Мы, подводники, были твердо убеждены, что должны стать в полном смысле слова «скрытной службой», однако нам никогда не удавалось полностью избежать утечки информации.
2 сентября к нам прибыла подводная лодка «Гаджон», которая в начале войны потопила подводную лодку «I-173» — первую жертву среди японских военных кораблей. «Гаджон» вышла из Пирл-Харбора и за время боевого патрулирования, побывала в районе мандатных территорий. Ее новый командир капитан 3 ранга Стовэлл доложил, что «потопил или, вероятно, потопил четыре восходящих солнца». Однако трем из них, должно быть, удалось добраться до своих портов, так как после войны выяснилось, что юго-западнее Трука было потоплено только судно «Нанива Мару» тоннажем в 4858 тонн.
Прежде чем послать подводную лодку в боевой поход, мы тщательно проверяли ее, чтобы установить, не превышает ли шумность ее механизмов установленной нормы. Японские эскадренные миноносцы имели акустическую аппаратуру, поэтому «бесшумный ход» подводной лодки имел огромное значение. Однажды рано утром я вышел на подводной лодке «Спарфиш» на заключительные испытания. Недалеко от входа в порт Фримантл мы выбрали чудесный маленький заливчик и там провели все утро, проверяя специальным переносным прибором шумность каждого механизма в отдельности. Если какой-нибудь из них производил слишком много шума, мы устанавливали причину и вносили необходимые коррективы, пока не добивались удовлетворительного результата. Большинство подводных лодок без труда выдерживало этот экзамен, однако с течением времени по мере износа главных редукторов иногда наблюдалось превышение допустимого уровня шумности. В этом случае мы были вынуждены посылать подводную лодку на боевое задание в такой район, где противолодочные корабли противника были «не на высоте». При первой же возможности мы отправляли ее для регулировки механизмов на верфи в Мэр-Айленд или Хантерс-Пойнт, которые и без того работали с большой перегрузкой.
Три или четыре подводные лодки, возвратившиеся в это время во Фримантл из боевого патрулирования, не могли похвастаться успехами, несмотря на то что добросовестно вели поиск в своих районах. Только подводной лодке «Тотог» удалось потопить у берегов Индокитая более или менее крупное грузо-пассажирское судно «Охио Мару» тоннажем в 5872 тонны. Почти полное отсутствие объектов для атаки в районе Южно-Китайское море — Филиппинские острова объяснялось, по всей вероятности, активизацией противника на северо-восточном побережье Новой Гвинеи и островах Новая Британия, Новая Ирландия и Бугенвиль. Японцы, видимо, использовали большую часть своих судов для перевозки войск и предметов снабжения на передовые опорные пункты в южной части Тихого океана, чтобы сдержать натиск наших армейских частей и частей морской пехоты, которые вели наступление на Соломоновых островах.
Подводные лодки, базировавшиеся на Брисбен, пустили ко дну несколько крупных судов, в том числе транспорт «Бурадзиру Мару» тоннажем в 12752 тонны (потоплен подводной лодкой «Гринлинг») и транспорт «Мэйё Мару» тоннажем 5628 тонн (потоплен подводной лодкой «S-38»). В августе подводными силами юго-западной части Тихого океана было потоплено несколько торговых судов общим тоннажем 38057 тонн. После потопления подводной лодкой «S-44» тяжелого крейсера «Како» общая цифра потопленного тоннажа возросла до 46857 тонн.
Между тем дело создания базы подводных лодок в заливе Эксмаут подвигалось вперед. 11 сентября мы с капитаном 3 ранга Тью, захватив с собой бригадного генерала Клейна (союзные силы вторжения) и полковника Янга (австралийские вооруженные силы) из штаба генерал-лейтенанта Беннета, вылетели на гидросамолете в залив Эксмаут. Устроившись на гидроавиатранспорте «Уильям Б. Престон», мы отправились на катере осматривать место будущего лагеря, выбранное капитаном 3 ранга Торпом. В это время подводная лодка «Спирфиш» принимала топливо с нефтяной баржи, и я, пользуясь представившимся случаем, осмотрел нашу новую топливную базу.
