ТАО ЦЯНЬ (365—427)
Сосна
Растет в лесу
Спокойная сосна,
Ей десять лет —
Она еще ребенок,
И свежесть хвои
Нежно-зелена,
И стройный ствол
Еще и слаб и тонок,
Но дух ее
Окреп уже с пеленок:
Не подведет —
Всё выдержит она.
Бросаю пить
Легко я бросал
Города и уезды,
И бросил бродить,
Промотавшись до нитки.
Теперь под зеленой сосной
Мое место, —
Я если хожу,
То не дальше калитки.
Я бросил
Беспечное непостоянство,
Я бросил пирушки
И радуюсь детям.
Но я никогда
Не бросал свое пьянство —
И мы это с вами
Особо отметим.
Коль к ночи не выпьешь —
Не будет покоя,
Не выпьешь с утра —
И подняться не в силах.
Я бросил бы днем
Свое, пьянство святое,
Но кровь леденела бы
В старческих жилах.
Ну, брошу —
И радости больше не будет,
А будет ли, в сущности,
Выгода в этом?
А вот когда вечность
Мне годы присудят,
А птицы поздравят
С последним рассветом —
Тогда, равнодушно
И трезво, поверьте,
Я с плеч своих скину
Житейскую ношу
И с ясной душою
В обители смерти,
Быть может, действительно
Пьянствовать брошу.
Воспеваю ученых, живших в нищете
1
Десять тысяч существ —
Всем пристанище в жизни дано
Лишь печальному облаку
Нету на свете опоры:
В темноте поднебесья
Плывет и растает оно,
Не увидев ни разу
Залитые солнцем просторы.
Благодатные зори
Ночной разгоняют туман,
Обгоняя друг друга,
Несутся лукавые птицы.
Только я не спешу:
Мне давно опротивел обман —
И к лачуге своей
Я по-прежнему рад возвратиться.
Я проверил себя
И остался на прежнем пути —
Не боюсь, что от голода
Тело мое пострадало б:
Нету старого друга,
И нового мне не найти,
И совсем ни к чему
Униженье упреков и жалоб.
2
Холод ранней зимы
Увенчал окончание года,
Я лежу на веранде,
В худой завернувшись халат.
Даже в южном саду
Ничего не жалеет природа,
Обнаженные ветви
Украсили северный сад.
Наклоняю кувшин —
В нем ни капли вина не осталось,
Погляжу на очаг —
И над ним не синеет дымок.
То ли стало темно,
То ли просто склонила усталость,
Но стихов и преданий
Читать я сегодня не смог.
Голод мне не грозит еще —
Гневному взгляду и слову, —
Не нуждаюсь я в пище,
Как праведник в княжестве Чэнь,
Вспомню нищих ученых —
Их мудрого духа основу,
И себя успокою я
В этот безрадостный день.
3
Старый Жун подпоясывал
Жалкой веревкой халат,
Но на лютне бренчал,
Хоть уж было ему девяносто.
В рваной обуви ветхой
Из дырок одних и заплат,
Юань Сянь распевал свои песни
Беспечн и просто.
От «Двойного цветения»
Сколько воды утекло!
Сколько мудрых ученых
С тех пор в нищете прозябали!
Лебеду в их похлебке
Мы даже представим едва ли.
И лохмотья одежд их
Представить сейчас тяжело.
Я-то знаю, что значит
Богатый халат на меху,
Но почти что всегда
Он путями нечестными добыт.
Цзы умел рассуждать,
Но витал где-то там — наверху,
И меня бы не понял,—
Тут надобен собственный опыт.