Через несколько минут Салли сдалась. Нет никакой возможности что-то разузнать о Мариетте, если та того не захочет. Если у матери имелась некая тайная повестка дня, если она что-то знает о местонахождении Люси, то разгласит эту информацию только на своих собственных условиях. Расспросы, просьбы и мольбы абсолютно бесполезны. Для Мариетты главным законом являются только собственные желания, и вся тоска маленькой девочки по настоящей матери не изменит ее образа жизни.

* * *

Даймонд ждал на крыльце, дымя сигаретой с непроницаемым выражением лица, скрывающим множество тайн. Внезапно Салли почувствовала себя слишком слабой, чтобы прямо сейчас начать разгадывать его секреты. Придется сосредоточиться на внешних симптомах, начав с привычной темы.

– Твоя первая сигарета сегодня?

– Угу.

– Почему ты куришь на улице? Только не говори, что наконец решил пощадить легкие окружающих, – вскипела она.

– У Мариетты аллергия на табачный дым.

Салли не раз слышала выражение «заволокло глаза красным», но всегда полагала, что речь идет о быках и корриде. Но теперь поняла, что все гораздо проще – алый цвет застит глаза, когда внутри полыхает ярость. У нее было два варианта: завопить, что никому не пойдет на пользу, особенно ей самой, или сделать несколько глубоких успокаивающих вздохов.

Она досчитала до тринадцати, прежде чем наконец взяла свой темперамент под контроль.

– Мариетта курит нефильтрованный «Галуаз», когда находится в Европе, – злобно процедила Салли. – Это часть ее рокового имиджа.

И зашагала к «альфе», не потрудившись обернуться и убедиться, что Даймонд следует за ней.

Тот уселся на пассажирском сиденье, бросив назад скудный багаж.

– А ты по-настоящему ее ненавидишь, да? – спросил Джеймс, отправив наполовину выкуренную сигарету в окно.

– Нет, – со злостью воткнула ключ зажигания Салли. – Я все еще ее люблю. В том-то и проблема.

Завела двигатель и рванула по дороге, оставляя за собой фонтан из гравия, не смея оглянуться назад.

Она точно знала, что увидит, если совершит подобную глупость: Мариетта стоит на крыльце с обиженным печальным выражением лица, которое годами отрабатывала, и горестно машет рукой на прощание. Салли покупалась на этот спектакль слишком много раз.

У Джеймса хватило здравого смысла хранить молчание первые полчаса. Но когда он наконец заговорил, выбор темы явно был неудачным:

– Уточни, куда мы едем?

– Понятия не имею, – огрызнулась Салли.

– Как обычно.

– Отстань, Даймонд. У меня скверное настроение.

– Как и у меня. Может, остановимся и поменяемся местами? Я гораздо лучше тебя ориентируюсь на местности.

– Да любой ориентируется на местности лучше меня, – призналась Салли. – Но это похвальное умение не принесет никакой пользы, если неизвестно, куда следует направиться в первую очередь.

– Останови.

Нет, только не это. Но и продолжать мчаться дальше бессмысленно. Салли прекрасно понимала, что как только затормозит, у них начнется разговор, который по-настоящему страшил, а она пока не готова сражаться с Джеймсом.

Каким простым все казалось всего несколько часов назад! Она проснулась в разворошенной постели, счастливая, как никогда в жизни. Тело казалось таким же помятым, как одеяла, разнеженным, теплым и пресыщенным. Открыла глаза и с умилением увидела, что Даймонд крепко спит в кресле.

Во второй раз он не сдержался. Никаких сомнений. И доставил наслаждение еще более ослепительное, еще более восхитительное, чем в первый раз, настолько всепоглощающее, что она затрепетала от воспоминаний.

Некоторое время Салли с удовольствием нежилась в кровати и наблюдала за любовником, просчитывая варианты. Он собирался сбежать, это ясно. Собирался ее оттолкнуть и отвергнуть все, что случилось прошедшей ночью. Наверняка снова превратится в хладнокровного отчужденного профессионала, и если она поднимет эту тему, немедленно сообщит, что это была ошибка или одна ночь взаимно приятного времяпрепровождения, которая больше не повторится. Салли уже слишком хорошо изучила Даймонда.

