Как ни стремился Таил закрыть падчерицу, всё же немного не успел, на щеке бастарды красовался некрасивый ожог, со вздувшейся волдырем кожей, окруженный мелкими багровыми брызгами, переходившими на шею. И его нужно было убрать как можно скорее, иначе останется шрам, как от всех ран, полученных при использовании магии. Окончательно плюнув на все правила, я призвал свой саквояж, торопливо раскрыл все той же воздушной лианой, достал нужный фиал и щедро плеснул ей на лицо заживляющее зелье. А пока старательно размазывал его кончиком воздушной лианы, попутно занимался остальными насущными проблемами. Снимал с повизгивающих от боли оборотней заклинание огня, связывал всех в одну кучу воздушной петлей и бросал в Таила усиление регенерации. Хотя она у них, благодаря магическому кокону и так на высоте.
- Ир... - Мэлин внезапно распахнула глаза, и скривилась от боли,- где?
- Здесь я, - процедил я сквозь зубы, - готовлюсь тебя убивать.
- Нет... - упрямо нахмурившись, пробормотала бастарда, - он где?
- Замолчи, а то останешься уродкой, - заканчивая кастовать на нее регенерацию, пригрозил я.
Надо же, какая забота вдруг проявилась, то на целый год отправили человека в ссылку, а то от переживаний за него бежала как ошпаренная. Странно все это, если не сказать больше.
- Ему... - ведьмочка с усилием вырвала из мягких объятий лианы руку и разжала кулачок, в котором был зажат темный пузырек, - дай.
- Что это? - непримиримо буркнул в ответ, вовсе не собираясь выполнять капризы ведьмочки.
- Срочно... влей... а то останется зверем.
- Где ты это взяла? И сколько влить? - только теперь сообразив, что это какие- то ведьминские секреты, сердито прорычал я, выхватывая флакон и бросаясь к медведю.
- Всё... - еле слышно шепнула она и смолкла.
Хорошо, что я теперь когтист, пытаясь спрятать за ядовитой ухмылкой тревогу, ухмылялся я, расцепляя оборотню зубы и вливая в пасть содержимое флакона. Пахнуло волчанкой, синецветом, можжевельником и еще чем- то неуловимо знакомым. Догадка показалась невероятной, но я все же вернулся к саквояжу и проверил пузырьки. Так и есть, флакон волчанки неполон, хотя я ею ни разу не пользовался.
- И когда только успела сделать зелье? - Мне снова не удалось сдержаться, чтоб не усилить заклятье невозмутимости.
- Еще ночью, - выдохнула она виновато.
- А чем усиливала?
- Ведьминским наговором. Ир... я теперь некрасивая стала?
- Ты полагаешь, что до этого была писаной красавицей? - Искренне удивился я.
- Злой ты.
- Теперь - да. А вот ты теперь наказана, и я с тобой не разговариваю.
- Нельзя было ждать. Он же знал, что после того, как снимут ошейник, ему три дня нельзя возвращать звериный вид, иначе наказание задушит, - затараторила, торопясь оправдаться, бастарда, и меня порадовало, что она больше не морщилась. Значит, мое снадобье уже действует, залечивая и одновременно снимая боль. - Я же боялась, что он побежит в таком виде в Черуну и смешала настойки, пока вы разговаривали. Оно простое, это зелье, всего четыре травы, и две можно заменять. Главные - волчанка и зверобой.
Хотелось строго объявить, что теперь буду запирать саквояж не простеньким замочком, а мощным заклятьем, и я даже рот начал открывать. Но тут же стиснул губы покрепче. Не стоит ни говорить такого, ни, тем более, делать, раз она так уверенно разбирается в зельях, а своих у нее нет. Мало ли с чем нам еще придется столкнуться. Хотя некоторые флаконы я обязательно закрою особым заклинанием.
Я состроил непроницаемое лицо и, проверив, как идет исцеление ожога, замотал рану воздушной повязкой, в который раз изумляясь, насколько легко мне стали даваться заклятья чужой стихии. Затем отвернулся к Таилу. Оборотень уже начал приходить в себя, и, еще сидя на траве, первым делом избавлялся от ненавистного облика.
- Прости, они мне встретились, - хмуро буркнул он, глянув на меня снизу вверх, - Интересно стало... куда бегут...
