Солнцу (Сонет первый)
Наложена была печать молчанья
На ясный стих, но сорвана она;
Суровый пост сменили пированья;
Кольцом огня душа обрамлена.
Как синий день, светлы мои желанья.
Греми, сверкай, веселая струна!
Уж близок час небесного венчанья;
Под куполом тревога и весна.
Весна, и страсть, и дымка голубая,
И каждый лист своей весне кадит;
И я парю, о времени не зная,
И мир со мной в одну молитву слит;
А солнце, жизнь повсюду зажигая,
Вонзаясь в мир, ликует и блестит.
Гроза (Октавы)
Сквозь поле синих волн я вижу кругозор,
Где солнечных оков серебряные звенья,
Сверкая, движутся; блистательный узор
То разорвется вдруг, то снова и в мгновенье
Соединится в цепь… Качается простор.
Весь в искрах, он горит, как яркие каменья;
Тут вёсла рыбака алмазы загребают,
Там чистым золотом ветрила отливают.
Затишье на море… Колеса громовые
Катятся в облаках… Прислушалась земля.
В огнистой бахроме, как горы снеговые,
Белеет остров туч… вот вспыхнула змея
Лиловой молнии… отгулы грозовые.
Лес не шелохнется… И знойная струя
Внезапно вас обдаст, как будто из теплицы;
И вьются, каркая, пророческие птицы.
Прошли гроза и дождь, и море просветлело;
Торопятся стада веселых беляков;
Во мраке дальних туч сиянье заблестело…
О, краски нежные! О, гамма всех цветов!
Еще второй венец, и ярче засинела
Небесным индиго корона облаков;
В брильянтовых серьгах прибрежная листва,
Сквозь зелень свежую сияет синева.
Серый день
Арестантские халаты,
С ними шашки наголо…
Небо серо, небо скучно,
Льются слезы на стекло.
Ветер воет, кружит листья
На панелях близ садов,
Кружит с пылью, кружит с сором
Серебро сухих листов.
Оголенные деревья
Гнутся, плачут и трещат;
Жалко им, что потеряли
Изумрудный свой наряд.
Так прекрасно было в весну,
После свежего дождя
Разливать благоуханье,
Даже старцев молодя.
Здесь шептались, признавались;
Билось сердце, била кровь;
Распускалися листочки,
Распускалася любовь.
Под кленами, под дубами
И под сенью тополей
Сребролистных, шелестящих
Сколько грезило людей!
А теперь навис угрюмо
Серый, влажный, мутный мрак.
День унылый, день тоскливый,
Как докучливый тик-так.
Осенью («Смотри, вдоль тучи той засеребрились птицы…»)
Смотри, вдоль тучи той засеребрились птицы;
Мерцает стая их, над озером летя.
Уж скоро журавлей отлетные станицы
Надолго уплывут в далекие края.
И стужа близится, и скука туч ненастных.
Над шляпками грибов желтеет лист берез;
Срывается иной. Рябина в бусах красных,
И Серпень косит вновь свой палевый овес.
Осенью («Туча угрюмая, туча седая!..»)
Туча угрюмая, туча седая!
Чувства тоскливые, дума невластная;
Дрогнет ли в сердце струна золотая.
Песня раздастся ли вечно-прекрасная?
Осень со стонами, осень больная!
Клены окрасила бледность лиловая.
Лес шелестящий вокруг обнажая,
Золотом сыплется осень суровая.
Рождество
Глубокий сон вокруг… Вот медный купол блещет…
Меж синих вспышек мглы все гуще снег валит,
И дальний колокол тревогою трепещет,
От вести сладостной спокойствие дрожит.
Евангелье земле — рождественский сочельник,
Мерцаешь тайной ты суровым декабрем;
В подставках крестовин мертвозеленый ельник;
Деревья в комнатах осыплют серебром.
Торжественно, тепло вокруг свечей зажженных,
И личики детей, как елочка, светлы;
А в окнах блеск огней, чудесно отраженных…
Светло! И взрослые, как дети, веселы.
Поэту
Свой мир, свой собственный!.. Какое восхищенье!
В душе своя печаль и память о былом;
Приветы зелени… затишье… дуновенье…
Мелькание зарниц, и отдаленный гром.
Тревожно, и тепло, и душно пред грозою,
И ждешь, и воздух ждет, и все напряжено…
Взовьется молнья… гром ударит над водою…
И сердце упадет, огнем потрясено.
И у тебя, поэт, пред мигом озаренья
На сердце душный ад, но светел звук струны;
Возникнут облака, и грянет вдохновенье,
И мысли низойдут с незримой крутизны.
Тишина
Я тих, как лес кругом, как воздух недвижимый;
Он даже слишком тих; не так, как пред грозой,
А по-осеннему, со сдержанной тоской,
Любезной северу, но мной невыносимой.
Я голосом своим нарушу тишину,
И не поддамся я природе онемелой;
И подниму меж мхов я волны песни смелой;
И струны возвратят мне красную весну.