«Ничего, переживу». Можно свернуться калачиком и немного поплакать. Можно утешить раненую гордость. Можно немножечко умереть, а затем двигаться дальше.

Или бороться за него. Салли четко представляла, что именно Даймонд собирается предпринять после пробуждения, так что можно его опередить, первой нанести удар и вывести детектива из равновесия.

Потому что она не позволит ему уйти. Вчера вечером Салли осознала, что влюблена в Джеймса. А сегодня утром поняла, что за любовь стоит бороться. Пусть объект ее страсти упрямый противник, все равно Салли твердо вознамерилась его завоевать. Больше никакой жалости к себе, никаких сомнений, никаких колебаний и никаких опасений. Она приняла решение, а превосходный разум Салли Макартур, сосредоточившись на цели, становился грозным орудием.

Если бы Мариетта не появилась так некстати, Салли уже начала бы осаду крепости.

Утром она поднялась с постели, на цыпочках прокралась мимо спящего Даймонда, а затем, удивив саму себя, вернулась и закутала его одеялом. В комнате заметно похолодало, больше всего на свете хотелось устроиться у него на коленях под этим самым одеялом. Но что-то подобное он наверняка предвидел и, скорее всего, был готов возмущенно воспротивиться.

Самое умное – огорошить Даймонда чем-то прямо противоположным его ожиданиям. Ошарашивать его до тех пор, пока упрямец не осознает, что тоже в нее влюблен, пока не станет слишком поздно сбегать.

Салли остановила «альфу» на обочине, поставив на нейтралку. Даймонд протянул руку и выключил двигатель, Салли нарочито страдальчески вздохнула. Очевидно, конфронтация не за горами.

– Я в плохом настроении, Даймонд, – снова предупредила она, когда он вытащил ключ из замка зажигания. – Моя мать всегда так на меня влияет.

– Тебе не кажется, что ты немного перегнула палку? – на мгновение отвлекся Джеймс.

– Может, и перегнула. Больше, чем она заслуживает? Сомневаюсь. Не желаешь рассказать мне о своем браке, Даймонд? – сладко промурлыкала Салли.

– Это древняя история.

– Как и мои отношения с матерью. Тебя она, может, и обвела вокруг пальца, но меня никогда больше не обманет.

– Знаешь, – потянулся Джеймс за сигаретой, – ты стала бы намного счастливее, если бы перестала ее судить. Она такой же человек, как все остальные, с человеческими ошибками и недостатками.

– Слишком многими, сказала бы я, – отрезала Салли, подавляя укол вины.

– Слушай, я не хочу говорить о твоей матери.

– Отлично. Я тоже заинтересована в обсуждении единственной темы – каков наш следующий шаг в поисках Люси.

– Нет, в первую очередь мы должны обсудить совсем другое.

– Я знаю, что ты собираешься сказать, – вздохнула Салли. – И полностью с тобой согласна.

– Вчера вечером мы… Что? – удивленно взглянул на нее Даймонд.

– Это была ошибка, – небрежно отмахнулась Салли. – Гормоны взбесились, мы неплохо повеселились и все такое, но это неразумно с обеих сторон. Больше этого не повторится, так?

Впервые с момента их знакомства она сумела поразить детектива до потери дара речи. Джеймс молча взирал на девушку, открыв рот в безмолвном протесте, и внезапная искорка злорадства ожгла Салли. Не станет она противиться искушению, только не в этот раз.

Похлопала его по колену, изобразив на лице крайнее огорчение.

– О, нет, Даймонд, только не говори, что я все неправильно поняла! Пожалуйста, пожалуйста, не говори, что ты собирался предложить что-то иное! Что мог бы… – она позволила себе эффектную драматичную паузу, – … в меня влюбиться.

– Боже, нет! – с нелестной поспешностью выпалил Джеймс.

– И даже не желаешь заводить со мной отношения, да?

Салли специально поставила акцент на опасном слове, с озорным удовольствием предвкушая, как детектив содрогнется от ужаса.

Но на сей раз Даймонд ее удивил.

– Не желаю, – безучастно согласился он. – Я не гожусь для отношений.