Пока она гуляла, я преобразовал лежанки в кресла, и устроился в своем с чашкой кофе, раздумывая над тем, как лучше провести задуманное мною предприятие.

  - А мне кофе?

  - Ты забыла сказать "с добрым утром" и "пожалуйста".

  - Где ты видишь доброе утро? - саркастически буркнула она, но за последнее время я настолько привык не реагировать на подобные высказывания, что все чаще справлялся с собственным раздражением и без заклинания невозмутимости.

  - Я не намерен с тобой спорить на эту тему. Если хочешь кофе, будь вежливой и только.

  - Пожалуйста, - прорычала ведьмочка, - сделай мне кофе.

  - Вот, - не стал я настаивать на более приветливом варианте обращения.

  - А пирожок?

  - А вот пирожков не будет. Скоро сварится мясо и будем завтракать. Но ты можешь пока начинать рассказывать мне историю моего нового сородича.

  - Ты ведь не отстанешь? - Спросила она безнадежно через несколько минут, отпивая кофе крошечными глотками.

  - И не мечтай. Но поторопись.

  - Ладно... но не осуждай нас сразу... это Таил. Таилос.

  - Как любопытно, - сразу вычислил я странное совпадение имен, - продолжай.

  - Думаешь, мне его не жаль? - Вдруг взвилась девчонка, - он же со мной возился, как с родной дочерью! А когда она умерла... ну, подстроила ту смерть, на него было страшно смотреть.

  - Думаю, мне будет очень трудно... вас не осуждать, - огорченно вздохнул я, сразу представив, как могли развиваться тогда события, - сколько лет Таилу- младшему?

  - Шесть с половиной, - выдавила она угрюмо, - а ты представь, каково было матери, когда она узнала, что королева собирает бастардов?

  - А она не могла просто отправить тебя к бабушке? - еще произносил я, но уже понимал, что ничего бы это не дало.

  Королева вынудила бы ведьму вернуть себе девчонку, особенно если узнала про намечавшееся пополнение в семействе оборотня.

  - Как? - Саркастически усмехнулась Мэлин, - Таил уже считал нас своей семьей. Пытался меня воспитывать.

  - Несчастный, - искренне пожалел я нового подчиненного, - могу представить, сколько он вытерпел.

  - Вот почему ты такой злой?

  - Тебе не кажется, что это называется не злой, а справедливый? Но рассказывай дальше.

  - Не буду.

  - Мэлин, прекрати капризничать. Помешай мясо и рассказывай, немного осталось.

  О том, что сказать ей осталось самое главное, я благоразумно умолчал.

  Она нарочито долго мешала бульон, ворчала себе под нос, что нормальные люди выбрасывают пену, когда мясо закипает, искала в сумке душистые травки, добавляла их в котел и досаливала варево. Наконец, закончив испытывать моё терпение, и не заметив, что я незаметно проверил, чего она там насыпала, ведьмочка села на свое место и нехотя продолжила рассказ.

  - Когда бабушка меня забирала, они разругались. Таил хотел помогать ей меня воспитывать, но она не позволила. Сказала, что ему нужно искать себе другую женщину.

  - Какая добрая бабуся, - заметил я.

  - Ты снова не понимаешь. У нее не было выхода. Если бы он поселился с нами на болоте, пришлось или признаваться во всех тайнах и в обмане, или уйти матери и жить одной, а ей в тот момент и так было несладко. Она же его любила.

  - Мэлин, когда люди любят, они доверяют. Как только человек говорит, что не верит, можно считать, что он не любит, - авторитетно заявил я.

  - Зеленый ты еще, - со знакомой старушечьей жалостью взглянула она, - а я видела, сколько мать слез тайком пролила. И малыша Таилом назвала, мы с бабушкой специально ему всякие смешные прозвища придумывали, чтоб это имя не произносить. А как ему исполнилось три года, и мы научили его оборачиваться в кота, одна знакомая ведьма помогла купить тот домик в Черуне, и мать перебралась подальше. Но письма и вещи присылала... с оказией.

  - А оборотень так и ничего не знал?

