Купля-продажа епископских кресел, оплата голосов даже при выборах папы, разбазаривание церковной казны и раздача земельных владений - все это уже ни у кого не вызывало удивления в конце V в. Напротив, когда важнейшие епископские троны были уже, как правило, заняты отпрысками знати, большинство епископских мест приобреталось не заслугами, а деньгами. При этом покупатель зачастую расплачивался имуществом еще не принадлежавшей ему епархии, заранее выдавая продавцу документ на право собственности. Поэтому король Аталарих в 532 г. выразил энергичный протест против симонии папе Иоанну II (первому папе, сменившему при избрании имя, посколько до этого его звали Меркурий)⁸⁵.

Избрание в 498 г. одновременно двух пап раскололо весь Рим на две партии. К расколу между Востоком и Западом добавился раскол в Риме, так называемая, лаврентианская схизма. Начались бои на улицах и в церквах. Мир стал свидетелем редкостного спектакля: оба папы препоручили решение Святому Духу, которому на этот раз предстояло вещать устами «еретика» - короля готов. Лаврентий являлся представителем проимператорской, а следовательно поддерживающей Генотикон фракции, в то время как Симмах стоял за Халки донский символ веры. т. е. был против Генотикона. В Равенне Теодорих пришел на помощь Святому Духу и самолично решил вопрос в пользу Симмаха, тем более что за того выступало большинство, а его золото уже лежало в кармане Теодориха⁸⁶.

Тем не менее и после победы папе Симмаху (498-514 гг.) приходилось несладко. Хотя ему и удалось при помощи угроз и обещаний спровадить своего соперника Лаврентия епископом в Нокеру, но его сторонники остались, и спор продолжался, причем не только на словах, но и с оружием в руках.

Оппозиция - большинство сената, возглавляемого благородным Фестом - которая готова была пойти почти на все ради примирения с Константинополем, в 501 г. представила королю длинный список грехов Симмаха, простиравшихся от чревоугодия (которое уподобляли обжорству Исайи) и разбазаривания церковного имущества до прелюбодеяний с несколькими «mulierculae» ⁵⁹, наиболее известной из которых была римская булочница с редкостным прозвищем Кондитария. Теодорих временно отстранил подвергшееся нападкам Святейшество и поначалу перевел его в Римини. Там ничего не подозревавший Симмах однажды утром прогуливался по пляжу и вдруг узрел знакомых «mulierculae». Объект их вожделения уклонился от объятий и сломя голову рванул в Рим всего лишь с одним сопровождающим⁸⁷.

Лишившись многих церквей и Латеранского дворца, он обосновался в соборе Св. Петра, расположенном в предместье Рима, где и построил первое episcopia - жилище епископа, с течением времени превратившееся в папскую резиденцию: Ватикан. Это место издавна пользовалось дурной славой - «infamibus Vaticani locus», как писал о нем Тацит. Теодорих, тем временем успевший назначить епископа Петра из Альтинума куратором римской церкви, в 501 г. с согласия

Симмаха распорядился рассмотреть его дело на всеитальянском синоде в Риме. Однако попытка истцов доказать свои обвинения при помощи свидетельских показаний рабов Симмаха была пресечена. Священный синод отказался заслушать показания рабов. Беспорядки усиливались, столкновения принимали все более широкий масштаб. В конце концов, большинство синодалов, упирая на свою некомпетентность, писало королю: «Это дело Вашей власти правителя, внимая Господу, нести заботу о восстановлении церкви, о спокойствии города Рима и провинции. Поэтому мы просим Вас, чтобы Вы, благочестивый государь, пришли на помощь нашей немощи и бессилию, ибо священническая простота не в силах превзойти мирскую хитрость, и мы не в силах более выносить опасностей, которым мы подвергаемся, живя в Риме. Позвольте же нам, мы страстно молим Вас о таком разрешении, вернуться в наши храмы».

Пренеприятнейший документ. Подумать только, «правоверные» взывают о помощи к «еретику». Теодорих не знал, что отвечать. Часть синодалов удалилась, а Симмах после всего этого также отказывался от дальнейших переговоров. В начале сентября он оставил свое убежище в соборе Св. Петра и вместе со своим клиром явился к месту заседаний в сопровождении небольшой толпы. Его враги, видимо, опасаясь - для этого имелись основания - нападения, бросились ему навстречу. Вновь бои на улицах, раненые, убитые, в том числе множество священников, среди которых оказался и сторонник Симмаха Гордиан, отец будущего папы Агапета. Сам Симмах едва не был забит камнями. Утверждая, что его и «его клир пытались забить, как скот», он отказался еще раз предстать перед синодом. Теодорих, разгневанный тем, что, как он говорил, мир царит повсюду, но только не в Риме, пусть и нехотя, но позволил синоду вынести приговор без дальнейшего расследования. Синодалы, число которых сократилось со 115 епископов до 76, «проявив кротость и уважение», завершили эту жалкую комедию. На четвертом заседании так называемого синода под пальмами, они 23 октября 501 г. объявили, что препоручают вынесение приговора Господу Богу, так как они не вправе судить Симмаха в силу его папской неприкосновенности. Они восстановили его в должности и молниеносно ретировались из «святого» города, поскольку римский клир в большинстве своем держал сторону Лаврентия⁸⁸.

Таким образом, раскол продолжался. На очередном синоде, в ноябре 502 г., вина папы стала слишком очевидной. Этому способствовал не только он сам, но и епископ Эннодий из Павии, как мы помним, славивший в своих виршах Венеру и старых богов. Он написал письмо в защиту папы, очевидно, беспокоясь о судьбе 400 золотых солиди, за возврат которых поручился. Однако за невиновность папы он не ручался, хотя и называл его - поэт все-таки! - правителем небесной империи. Он считал, что папское достоинство автоматически проистекает из его сана, предостерегал от опасности запятнать сам сан, если будет запятнан его носитель, и призывал не выносить сор из избы. Разжигаемая прежде всего Фестом и сенаторами гражданская война достигла небывалой остроты, поскольку антипапа Лаврентий, лишенный Симмахом епископского сана, не встретив возражений со стороны Тео-дориха, вернулся в Рим. Теперь город и все основные соборы (более двух десятков) оказались в его руках. Около четырех лет Лаврентий имел своей резиденцией Латеран, а Симмах довольствовался собором Св. Петра, где он, как мы уже говорили, заложил основу для Ватиканского дворца. Долгие годы царила анархия. С улиц неслись боевые кличи: «Hie Simma chus!» и «Hie Laurentius!» Обе стороны попеременно взывали о защите к арианскому королю. Право убежища в церквах и монастырях уже никем не соблюдалось; денно и нощно продолжались грабежи и убийства. Случалось, что священника убивали дубиной на пороге его храма. Монахинь обесчещивали. Короче, годами длилась кровавая междоусобица среди католиков Рима, пока Теодорих, руководствуясь политическими соображениями, не поддержал более слабого из пап. После этого Лаврентий, которого даже его злейшим соперникам было не в чем упрекнуть, в 506 г. был вынужден покинуть поле боя, а клирикам из его окружения, переметнувшимся на сторону Симмаха, пришлось со всей определенностью проклясть своего бывшего патрона, равно как и епископа Петра из Аль-тинума, бывшего в 501 г. куратором римской церкви, а к этому времени уже преданного анафеме Симмахом. Лаврентий, тяготевший к грекам антипапа, пал жертвой антивизантийского крена в политике короля, а отчасти, и сената, который по воле Теодориха выступил единым фронтом с готами против Византии. В то время как Симмах в ознаменование своей победы украшал церкви, и в особенности собор Св. Петра, а также закладывал новые церкви, антипапа закончил свои дни в имении своего покровителя Феста, как утверждалось, в строгой аскезе. Сама же схизма прекратилась лишь со смертью Симмаха⁹.

Симмахианские фальшивки