Эта фамилия звоночком прозвучала в мозгу Пейдж. Речь шла об обращении за врачебной помощью по поводу «женских болезней», о чем упоминал Майлс в своем письме.
Ее охватил восторг. Перед ней стояла первая пациентка ее врачебного кабинета.
Пейдж приветливо улыбнулась.
– Заходите, на улице холодно.
Пейдж усадила их в комнате ожидания, сама тоже села, стараясь припомнить свою профессиональную манеру поведения.
– Чем я могу вам помочь?
– Вы уверены, что вы врач, мисс? Вы мне кажетесь такой молодой, – начал неуверенно мистер Джиллеспи.
Это было так похоже на реакцию пациентов на ее внешность в те времена, что Пейдж улыбнулась, хотя с болью осознавала, как не хватает окантованных дипломов на стене, подтверждающих ее право заниматься врачебной практикой.
– Видимо, я обречена на вечную молодость, – пошутила она, как делала это в том своем кабинете. – Уверяю вас, что приближаюсь к сорока, а врачебной практикой я занимаюсь около десяти лет.
Эти слова не совсем совпадали с истиной, но, похоже, они их убедили.
– Так в чем проблема?
Пейдж обращалась к Элен Джиллеспи, но ответил ей снова муж:
– У Элен женские трудности. Вчера днем она упала в обморок, и это не первый раз. Я сказал ей, что либо она добровольно поедет сегодня, либо я свяжу ее и отвезу силой.
Пейдж разглядывала Элен, но увидела немногое. Ее руки спрятаны в муфту, вся она с ног до головы закутана в одежды, а шляпа затеняет лицо.
– Может быть, вы будете чувствовать себя удобнее, если мы поговорим с вами наедине, Элен, – предложила Пейдж, вставая. – Пойдемте со мной. И позвольте мне взять ваше пальто и шляпу, – добавила она.
Когда Элен освободилась от пальто, шляпы и муфты и уселась в кабинете для осмотра, Пейдж увидела перед собой хрупкую женщину, готовую вот-вот расплакаться. Светлые волосы развевались у нее вокруг головы, как пушок одуванчика, а ее кожа выглядела бело-серой на одутловатом лице.
У нее анемия, предположила Пейдж, взяв ее узкую руку в свои и разглядывая бесцветные кончики пальцев и ногти.
– У вас проблемы с менструациями, Элен?
Глаза Элен наполнились слезами, она сглотнула слюну и кивнула. Она посмотрела на свои руки и прошептала:
– Да, у меня происходит что-то непонятное с месячными. Понимаете, они не прекращаются, продолжаются и продолжаются из месяца в месяц.
– Сколько вам лет, Элен?
– Сорок семь. Я понимаю, что это климакс, но я чувствую себя такой слабой.
В течение нескольких последующих минут Пейдж расспрашивала Элен, деликатно, но настойчиво, пытаясь установить, что является причиной – климакс или следует подозревать злокачественное заболевание.
Пейдж сразу же стало ясно, что Элен имеет самое убогое представление о своем теле и о его функциях. Пейдж взяла бумагу и карандаш, нарисовала контуры женской фигуры и отметила на этой схеме внутренние женские органы.
– Вот это ваш яичник, а вот это то, что происходит с нами, женщинами, каждый месяц, – объясняла Пейдж. – Вот это, что происходит во время овуляции… – Пейдж рисовала и разъясняла свою схему в самых простых выражениях. – Теперь что касается климактерического периода: стенки вашей матки…
По мере того, как Пейдж говорила, Элен постепенно успокаивалась, ее явно заинтересовала эта лекция, она даже начала задавать застенчивые вопросы, показывающие, как мало она знает о том, что в действительности с ней происходит.
– Нет никаких оснований беспокоиться или стесняться этих явлений, – заверяла ее Пейдж. – Это совершенно естественный процесс, о котором мы все знаем.
Потребовались еще долгие уговоры, прежде чем Элен в конце концов согласилась снять свои панталоны и лечь на самодельный стол, чтобы Пейдж смогла осмотреть ее. У нее было сильное кровотечение, но, насколько Пейдж могла определить, там не было никакой опухоли или каких-либо ненормальных явлений. Элементарная процедура осмотра для решения проблем Элен, доступная в этих условиях Пейдж, заставила ее в раздражении заскрежетать зубами.