На берегу мы увидели, что для лагеря подыскано замечательное место с отлогим берегом, позволяющим построить временный пирс для малых кораблей. Недалеко от побережья возвышались дюны высотой примерно в 12 метров, в какой-то мере защищавшие от ветра. В одной миле от берега начиналась плоская равнина, где без большого труда можно было построить взлетно-посадочную полосу для истребителей. Мы предполагали держать там несколько истребителей, готовых отразить налет бомбардировочной авиации противника и не допустить повторения того, что произошло в Порт-Хедленде в июле. В 20 милях к востоку должна была находиться база истребительной эскадрильи, укомплектованной австралийскими летчиками и состоящей из самолетов «Спитфайр». На этот счет имелась предварительная договоренность с командованием австралийских ВВС.
Наша группа пришла к единодушному выводу, что создание передовой базы подводных сил в заливе Эксмаут вполне возможно и что затраты на ее строительство оправдываются увеличением радиуса действия подводных лодок. Мы учитывали также тот психологический эффект, который давало даже это небольшое продвижение в сторону противника.
Возвратившись в Перт, я встретился с начальником базового склада снабжения ВМС капитаном 3 ранга Левассером, который сообщил, что располагает достаточным количеством материалов для оборудования нескольких таких баз. Самоходную баржу, пригодную для перевозки тяжелого оборудования и зенитных орудий с транспортов на берег, можно было собрать в любой момент; имелись также гусеничные краны и бульдозеры. Не меньшую ценность в богатствах Левассера представляли перфорированные металлические листы с крюками. Эти листы предназначались для строительства взлетно-посадочных полос, но могли быть использованы и для прокладки дорог в труднопроходимой песчаной местности.
Получив от генерала Беннета заверение в том, что австралийцы готовы пробурить для нас колодцы и прислать нам зенитную батарею из восьми 102-мм орудий, я обратился к командующему ВМС США в юго-западной части Тихого океана за разрешением приступить к работам.
Однако дело затянулось, потому что высшее командование никак не могло решить вопрос, где держать ядро моих подводных сил — в Брисбене или Фримантле. Я рассчитывал со временем иметь в своем распоряжении 48 подводных лодок, базирующихся на Фримантл, Брисбен, залив Эксмаут и Дарвин. Половина из них, базируясь на Брисбен, могла бы обеспечить патрулирование в районе мандатных территорий к югу от острова Гуам и облегчить тем самым задачу подводных лодок, базирующихся на Пирл-Харбор, а остальные, ведя патрулирование в Южно-Китайском море, смогли бы, я был уверен, отрезать Японию от Филиппин, Малайи и Индонезии.
К сожалению, подводных лодок не хватало, и нам не могли дать такого количества. Что касается распределения наличных сил, в том числе плавучих баз подводных лодок, то здесь царила большая неразбериха, и поэтому только 2 ноября тральщик «Херон» вышел из Фримантла с рабочими и оборудованием, необходимым для начала работ по строительству базы в заливе Эксмаут.
Именно в это время я спешно вылетел в Брисбен, чтобы обсудить с командующим ВМС США в юго-западной части Тихого океана вице-адмиралом Карпендером и командующим 42-м оперативным соединением капитаном 2 ранга Кристи вопросы, связанные со строительством базы в заливе Эксмаут и снабжением нас торпедами. В августе наши подводные лодки из-за недостатка объектов для атаки израсходовали всего 76 торпед, в сентябре — 77, однако запасы торпед у нас приближались к концу, а самое большее, на что мы могли рассчитывать, — это 48 торпед в месяц, обещанных нам артиллерийским управлением. Однако и это обещание не было выполнено: за август и сентябрь мы получили только 36 торпед.
Поскольку никакого улучшения в снабжении торпедами не предвиделось, мой штаб занялся разработкой плана минирования вод с наиболее интенсивным судоходством. Вскоре были намечены шесть наиболее подходящих районов для постановки минных заграждений. Для выполнения этой задачи собирались использовать в силу необходимости подводные лодки «Трешер», «Тэмбор», «Гар», «Тотог» и «Гренадир». Нам хотелось поставить минные заграждения одновременно, чтобы лишить противника возможности постепенно распознавать нашу тактику минирования и тактико-технические данные мин. Правда, что касается самих мин, то здесь мы никакой новинки применить не могли, так как магнитная мина «Мк-12», которая была в нашем распоряжении, ничем существенным не отличалась от мины, на первых порах столь успешно применявшейся немцами в европейских водах.