– Лезь осторожнее, говорю! – крикнул Жора, на всякий случай убирая с земли под деревом сучковатые ветки и подкладывая туда мху. – И вниз не смотри!

– Почему? – удивился Шурик.

И посмотрел вниз...

Несколько мгновений спустя он уже лежал на земле под деревом и растерянно моргал глазами.

– Саня, как ты? Цел? – кинулся к нему насмерть перепугавшийся Жора.

– Кажется, да... – чуть слышно пролепетал в ответ Шурик. – Только вот нога немножко болит... левая.

Жора посмотрел на его левую ногу – и удивленно изогнул брови.

– Что там? – с тревогой спросил следивший за его глазами Шурик. – Что-нибудь... серьёзное, да?.. Только, ради Бога, не молчи, Жор! От этого ещё страшнее становится!.. Говори прямо: что с ногой? Открытый перелом?.. Культяпка?!

– С ногой, вроде бы, всё в порядке, – ответил Жора. – Просто на ней почему-то... джинсов нет... Кроссовок, главное, на месте, а джинсов нет!.. На правой ноге, кстати, тоже.

– То есть как? – Шурик приподнял с земли голову и посмотрел на свои ноги.

Джинсов, действительно, не было. Они болтались на ветке в трёх или четырёх метрах от земли.

– Как тебе удалось из них выскользнуть – в кроссовках? – полюбопытствовал Жора.

– Не знаю... – пожал Шурик плечами. – Да это теперь и не важно. Теперь важно другое: как мне их оттуда достать, с ветки?

– Никак, – отрезал Жора. – Я за ними не полезу. И тебе не позволю, даже не проси! Упадёшь ещё раз – обязательно что-нибудь сломаешь. Или вообще убьёшься.

– Это верно, – согласился Шурик, поднимаясь с земли и отряхиваясь. – Но только... как же я домой-то пойду – в одних трусах?

– Почему – в одних трусах? Сверху ты одет вполне прилично. И кроссовки на месте. Это главное... А вокруг талии можно мешок обмотать. Всё равно без дела в сумке лежит, только место занимает... У меня, кстати, булавка есть.

– Ты издеваешься, что ли? – спросил Шурик обиженно.

– Нет.

– Но ведь я же в этой юбке холщовой с шелковыми завязочками на клоуна буду похож! Меня ж прямо с электрички в психушку увезут!..

– Лучше в психушку, чем в морг, – резонно заметил Жора.

Шурик бросил пасмурный взгляд на мешок, выглядывающий из сумки, потом с тоской поглядел на недосягаемые джинсы – и обречённо вздохнул.

– Ладно. Давай сюда булавку.

Поскрипывая с досады зубами и тихонько матерясь, он обмотался мешком, закрепил уголок булавкой, и приятели вновь зашагали сквозь лес, отыскивая дорогу домой. Часа через полтора, так и не отыскав никакой дороги, присели отдохнуть.

Обоим нестерпимо хотелось есть.

– Давай хоть чернички пожуём, что ли, – предложил Шурик, кивнув на росшие неподалеку кустики чёрного паслёна.

– А ты уверен, что это – черника? – спросил Жора.

– А что же ещё? Чёрная – значит, черника! К тому же, у меня дома есть энциклопедия растений, и в ней...

– Слушай, – прервал его Жора раздраженно, – ты случайно не в Ленинской библиотеке живёшь? Каких только у тебя дома книжек нету! И про грибы, и про маринады, и про растения... А про то, как двум идиотам, заблудившимся в лесу, найти дорогу домой, – такая книжка у тебя дома есть?.. Купи обязательно! Нам с тобой она ещё наверняка пригодится!..

– Ты чего? – удивился Шурик. – Какая муха тебя укусила?

– Сам не знаю... Нашло что-то, – Жора остыл и смущенно отвёл глаза в сторону. – Ладно, извини, старик. Забудь... Пошли чернику лопать.

Он первым приблизился к кустам паслёна, сорвал несколько ягод и, с сомнением покачав головой, сунул их в рот.

– Противная какая-то черника. И на черничный конфитюр совсем не похожа... С чего бы это, а?

– Не дозрела ещё, наверное, – предположил Шурик. – Или просто сорт такой – паршивый...

Ягоды голод не утолили. Кроме того, обоим хотелось поскорее чем-нибудь заесть эту гадость. Тогда Жора предложил развести костёр и пожарить на нём немного грибов.