  - Нет, - тяжело вздохнула ведьмочка, - но оказывается, искал нас. И однажды встретился мне... почти два года назад, в селе неподалеку от того места, где мы жили. Я в лавку прибежала, за солью и всякой мелочью... он там был. Сразу узнал, кинулся обнимать. Но был не один... с женщиной. И она на меня с такой ненавистью посмотрела... я сразу все поняла. И сбежала.

  - А спросить, поговорить? Хотя... думаю, ты тогда еще упрямее была, чем сейчас, - вздохнул я, - так он вас потом все- таки нашел?

  - Нашел. Пришел с подарками, с конфетами, но бабушка его выгнала. И это я виновата... не утаила про ту встречу в лавке. Бабушка и обозлилась. Сказала, оборотни все непостоянные, и он такой же, раз так быстро мать забыл.

  - Думаю, мне совершенно не хочется с нею знакомиться, - задумчиво заключил я, - так что там про проклятье?

   - Он тогда ушел... но недалеко. Купил домик в селе и стал за нами следить. Почти год следил, а потом узнал одну ведьму... старую бабушкину подругу. Она носила от матери нам весточки, ведьмам не хватает сил на магические письма.

  - Я знаю.

  - Он проследил за ней, но она заметила слежку и спутала следы. Только Таил уже почувствовал, что от нее пахнет матерью.

  - Вот бедолага, - мне было искренне жаль мужчину, - и что он сделал?

  - Поймал меня. И сказал, что не отпустит, пока я не расскажу правду.

  - Не сомневаюсь, что этим он тебя только обозлил, и ты ничего не сказала.

  - Хуже... - совсем сникла Мэлин, - я вызвала бабушку. Отправила иллюзорную мышку, он не заметил.

  - И бабушка рассвирепела, - подвел я итог, - все ясно.

  - Нет, немного не так... он пригрозил, что если мы не расскажем правду и не дадим адрес матери, то он все равно найдет ее сам. И похвастался, что знает в каком направлении искать. Вот тогда бабушка и надела проклятье... знала, что в таком виде он в город не сунется.

  - Вот почему он нашел самое заброшенное местечко неподалеку от Черуны, - сообразил я, наконец, как случилось, что наши пути пересеклись, ведь я тоже искал именно такое место, - не удивлюсь, если узнаю, что за это время он разведал всё, что мог, и подбегает сейчас к тому милому домику, откуда мы вчера уехали. Думаю, нужно написать Агану, чтоб взял его под опеку.

  - А мнение моей матери тебе не интересно? Она, между прочим, не желает его видеть.

  - Мэлин, твоя мать не произвела на меня впечатления забитой или глупой хуторянки, мне думается, ей вполне под силу самой во всем разобраться. А ты не сиди без дела, наливай бульон, пора завтракать.

  - И ты даже ругаться на меня не будешь? - Вдруг заинтересовалась она.

  - За что?! - Кротко осведомился я, изучающе рассматривая ее озадаченную рожицу, похоже, девчонка и в самом деле считает, что я из мужской солидарности начну сейчас метать громы и молнии.

  Великая пентаграмма, прав был мой учитель, говоря, что люди зачастую бывают наивны, как дикари. Ей даже в голову не приходит, что никто не сможет отчитать их доходчивее, чем они с бабусей ругают себя сами, и будут ругать еще не один раз и не один год. А я вообще не имею права вмешиваться в дела людей или судить их поступки. Ну, если только в душе.

  - Вот бульон, - девчонка тряпицей принесла миску с горячим варевом, и я мигом создал плетеную из травы подставку.

  А потом, глянув в ее ехидно прищурившиеся глаза, создал еще одну, что мне, жалко?

  Некоторое время мы молча ели, и я, остудив по привычке суп в своей миске, остудил и для воспитанницы. И заодно создал нам по краюхе темного хлеба, какой предпочитал есть с мясом, и по крупной сладкой луковице.

  - Куда денем остальной суп? - Мэлин покончила с едой первой и стояла возле костра, ожидая ответа, когда мое спокойствие вмиг рассыпалось вдребезги от воя, писка и звона сразу всех сигналок.

  И поисковички и следилки просто вопили, что внешнюю защиту ломают сразу в пяти или шести местах.

  - Тревога, - вскочил я с места, теряя родной облик, и ринулся к двери, сразу смекнув, что первым делом нужно спрятать коней.