Имей мы в то время не 39, а, скажем, 100 океанских подводных лодок, нам удалось бы собрать богатый урожай. Это, безусловно, сократило бы войну месяцев на шесть, уменьшило расходы на много миллиардов долларов и сохранило бы жизнь многим тысячам американцев[7].

5-е соединение подводных лодок капитана 2 ранга Кристи, которое базировалось на Брисбен, где стояла новая плавучая база «Гриффин», также находилось под моим командованием. Соединение состояло из 11 подводных лодок типа «S». Они вели боевые действия в районе Соломоновых островов и островов Бугенвиль, Новая Ирландия, Новая Британия и Новая Гвинея. Ввиду отсутствия системы кондиционирования воздуха условия плавания на этих подводных лодках в тропических водах были особенно тяжелыми. Когда лодка находилась в подводном положении, в ней стояла почти невыносимая жара. Электролит аккумуляторных батарей нагревался до 52–57 °C. Подводники беспрестанно обливались потом и после 30-дневного похода были похожи на выходцев с того света.

Вид у них был далеко не жизнерадостный, когда я приходил встречать их. Им приходилось постоянно вести борьбу за то, чтобы их старые корабли находились в пригодном для ведения боевых действий состоянии. Прочный корпус лодок под действием коррозии ослабел настолько, что едва ли смог бы выдержать взрыв глубинной бомбы на близком расстоянии. Перед войной подводные лодки типа «S», входившие тогда в состав Азиатского флота, предполагалось использовать до полного износа еще в течение нескольких лет и затем сдать на слом в Кавите. Однако в военное время они годились для обучения новых кадров подводников и могли использоваться в качестве подводных мишеней для кораблей противолодочной обороны. Поэтому министерство в конце концов решило перевести дивизионы подводных лодок типа «S» из Брисбена в Соединенные Штаты, а на их место прислать океанские подводные лодки из Пирл-Харбора и Западной Австралии. В начале осени 1942 года замена была произведена, и наши усталые, израненные ветераны отправились на родину, имея на своем боевом счету многочисленные походы, немало потопленных японских кораблей и судов, а также выходы в море для высадки разведчиков на захваченные неприятелем территории. В Австралии нам приходилось постоянно иметь дело с карликовыми подводными лодками противника. Со дна бухты в Сиднее были подняты и доставлены на остров Кларк две таких лодки, принимавшие участие в нападении на наши корабли ночью 31 мая. По нашим предположениям, в этой операции участвовали четыре карликовых подводных лодки, которые были спущены перед входом в бухту с подводных лодок типа «I». Три из них были найдены, а четвертая либо возвратилась на свою матку, либо ее просто не удалось найти. Как бы то ни было, они выпустили две торпеды в тяжелый крейсер «Чикаго», но промахнулись. Одна торпеда выскочила на берег и не взорвалась, а другая угодила в паром, превращенный в плавучую казарму. От взрыва погибло несколько человек, а на голландской подводной лодке «К-9», стоявшей поблизости, было повреждено большое количество аккумуляторных баков.

На одной из карликовых подводных лодок командир и механик, по-видимому, не смогли открыть передние крышки торпедных аппаратов. Тогда они легли на грунт в тихой бухточке и застрелились. Другая лодка запуталась в сетях заграждения, и командир, не видя, очевидно, надежды на спасение, взорвал ее. Третья, как выяснилось позднее, была уничтожена глубинными бомбами.

Карликовые подводные лодки представляли собой аккуратно построенные маленькие подводные кораблики величиной чуть больше торпеды и транспортировались на палубах больших подводных лодок. Они имели на вооружении две торпеды и сообщались с подводной лодкой-маткой посредством люка в днище. Таким образом, подводные лодки-матки могли идти с ними в подводном положении до района операции и там спускать их. Экипаж карликовых подводных лодок состоял из двух человек — офицера и матроса, которые, несомненно, знали, что им не суждено возвратиться домой. И действительно, мало кто из них оставался в живых, если такие случаи вообще бывали.