Врет. Сразу, небось, сообразил, что бегут они сюда, и ринулся следом. А первым специально не стал прорываться, чтоб я не подумал, что он их и привел.
- Что теперь с ними делать? - мне не хотелось сейчас не изобличать его во лжи, ни устраивать судилище.
- А ты не знаешь? - В смешке оборотня впервые не было ни яда, ни издевки, скорее, дружеское изумление.
- Но кинжал ведь сгорел?
- Нет, я видел, как он его бросил в последний момент. Поищи там.
"Туда" мне даже подходить ближе не хотелось, не то что бы искать обычным способом, и я с чистым сердцем отправил ставшую продолжением собственной руки воздушную плеть.
Он и в самом деле уцелел, но ни ножен, ни пояса уже не было. Да они мне и не нужны, и так таскаю один, и пока плеть доставала кинжал из- под кучки кровавых ошметок и очищала, я попытался проявить маглорскую изобретательность. Выход нашелся очень скоро, не сказать, чтобы особенно оригинальный, но в моем положении не до изысков.
- Иди к костру, будем кормить страдальцев, - первым делом приказал я бастарде, наложив на неё иллюзию.
Ведь ясное дело, чем займется девчонка, едва доберется до мельницы, полезет за своим зеркальцем.
- Ты их не будешь наказывать? - топая за мной к примолкшей куче пленников, тихо осведомился Таил, и я огорченно вздохнул.
- За что? - Как все же любят люди наказывать не тех, кто отдавал приказания, а тех, кто их исполнял. Причем, не имея никакой возможности отказаться.
Остановившись перед пленниками, я создал себе и Таилосу по удобному креслу, уселся, и показал им кинжал врага. Убедившись, что все его рассмотрели и узнали, снял с пояса ножны с собственным кинжалом и положил на колени. А вот теперь самое важное. Вынув из ножен до половины первый трофей, прикладываю к нему кинжал тигра, и, совместив при помощи магического зрения основные защитные заклинания и идентичные руны, начинаю вливать собственную силу. И заклинания четвертой стихии, минералов и металлов.
Следить за реакцией оборотней у меня не осталось никакой возможности, этот процесс требует полной сосредоточенности. Но по той тишине, что установилась на лужайке, не могу не понимать, что они видят хотя и не все, но основное из происходящего. И то, как окутавшись магической дымкой, вначале постепенно расплылись четкие контуры кинжалов, а затем, задрожав, начали сливаться в один. Одновременно подстраивая под себя и ножны. Не стал я смешивать только камни стихий, служившие рукояткам кинжалов вовсе не украшением, а поместил их рядом. Первый - как навершие, второй - ниже и сбоку.
Скрупулезно подогнал потоки сил и направление стихий, и завершил трансформацию, скаредно подобрав за ней все крохи излишней энергии. Что- то и так сегодня слишком расщедрился, а еще предстоит важное, и главное, берущее много магии дело. Придется использовать накопитель, констатировал я с досадой, и осторожно вдвинул созданный кинжал в ножны.
- А теперь я вас буду по одному выпускать на свободу, - переводя взгляд на пленников, объявил им деловито, - и вы будете давать мне клятву.
Ни спорить, ни задавать вопросы они не стали. Особенно после того как рассмотрели, что оборотень, лизнувший мою многострадальную ступню первым, немедленно получил излечение всех ожогов и избавление от паразитов.
- Иди, помоги нести сюда котел, - невозмутимо приказав новому подначальному, я повернулся к толпе, - следующий.
Через несколько минут все они, сидя прямо на траве, сами делили по мискам мясо и бульон, дополняя завтрак созданным мною хлебом и луком.
Таил тоже завтракал, ему миску с лучшими кусками мяса притащила Мэлин в корзинке с остатками вчерашних пирожков.
- Ты же говорил, - поев, осторожно пробормотал один из оборотней, искоса глянув на Таила, - что никогда не вступишь в стаю.
- А он вступал вовсе не в стаю, - резко ответил за медведя я, - те, кто вступают добровольно, попадают ко мне в друзья. А сейчас двое из вас, кто бегает быстрее всех, отправятся в город и приведут остальную стаю. Всех до единого, включая детей. Вас встретят и помогут мои друзья. Но сделать это нужно очень тихо... ни один оборотень из других стай не должен понять, что происходит.