небреженья к обрядам и священным книгам и не в результате нововведений, напротив, русские с величайшей заботой относились к духовному багажу, полученному от греков и не меняли в нем ни буквы. Менялось не русское богослужение, а греческое. Восточные славяне приняли двуперстие во время Крещения Руси в 988 г. от православных византийцев, но византийцы (греки), начиная с XII — XIII вв., перешли на троеперстие, русские же остались незыблемы. Точно так же появились остальные отличия; иными словами, Русская церковь XVII в. сохраняла обряды, утраченные Восточными поместными Церквами.

Сторонников церковной реформы признать правоту греков побуждали внешние причины. Они сознавали одиночество Русской церкви, разошедшейся в обрядах с церквами патриаршеств Востока — Константинопольским, Иерусалимским, Антиохийскиг;, Александрийским, с Сербской церковью, то есть со всем православным миром. В монастырях Святого Афона русские церковные книги уже начали сжигать как еретические. Всё же Московское государство было могущественно, а Восточные патриархи слишком зависимы от щедрот царя, чтобы всерьез опасаться осуждения Русской церкви. Не угрозы кнута, а соблазны пряника стояли за грекофильством царя Алексея. Лукавые восточные патриархи уговаривали юного царя искать царьградский престол и освободить православных из агарянского рабства. Иерусалимский патриарх Паисий писал ему в 1649 г.:

«Пресвятая Троица... благополучно сподобит вас восприяти вам превысочайший престол великого царя Константина, прадеда вашего, да освободит народы благочестивых и православных христиан от нечестивых рук, от лютых зверей».