Если сравнить ущерб, причиненный этими четырьмя карликовыми подводными лодками в Сиднее, со стоимостью их постройки, то станет ясно, что деньги, затраченные на них, были выброшены на ветер. Как стало известно после войны, Япония затратила тысячи тонн стали и неисчислимое количество человеко-часов на постройку карликовых подводных лодок, предназначенных для выполнения особых заданий и для защиты метрополии. Разумеется, подобное использование людских и материальных ресурсов не могло не сказаться отрицательно на постройке больших подводных лодок и было нам на руку.

Во время войны военно-морскому министерству США неоднократно рекомендовали приступить к строительству карликовых подводных лодок. Но я всегда выступал против подобных предложений, так как понимал, что они возникли из-за отсутствия информации и непонимания реальной обстановки на Тихом океане. Главные порты Японии и Внутреннее Японское море настолько мелководны, что их не трудно защитить минными полями и противолодочными сетями, не говоря уже о том, что подводным лодкам там невозможно спастись от глубинных бомб уходом на глубину. Поэтому проникновение в такие районы было для наших подводников равносильно самоубийству. Я надеялся, что у нас никогда не возникнет необходимость в таких отчаянных предприятиях, и никогда не ратовал за них. Я считал, что когда подводные лодки будут господствовать на морских коммуникациях, наши военно-воздушные силы сумеют позаботиться о судах, оставшихся в японских портах.

Я радуюсь от всей души тому, что ни один из проектов карликовых лодок не пошел дальше чертежного стола и что мы всю войну, почти ни разу не сбившись со взятого курса, продолжали строить превосходные подводные корабли общего назначения — именно те, которые нам больше всего были нужны на Тихом океане. Тактико-технические данные подводных лодок этого типа были разработаны в результате длительного и тщательного изучения вопроса и утверждены в 1938 году на совещании подводников, состоявшемся в военно-морском министерстве при участии видных морских конструкторов и инженеров.

Глава 3

Японцы, взбешенные тяжелыми потерями на море, решили нанести ответный удар по Австралии. Они, как видно, и не подозревали о существовании базы подводных лодок в заливе Эксмаут, потому что ночью 29 июля девять японских бомбардировщиков, по-видимому, с острова Тимор или Амбоина, совершили налет на Порт-Хедленд — город с жемчугодобывающими промыслами, расположенный на северо-западном побережье Австралии всего в 150 милях от залива. В городе находилась база австралийских военно-воздушных сил.

Ущерб был незначительный, но налет заставил нас серьезно задуматься над опасностью, которая нависла над нашей базой в заливе Эксмаут. Чтобы устранить эту опасность, нужно было захватить остров Тимор, но такая операция представлялась в высшей степени маловероятной, так как на западном побережье мы располагали мизерными силами, а союзники, вооруженные силы которых дислоцировались на восточном побережье, не могли выделить нам подкреплений. Тем не менее на еженедельных совещаниях у генерал-лейтенанта Беннета по этому вопросу каждый раз разгорались жаркие споры.

Между тем тревожные донесения о возросшей активности противника на севере и северо-востоке продолжали поступать. Японцы готовились к наступлению, и токийское радио хвастливо заявляло, что японская армия захватит Перт до наступления нового года. Первая стычка у острова Саво, из которой наши силы вышли жестоко потрепанными, лишь усугубила неопределенность положения, угрожавшего спутать все планы.

Размеры наших потерь и тот факт, что японский флот удалился без единой царапины (впрочем, было точно известно, что подводная лодка «S-44» потопила японский тяжелый крейсер «Како» у Кавиенга), командование решило не предавать огласке в Западной Австралии.

Некоторое время спустя радио сообщило замечательную новость: 1-я дивизия морской пехоты высадилась на острове Гуадалканал. И мы, и австралийцы бурно выражали свою радость. Нам казалось, что теперь-то уж ничто не остановит нас. Восхищение солдатами морской пехоты не знало границ. Одновременно были получены сообщения о бомбардировке Кыски, одного из Алеутских островов, а через несколько дней было объявлено, что наша морская пехота высадилась с подводных лодок «Аргонот» и «Наутилус» на атолле Макин, входящем в группу островов Гилберта.