Вечером 13 августа, не получив из Токио официального подтверждения о принятии Японским правительством условий Потсдамской декларации союзных держав о капитуляции, президент Трумэн приказал начальнику штаба армии генералу Маршаллу продолжать подготовку, всех планируемых операций против Японии. При этом Верховный Главнокомандующий особо подчеркнул, что главной из них продолжает оставаться подготовка к вторжению на остров Кюсю, ориентировочно намечаемая на 1 ноября.
Следующий день стал своего рода переломным. Около десяти утра 14 августа император Хирохито созвал объединенное совещание членов Ставки, кабинета министров и Высшего совета по руководству войной. Вновь встал ключевой вопрос: «Принимать или отвергать условия Потсдамской декларации союзных держав о капитуляции Японии?» «Министры-оборонцы» опять составили неприступный монолит. Они заявили: «Либо принять Декларацию с четырьмя оговорками, либо продолжать войну до победного конца!»
Но подавляющее большинство участников совещания, в том числе премьер-министр Судзуки, высказалось за принятие решения о безоговорочной капитуляции. Это решение одобрил император. От имени Хирохито было сделано Заявление: «Я повелел принять Потсдамскую декларацию. Мое мнение не изменилось, Я повелеваю всем присоединиться ко мне Примите условия немедленно. Чтобы народ мог знать о моем решении, Я повелеваю срочно подготовить императорский рескрипт по этому вопросу».
Принятое решение, от имени Японского правительства, тотчас было передано по токийскому радио. Министр иностранных дел Тою направил через посольство Швейцарии, извещение своего правительства правительствам Соединенных Штагов Америки, Советского Союза, Великобритании и Китая, которое гласило:
«1. Его Величество император издал императорский рескрипт о принятии Японией условий Потсдамской декларации.
2. Его Величество император готов санкционировать и обеспечить подписание Его правительством и Ставкой необходимых условий для выполнения положений Потсдамской декларации союзных государств. Его Величество также готов дать от себя приказы всем военным, военно-морским и авиационным властям Японии и всем находящимся в их подчинении, вооруженным силам, где бы они ни находились, прекратить боевые действия и сдать оружие. А также дать такие же другие приказы, которые может потребовать Верховный Командующий союзных вооруженных сил в целях осуществления вышеуказанных условий».
Покинув объединенное совещание высшего руководства Японии с участием императора, начальник Генштаба армии подготовил, по поручению военного министра, радикальный приказ командующему Квантунской армией генерал-лейтенанту Ямаде: «Уничтожить войсковые знамена, портреты императора, императорские указы и важные секретные документы». Однако важнейшего приказа о прекращении сопротивления не последовало.
Тем временем премьер-министр Судзуки пригласил к себе министра иностранных дел Того и предложил ему направить в адрес держав-победительниц пожелания Японского правительства: «Заранее сообщить японской стороне относительно введения в воды и на территорию Японии флотов и армий союзных держав, поскольку японская сторона должна провести для этого соответствующую подготовку; свести до минимума число пунктов на территории Японии, подлежащих оккупации согласно определению союзных держав; при выборе этих пунктов исключить Токио и свести до минимума число войск, которые будут расположены в пунктах оккупации; проводить разоружение по этапам и самими японцами; оставить военнослужащим холодное оружие; не использовать военнопленных на принудительных работах; частям, расположенным в отдаленных местностях, предоставить дополнительное время для осуществления прекращения военных действий; как можно быстрее вывезти раненых и больных японцев с отдаленных островов Тихого океана».
Упорно отклоняя до этого дня все аналогичные предложения «министров-оборонцев» в качестве официальных требований для принятия условий Потсдамской декларации союзных держав от 26 июля о капитуляции Великой Империи, теперь Японское правительство само добивалось их принятия под мягкой рубрикой «пожеланий». Министр иностранных дел Того, не колеблясь, выполнил это «последнее пожелание» престарелого премьера[68].
Ровно в девятнадцать часов 14 августа Овальный кабинет президента Трумэна заполнили члены правительства и огромная толпа корреспондентов радио и газет. Трумэн подошел к микрофону и зачитал сообщение о капитуляции, полученное от Японского правительства в полдень. Президент объявил также, что 15 и 16 августа являются днями празднования по случаю Великой Победы, положившей конец 2-й мировой войне. Вооруженным силам страны был отдан приказ о прекращении наступательных операций против японских войск, за исключением тех, которые необходимы для защиты самих американских частей от возможных нападений разрозненных частей противника.
Президент Трумэн направил телеграммы главам правительств Советского Союза, Великобритании, Франции, Канады, Австралии, Новой Зеландии и Китая о прекращении Соединенными Штатами Америки военных действий.
В Вашингтоне шумно праздновали победу. Автомашины гудели в клаксоны. Огромные толпы кричащих людей заполнили улицы, парализовав движение городского транспорта. Радио без умолку передавало репортажи о праздничных манифестациях во всех городах страны от Лос-Анджелеса до Бостона, где жители шумно приветствовали окончание войны на переполненных улицах.
Торжественные чувства ликования приобрели особую остроту в начале августа в результате применения Соединенными Штатами Америки нового страшного оружия, способного изменить сам лик Земли и уничтожить все население планеты. Эти обстоятельства полной чашей испытали на себе жители поверженных Хиросимы и Нагасаки.
Узнав о том, что император Хирохито записал на пленку обращение к народу, в котором объявлялось о принятии условий Потсдамской декларации союзных держав от 26 июля о безоговорочной капитуляции Японии, группа майора Хатанака приступила к активным действиям. «Молодые тигры» из военного министерства и столичных военных учреждений решили, что пробил их час. Последователи «министров-оборонцев» предельно четко сформулировали свою задачу: «Устранить с политической арены сторонников «позорной капитуляции», склонить вооруженные силы к неповиновению и повести Великую Империю по пути продолжения войны до победного конца». Военный министр генерал А нами был всецело на стороне фанатиков-офицеров.
Чтобы осуществить задуманное, заговорщикам требовалось прежде всего изъять текст с записью речи императора Хирохито до ее передачи в эфир. Но где находится злополучная пленка, майор Хатанака не знал.
Командир 1-й гвардейской дивизии генерал-майор Мори, которая несла охрану императорского дворца, не пожелал участвовать в заговоре и был убит. Отдав от его имени нужные «молодым тиграм» приказы, группа Хатанака проникла во дворец, напала на резиденции премьер-министра Судзуки, лорда-хранителя печати Кидо, председателя Тайного совета Хиранумы, ворвалась на токийскую радиостанцию. Однако обнаружить, разыскиваемых лиц и пленку с записью речи императора Хирохито не удалось.
Тем временем выяснилось, что большинство частей столичного гарнизона не разделяет замыслов заговорщиков и остается верным присяге. Открыто выступить против решения императора о принятии условий безоговорочной капитуляции отказались военный министр Анами, начальник Генштаба армии генерал Умэдзу, начальник военно-морского Генштаба адмирал Тоеда и их единомышленники более низких рангов. Путч «молодых тигров» с треском провалился.
Полученная рано утром 14 августа телеграмма президента Трумэна немало озадачила командующего Тихоокеанским флотом адмирала Нимица. Приказ Верховного Главнокомандующего гласил: «Обязательно оккупируйте порт Дайрэн[69], около бывшей японской базы Порт-Артур, прежде чем туда вступят русские». Цель этого демарша была понятна Нимицу: захватить часть территории Маньчжурии, утвердиться в Китае, вытеснив оттуда японских соперников, и как-то разом поставить в неудобное положение «строптивого советского союзника». Но как это сделать практически, если Желтое и Восточно-Китайское моря все еще контролируются японским флотом, а расположение минных полей в них совершенно неизвестно ответственным службам его штаба? Командующий Тихоокеанским флотом пришел к выводу, что поставленная перед ним задача абсолютно не выполнима, и... направил в Вашингтон срочную телеграмму с таким ответом. Преднамеренно или по небрежности, но ответ адмирала Нимица не был доложен Верховному Главнокомандующему.