– Кстати, – сказал он, – костёр может заметить лесник. А если лесник заметит костёр, он сразу примчится сюда – за штрафом. И выведет нас из этого чёртова леса...

Прошёл час.

Костёр, щедро «подкормленный» сухими ветками, полыхал вовсю. Шурик и Жора лежали на травке в нескольких шагах от него, с удовольствием переваривали съеденные на ужин жареные поганки и, коротая время за приятной беседой, дожидались появления спасителя-лесника. Но лесник всё не появлялся. Настроение портилось. А тут ещё и самочувствие стало ухудшаться...

– Со мной что-то не так, – признался Шурик. – Голова болит. И живот пучит.

– Меня тоже пучит, – сказал Жора. – И тошнить начинает... С чего бы это вдруг, как ты думаешь? Может, мы что-то не то съели?

– Наверное, колбаса в бутербродах подпорченная была, – предположил Шурик. – Или просто сорт такой – паршивый...

...Ещё часом позже жители деревушки, находившейся неподалеку, заметили, что в лесу начинается пожар. Всё мужское население отправилось его тушить, и вскоре шедшие впереди мужики обнаружили Шурика и Жору, на четвереньках ползущих прочь от огня, стонущих от боли, – но всё же волокущих за собой свои сумки, рюкзак и ведро. Пожар, не успевший далеко распространиться, быстро ликвидировали, а Шурика и Жору на самодельных носилках понесли в деревню – в местный медпункт. По пути горе-грибники слабыми голосами то и дело встревоженно осведомлялись у своих спасителей, не забыли ли те случайно в лесу их грибы.

– Не забыли, не забыли, – успокаивал их добрый мужик Фёдор, взявший на себя труд донести до деревни добычу грибников.

– Как ты думаешь, зачем пацанам эти поганки? – спросил у него другой мужик, Егор.

– Так они ж студенты, – ответил Фёдор. – Видать, для опытов каких-то...

– А почему у этого вот, чернявенького, мешок намотан на том месте, где штаны должны быть?

На это Фёдор не нашёлся, что ответить.

– Студенты!.. – произнёс он, пожав плечами. – Чудной народ...

...В медпункте ребятам основательно промыли желудки, ввели по целому флакону раствора глюкозы, вручили упаковку слабительного и выделили две койки в ближайшей от туалета палате. К утру их состояние значительно улучшилось, и фельдшерица сочла возможным отпустить их домой.

На крыльце ребят поджидал добрый мужик Фёдор – с сумками, рюкзаком и ведром. В руках он держал аккуратно сложенные, собственноручно выглаженные им армейские галифе старого образца – единственное, что он мог предложить Шурику взамен мешка.

– Все ваши грибки на месте, пацаны, все до единого, – заверил Фёдор Шурика и Жору, как только те вышли из медпункта; потом, смущенно потискав в руках галифе, добавил: – Вы меня, пацаны, извините, дурня деревенского, тёмного, необразованного, что с глупыми вопросами пристаю... Но больно уж любопытство распирает!.. Зачем вам эти грибки?

Ребята объяснили.

Выслушав их, Фёдор тихонько ругнулся и произнёс с досадой:

– Надо же... А я тащил всю эту дрянь из лесу – почитай три километра, думал: вам поганки для опытов нужны... Обидно, ей-богу.

Взглянув на ребят с лёгкой укоризной, он вручил Шурику галифе, потом попросил подождать его немного – и ушёл. Вскоре он вернулся – с двумя банками маринованных грибов в руках.

– Нате вот, возьмите. Не возвращаться ж вам теперь с пустыми руками... А если вдруг снова грибы понадобятся, или ягоды, или ещё чего, – приезжайте ко мне. Помогу... Только сами, без меня, в лес больше не ходите. Не дай Бог, снова отравитесь или кого другого мухоморами накормите...

– Нет, правда, – говорил он, провожая Шурика и Жору на электричку, – приезжайте ко мне, пацаны, – эдак недельки через две – три. Я вас по лесу повожу, со всеми грибами познакомлю... А то стыд, ей-богу: в университете учитесь, книжки умные читаете – Тургеневых там, Толстых всяких, Пришвиных, – а родного нашего русского леса не знаете!.. Ей-богу, стыд!

...Экзамен Осипу Осиповичу ребята кое-как сдали. Но следующим летом им вновь не повезло. Экзаменатор Евгений Викторович, отказавшись от принесенных студентами подарков, сказал: