Передовой отряд 26-го стрелкового корпуса, стремительно преодолев до сорока километров по тайге, в середине дня 11 августа с ходу овладел ключевым опорным пунктом на Муданьцзянском направлении — городом Мулином и перешел к решительному преследованию противника. Создалась реальная возможность для окружения Мишаньской группировки из состава 1-го фронта Квантунской армии. Усиленная 257-я танковая бригада на плечах противника ворвалась на станцию Хуалинь и разгромила четыре вражеских эшелона с резервными войсками и боевой техникой.
В известном смысле 11 августа стало переломным днем на первом этапе всей Дальневосточной кампании. Ударные соединения 6-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Кравченко, оставив позади свыше четырехсот пятидесяти километров пустынного бездорожья, преодолели хребет Большого Хингана и на главном, Чанчуньском направлении вышли на Центрально-Маньчжурскую равнину! В тот же день войска маршала Малиновского овладели Хайларом, Туцюанем и Лубэем.
Синхронно с решающими усилиями войск Забайкальского фронта действовали главные силы генерала армии Пуркаева. В этот день, при активном участии частей Краснознаменной Амурской военной флотилии контр-адмирала Антонова, войска 15-й армии овладели ключевым городом и речным портом на Сунгари Фуцзинем, а 5-го отдельного стрелкового корпуса — городом Сяоцзяхэ на западном берегу Уссури, открыв для себя дорогу на Цзямусы и Баоцин. Войска 16-й армии генерал-лейтенанта Черемисова во взаимодействии с частями Северной Тихоокеанской флотилии вице-адмирала Андреева начали Южно-Сахалинскую наступательную операцию с целью освобождения от оккупантов южной части Сахалина.
Невообразимую панику в войсках 17-го фронта генерала Кодзуки посеяли отчаянные действия десантных подразделений Тихоокеанского флота адмирала Юмашева. Совершив переход из Владивостока с разведывательным отрядом в сто сорок человек при пятибалльном шторме и дожде, десять торпедных катеров, два фрегата и тральщик высадили десант в северокорейском порту Юки. Высадке десанта предшествовали разведка боем и бомбоштурмовые удары флотской авиации по военным арсеналам порта и близлежащим аэродромам. Японские части в панике покинули город, бросив вооружение, боеприпасы, оперативные карты и документы. Уцелели воинские казармы.
Овладение портом Юки имело важное значение для войск 1-го Дальневосточного фронта и Тихоокеанского флота. Соединения 25-й армии генерал-полковника Чистякова, наступающие вдоль побережья Японского моря, получили возможность беспрепятственно преследовать отходящею противника. Тихоокеанский же флот мог перебазировать в Юки ударные отряды торпедных катеров и действовать «накоротке» в южном направлении.
Несколькими часами позже 11 августа был высажен тактический десант и в порту Расин. Из Владивостока вышли десять торпедных катеров, фрегат и два тральщика. Они имели на борту две разведывательные группы по восемьдесят бойцов каждая, роту автоматчиков в сто человек и 358-й отдельный батальон морских пехотинцев в семьсот шестнадцать штыков. Как и при овладении портом Юки, десантным действиям в Расине предшествовали бомбоштурмовые удары флотской авиации и стремительные атаки торпедных катеров.
Гарнизон Расина оказал очаговое сопротивление. Перед вторжением нашего десанта, японские части покинули город и заняли оборонительные позиции на близлежащих сопках. В порту остался небольшой отряд охранения, а также несколько диверсионных групп для подрыва складских помещений и наиболее важных городских объектов. Морские десантники быстро сломили их сопротивление и овладели Расином.
К исходу 11 августа командующий 1-м Дальневосточным фронтом уточнил задачу войскам 5-й армии генерал-полковника Крылова: быстрее продвигаться на Муданьцзян и после овладения им — на Чанчунь. Это, по мнению маршала Мерецкова, должно было оказать решающее влияние на последующий ход военных действий. Для выполнения поставленной задачи командарм 5-й создал передовой отряд в составе 76-й танковой бригады и двух усиленных стрелковых батальонов на автомашинах. В ночь на 12 августа эта ударная армейская группа стремительно двинулась на Муданьцзян.
Выйдя на рубеж Туцюань — Лубэй, соединения 6-й гвардейской танковой армии оторвались от основных баз снабжения на четыреста пятьдесят километров. Автотранспорт безнадежно отстал. Войска остро нуждались в горючем и продовольствии. Ощущалась острая нехватка воды. В 9-м гвардейском механизированном корпусе, после преодоления его соединениями перевала Корохон, две трети танков, все самоходные артиллерийские установки и почти половина автомашин остались без горючего. Армейские и фронтовые колонны с горючим, продовольствием и водой завязли в песчаных дюнах на пути к перевалам Большого Хингана.
Снабжение войск генерал-полковника Кравченко горючим стало наиболее серьезной проблемой дня. 5-й гвардейский танковый и 9-й гвардейский механизированный корпуса генералов Савельева и Волкова вынуждены были временно перейти к действиям сводными отрядами. Для их боепитания пришлось слить горючее со всех остальных машин ударных корпусов. 46-я гвардейская танковая бригада вела наступление всего лишь восемнадцатью танками, 30-я гвардейская механизированная бригада — семью танками и двумя ротами мотопехоты. В 7-м механизированном корпусе генерал-лейтенанта Каткова 36-ю мотострелковую дивизию из-за отсутствия горючего пришлось вообще вывести во второй эшелон.
Для решения проблемы обеспечения горючим войск 6-й гвардейской танковой армии командующий Забайкальским фронтом Малиновский приказал использовать 21-ю гвардейскую и 54-ю транспортные авиадивизии 12-й воздушной армии. В сложных метеоусловиях, при густых туманах и в непрерывный дождь, при отсутствии сколько-нибудь пригодных посадочных площадок в горах в течение одного дня 12 августа авиаторы перебросили по воздуху свыше пятисот тонн горючего, исключив возможную паузу в боевых действиях ударных подвижных соединений. В этот день гвардейцы 5-го танкового и 9-го механизированного корпусов генералов Савельева и Волкова, по приказу командующего фронтом, резко повернули на юг и повели успешное наступление на Мукден. 7-й механизированный корпус генерал-лейтенанта Каткова продолжал наступление в направлении Чанчуня.
Получив донесение Главкома дальневосточной группировки Василевского за 11 августа, Верховный тут же пригласил в Кремль начальника Генштаба генерала армии Антонова. Вместе они продолжили анализ сложившейся обстановки на Дальневосточном ТВД, тесно увязав его с важнейшими политическими аспектами. С них Сталин и начал диалог.
— Японское правительство, товарищ Антонов, заявило через посольства Швеции и Швейцарии о том, что оно принимает условия Потсдамской декларации о безоговорочной капитуляции, — Верховный подчеркнул значимость этих слов традиционным «загребающим жестом» правой руки, в которой держал набитую табаком трубку.
— У него нет другого выхода, товарищ Сталин, — начальник Генштаба оторвал на минуту взгляд or разложенной на столе огромной карты всего региона. — Сам факт перехода наших войск в наступление в период муссонных дождей оказался для противника совершенно неожиданным. Успех войск 1-го Дальневосточного фронта по прорыву приграничных укрепрайонов лишний раз это подтверждает. Верховный согласился, продолжил мысль Антонова:
— Там, на Приморском направлении, японцы планировали надолго задержать наши войска, но просчитались. Теперь еще большим их просчетом является переход подвижных соединений Забайкальского фронта через горы Большого Хингана. Оперативные планы Ставки в полном объеме выполняются.
Начальник Генштаба продолжал развивать возможную стратегическую перспективу:
— Переход в наступление войск 2-го Дальневосточного фронта также ставит перед командованием Квантунской армии неразрешимые проблемы. Прорыв соединений 15-й армии в район Харбина так или иначе, вынудит командование 1-го фронта к отводу своих войск из Северо-Восточной Маньчжурии во избежание их окружения.
Верховный, сделав два-три «челнока» вдоль кабинета, остановился рядом с генералом армии Антоновым, чиркнул концом мундштука по карте в полосе наступления Забайкальского фронта, рассудительно заключил: