– Ну, – бодро продолжила Салли, – я тоже не гожусь. По крайней мере, не для тех отношений, что ты имеешь в виду. Мне нравится заключать помолвки, а ты явно не кандидат номер семь. Слишком возбуждаешь. Так что давай оставим все как есть, ладно?

– Нет.

– Да брось, Даймонд, – с трудом сдерживаясь, отмахнулась Салли. – Не будем же мы устраивать разбор полетов, правда?

– Я просто хотел сказать, что сожалею.

О Боже, мысленно содрогнулась Салли.

– О чем? – небрежно спросила она. – Надеюсь, не о прошлой ночи. Там не о чем сожалеть. Мы просто увлеклись на какой-то момент, но ведь мы оба слишком благоразумны. Так что нет необходимости устраивать вселенский шум по столь незначительному поводу. Уверена, твой опыт по расставанию с партнершами по сексу сравним с моим. Наверняка ты научился мимоходом пользоваться подвернувшимися под руку дамочками.

Салли прекрасно понимала, что провоцирует мужчину. Джеймс довольно хладнокровно воспринял большую часть пылкой тирады, но замечание насчет ее большого опыта легко опровергнуть. Он ведь чувствовал, как Салли таяла в его объятьях, какой была ошеломленной и застенчивой, чего не случилось бы, если бы она занималась сексом слишком часто.

– Салли…

Даймонд протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но девушка резко отпрянула в сторону. Если он ее коснется, самоконтроль точно рухнет. Она сама на него набросится, умоляя заняться любовью, и все героические усилия пойдут коту под хвост.

– Не надо, Джеймс. Пожалуйста.

Салли не сумела скрыть предательскую дрожь в голосе, но старательно продолжала удерживать прохладную улыбку, словно приклеенную к лицу.

Какое-то мгновение Даймонд не двигался.

– Ладно, – помолчав, выдавил он. – Оставим все, как есть, – кивнул Джеймс и потянулся к дверной ручке. – Пока.

Салли наблюдала, как он ходит перед автомобилем. Раньше она не обращала внимания на его походку – сексуальную и легкую, делавшую его похожим на Ричарда Гира в лучшие годы. Смотрела на него и спрашивала себя, сумела ли хоть немного обмануть упрямца своим невозмутимым отказом. Может, лучшее, на что можно надеяться – что Даймонд хотя бы в замешательстве.

Пассажирское сиденье еще хранило жар мужского тела. Салли тайком поерзала по обивке, кожей впитывая тепло, и тут поймала любопытный взгляд Джеймса.

– Подцепила чесотку? – съехидничал Даймонд.

Салли заподозрила, что он намеренно ее терзает, но не клюнула на приманку.

– Просто устала. Не будешь ли так любезен сообщить, куда мы направляемся? Возможно, время для Люси истекает, пока мы сидим здесь и спорим.

– Если Люси такая же, как все остальные женщины в вашей семье, подозреваю, что она вполне способна позаботиться о себе. Я почти жалею Кальдерини.

– Что значит – как все остальные? У меня нет ничего общего с Мариеттой! – вскипела Салли.

– Согласен, – заявил Даймонд, развернул машину и направился в противоположном направлении. – Нет у вас ничего общего. Кроме фарфоровой кожи, голубых глаз и шикарной внешности. Конечно, твоя мать гораздо тощее и старее, но вы обе чертовски ловко лжете, да и сценического дара вам обеим не занимать. Что и доказало сегодняшнее утро.

Салли потеряла дар речи. Даймонд убийственно сладко улыбнулся.

– Все это не имеет значения, – продолжил он. – Просто держи на привязи свои маленькие фантазии, а я буду иметь дело с реальностью. По крайней мере теперь я понимаю, от кого ты унаследовала драматический талант.

– Будь ты проклят, я не похожа на мать. Она не любит никого, кроме себя.

– А кого ты любишь, Салли?

Нет, ему не удастся сбить ее с толку. Даймонд поставил себе целью поиздеваться над ней, скорее всего, потому, что ущемленное самолюбие не в силах пережить, что Салли не сходит с ума от любви к нему. Главное, что она не имеет для него никакого значения… но Салли скорее прошла бы через пытки, чем призналась в своем отношении к Джеймсу.

– Сестру, отца и Дженкинса, – решительно перечислила девушка. – У меня слишком мало родных людей, и я не могу позволить себе потерять одного из них, пока мы тут рассиживаемся и обсуждаем всякую ерунду. В последний раз спрашиваю, Даймонд, куда, черт возьми, мы едем?

– Разве это не очевидно, Салли? – ответил детектив, постукивая длинными пальцами по кожаной оплетке рулевого колеса. – В Глорию.

Глава 14

– В Глорию? – недоуменно взглянула на Джеймса Салли.

– Глория, штат Калифорния. Оздоровительный центр «Десерт Глория». Если у тебя нет идеи получше.

– Хватаемся за соломинку? – съязвила она.

– Именно там следующий ключ, леди. Люди редко отправляют вам тисненые приглашения, если находятся в бегах. Кроме того, это хоть что-то конкретное. Я сделал несколько телефонных звонков, прежде чем поднялся наверх и соблазнил тебя, – нарочито небрежно добавил Джеймс, ожидая ее реакции.

Салли на мгновение стиснула пальцы, но на провокацию не поддалась.

– Мне казалось, твои информаторы недоступны в дневные часы.

– Я все еще умею выуживать сведения, когда понадобится. Да, это действительно оздоровительный центр. Угадай, кто им владеет? Я имею в виду, если пробраться через три фиктивные компании и выяснить, кто на самом деле дергает за ниточки.

– Кальдерини?

– В яблочко. И можешь себе представить, чем там развлекаются клиенты, помимо грязевых ванн и саун?

– Азартными играми. Но ведь совсем рядом граница штата Невада. К чему такие хлопоты?

– Я уже говорил, опасность добавляет играм остроты. Кроме того, не приходится платить налоги с выигрыша, и нет предела ставкам. Твоя сестра, вероятно, прямо сейчас наслаждается семидневным курсом красоты, – заметил Даймонд, толкнув прикуриватель, – в то время как Винни ждет прибытия Пай Ци.

– Паяцев? – удивленно повторила Салли. – Каких еще, черт возьми, паяцев? Клоунов семьи Кальдерини? Гангстеры между делом руководят увеселительным бизнесом?

– Пай. Ци, – устало повторил Джеймс по слогам. – Очень древний китайский преступный клан. Именно они жаждут заполучить маньчжурского сокола, а вовсе не Кальдерини. Винни пытался добыть для партнеров статуэтку в качестве жеста доброй воли. Или чтобы продемонстрировать свою способность добиваться цели.

– Винни не очень-то на это способен, – отмахнулась Салли. – Сомневаюсь, что он созрел для организованной преступности.

– Он среди них родился.

– Ну и что? Я родилась среди денег и светских мероприятий и вечно скучаю. Чем бы я действительно хотела заняться – самой зарабатывать себе на жизнь.

Эта красотка все еще не утратила способность неподдельно удивлять детектива.

– И что мешает? – дружелюбно поддел Даймонд.

– Я пыталась, – печально улыбнулась Салли, невероятно тронув Джеймса. – Меня отовсюду увольняли. Я даже волонтером не в состоянии долго продержаться. Оказываю на офисную технику самое пагубное воздействие. Не знаю почему, но ксероксы буквально разваливаются в моих руках, факсы взрываются, компьютеры впадают в кому, даже телефоны – знаю по опыту – начинают плавиться.

– Да уж, сам видел, что ты натворила с моим офисом всего за несколько минут. Разбила окно, кофейник и потолочный светильник.

– Не трогала я потолочный светильник! – запротестовала Салли.

– Как только ты прикоснулась к выключателю, свет погас.

– Давно следовало просто сменить лампочку!

– Сомневаюсь… – протянул Джеймс, доставая сигареты.

Салли обладала способностью ввергать его в ярость быстрее, чем кто бы то ни было. Даже бывшая жена и близко не доводила Даймонда до такого бешенства. Плюнуть и растереть. Он просто никак не реагировал на ее вечное недовольство.

Не то чтобы он переживает за Салли Макартур, пришлось напомнить себе. На самом деле, следовало радоваться, что она восприняла все так же ясно, как он. Поняла тщетность любых отношений между двумя столь разными людьми. Типично для тупоголового придурка, каковым он стал с недавнего времени, – вместо благодарности ощущать досаду, что она отнеслась к произошедшему накануне с таким пренебрежительным спокойствием. Джеймс ожидал по крайней мере парочки слезинок. А то и попытки переубедить его или хотя бы заставить чувствовать себя последним подонком.