Она не могла взять мазок для исследования, у нее не было ультразвука, гормональных средств, не было даже возможности сделать анализ крови или мочи. Ну и, конечно, никакой клиники, где можно было бы произвести удаление матки, если это понадобится.
Если кровотечение будет продолжаться, все, что она может сделать, это попробовать прибегнуть к растяжению и выскабливанию.
«Прибегают ли к таким операциям в этой эпохе?» – гадала она.
Ну что ж, если и не прибегают, она первая покажет им, подумала она с мрачной решимостью. Элен страдает тяжелой анемией в результате потери крови и, вполне возможно, умрет от этого, поскольку ввод железа в вену здесь еще не открыт. А как они лечат анемию?
Пейдж объяснила Элен опасность кровотечения.
– Я хочу, чтобы вы приехали ко мне через два дня, Элен. Я собираюсь осуществить самую малую операцию, чтобы остановить кровотечение.
Она растолковала Элен как могла проще и яснее сущность операции.
Мысль о том, что надо проводить растяжение и выскабливание в ее маленьком кабинете, устрашала ее, но осуществить это можно. Но ей понадобится помощь.
Пейдж подумала об Абигайл Доналд. Она попросит ее помочь.
Элен согласилась приехать еще раз, но выгляделa она испуганной. Ну что ж, подумала Пейдж, у нее есть причины бояться. Пейдж сама до смерти боится, но у нее нет иной возможности.
Когда Элен закончила одеваться, в голову Пейдж пришла идея насчет того, как бороться с анемией.
– Я хочу, чтобы вы каждый день утром и вечером выпивали столовую ложку черной патоки в чашке горячей воды, – проинструктировала ее Пейдж. В черной патоке содержится много железа, и ее здесь сколько угодно. – У вас есть железная кухонная посуда?
Элен кивнула.
– Есть, только она очень тяжелая, и я последнее время употребляю эмалированную.
– Пользуйтесь железной. Она привнесет в ваш организм полезное вам железо.
Как только супруги Джиллеспи уехали, Пейдж торопливо написала записку Абигайл Доналд с просьбой помочь ей. Вторая записка потребовала больше времени, она разорвала три листка бумаги, прежде чем нашла нужные слова.
«Дорогой Майлс, – написала она. – От всего сердца благодарю Вас за то сокровище, которое Вы мне преподнесли. А еще благодарю Вас – у меня только что была первая пациентка, Элен Джиллеспи. Мне очень жаль, что мы тогда поссорились, – мне ужасно не хватает Вас, и я высоко ценю Вашу дружбу. Надеюсь в скором времени увидеть Вас. Пейдж».
Она подбросила дрова в огонь, надела пальто и отправилась на поиски какого-нибудь мальчишки, который отнес бы ее послания, надеясь, что Майлс поймет и примет ее попытку установить между ними мир.
Через два дня Пейдж чувствовала, как пот струится по ее лбу, а она стоит, склонившись над лежащей без сознания Элен Джиллеспи.
Как бы ей пригодились ременные петли и настоящий стол – этот был слишком низким.
Она принесла три лампы и повесила их над столом, так что хотя бы света было достаточно. Беда заключалась в том, что жар от ламп превратил маленькую комнату просто в печку, а запах эфира становился еще сильнее.
И Абигайл, и Пейдж изнемогали от жары. Они облачились в белые передники, которые Пейдж скроила из простынь и потом стерилизовала их в печи, чтобы как-то приблизить их к халатам в операционных, и они обе надели маски, сделанные из кисеи.
– Следите за ее дыханием, Абигайл. Нам нужно держать ее под эфиром, чтобы она не дергалась, – сказала Пейдж. – И постарайтесь держать ее ноги. Когда пациенты без сознания, они весят как будто тонну.
Абигайл Доналд ей сам Бог послал. Спокойная и абсолютно надежная, она, казалось, интуитивно понимала, что требует от нее Пейдж, следила за пульсом пациентки, подавала Пейдж губки, когда они требовались.
Глаза Пейдж были прикованы к малейшей неровности внутри брюшной полости Элен, когда она на ощупь ввела выскабливающую кюретку в матку. Мысленно она представляла себе всю эту технику, которую проделывала столько раз раньше, вознося молитву, чтобы все прошло успешно на этот раз, в таких трудных условиях.