В ранних частях Авесты много говорится о труде земледельцев. Оседлое земледельческое и скотоводческое хозяйство рассматривается как признак благочестия. «Тот, кто сеет хлеб, сеет святость», — говорится в Авесте; занятие это считается угодным Ахурамазде.
Долгое время считалось, что зороастризм впервые возник у народов, живших в древности на территории Ирана. Однако, по мнению большинства ученых, родина зороастризма — Средняя Азия. Вот как описывает Авеста страну, где начал религиозную деятельность пророк Заратуштра: «…страна, где управляют и предводительствуют многочисленными войсками мужественные вожди, где высокие горы, изобилующие пастбищами и водами, производят все необходимое для скотоводства, где глубокие озера с обширными водами, где судоходные реки с широкими руслами стремят свои бурные волны по странам Иската (Скифия), Поурута (область долины реки Кабул), Моуруру (Мерв), Харе-ва (Ариана), Гава (область в Согде), Сугд (Согд), Хваиризема (Хорезм)». В этом описании названы многие из среднеазиатских областей, а «судоходные реки с широкими руслами» — несомненно Аму-Дарья и Сыр-Дарья. Страной, где Ахурамазда впервые явился пророку Заратуштре и где впервые был зажжен священный огонь зороастризма, обетованной страной Айрьянем вэджо, многие исследователи считают Хорезм. Во всяком случае описание этой страны в Авесте во многом соответствует природным условиям Хорезма.
Естественно, что в разных областях зороастрийская религия имела свои особенности, изменялась она и со временем. В Персии, где зороастризм стал государственной религией, помогавшей сохранению и укреплению рабовладельческого государства, Ахурамазда — «небесный царь» — сделался покровителем и защитником «божественной» власти земных царей.
Для позднего зороастризма была характерна необычайная сложность религиозных обрядов. Эта обрядность проникала и в повседневную жизнь. В Авесте подробно оговорено, что должен и чего не должен был делать человек, чтобы угодить Ахурамазде.
Очень сложным был и обряд погребения, отражавший представления зороастрийцев о загробной жизни. Нельзя было осквернять трупами умерших четыре священные стихии — огонь, воду, землю и воздух; их нельзя было сжигать, зарывать в землю, бросать в воду. Поэтому очищенные кости умерших собирали и помещали в выдолбленные в скалах нишки или, как это было в Средней Азии, в специальные небольшие керамические или каменные гробики-оссуарии. Было несколько способов очищения костей. Наиболее распространенным было выставление тел на специально построенные башни («башни молчания», дахмы), где их расклевывали хищные птицы. Оссуарные могильники археологи нашли во многих районах Средней Азии, но особенно многочисленны и интересны оссуарии из Хорезма. Оссуарии, найденные на Кой-Крылган-кале, по-видимому, не связаны с ранним этапом жизни этого памятника, так как относятся примерно к I в. до н. э. — II в. н. э. Наиболее интересное в них — это не прямоугольные керамические ящики для костей, а венчающие их крупные (до натуральной величины) пустотелые скульптурные человеческие изображения.
Большеголовая женщина в длинном с оборками платье восседает на ящике-троне. Волосы заплетены в длинную косу, в ушах проколы для серег. На лице легкая, спокойная улыбка. В противоположность ей мужчина с другого оссуария довольно мрачен и серьезен. По восточному обычаю он сидит с поджатыми ногами. Волосы подстрижены в кружок, на верхней губе усики, а борода, подбритая по хорезмийскому образцу, окаймляет нижний край подбородка.
От предположения, что это портреты умерших, скоро пришлось отказаться, так как находки в других местах показали, что, несмотря на высокую реалистичность, скульптуры эти в общем-то однотипны и лишены сколько-нибудь существенных индивидуальных черт. Правда, осталась в стиле вторая часть предположения — изображали все-таки умерших, но не портретно, а в образе божеств-покровителей. Это вполне подтверждалось аналогичными примерами из других, порой весьма отдаленных от Средней Азии районов. В торжественно сидящей женской фигуре угадывалась Анахита, в мужской, и особенно в изображениях всадников, — другое популярное хорезмийское божество — Сиявуш. О нем мы расскажем ниже.
Формы оссуариев с течением времени менялись. Позднее, в эпоху Топрак-калы (о ней рассказано в следующей главе), оссуарии со статуями встречаются реже. Их заменяют глиняные или каменные костехранилища в виде ящика, саркофага. А еще позднее они уже совершенно однотипны — прямоугольнгле ящики на ножках с четырехскатной крышкой.
Однако у исследователей, в том числе и археологов, появились и постепенно умножались данные о том, что по крайней мере на ранних этапах сложения зороастрийского религиозного учения, в некоторых районах существовал и другой погребальный обряд. Археологи находили иногда вместе с погребальными сосудами угольки и обломки обожженных человеческих костей, а то и погребения, показывавшие совершенно ясно на обряд трупосожжения. Обратились снова к Авесте, на некоторые труднообъяснимые места которой ученые указали уже давно. Во-первых, термин «дахма» (башня для выставления трупов), часто встречающийся в Авесте, оказывается, обозначал первоначально «место сожжения». Во-вторых, в священной книге рассказывалось о некой стране Чахра, в которой производится трупосожжение. Вызывало удивление то, что, резко осуждая этот обряд, Авеста все же относила страну Чахра к числу областей истинного, праведного зороастризма.
В 1957 г. — последнем году раскопок Кой-Крылган-калы — Хорезмская экспедиция начала широкие работы на восточных окраинах Хорезма, в районах расселения уже упоминавшихся нами сако-массагетских племен. И здесь неожиданно для всех был найден еще один ключ к Кой-Крылган-кале. Хорезмийцы (я имею в виду археологов) открыли на древних протоках Сыр-Дарьи десятки новых интереснейших археологических памятников. Важное место среди них занимали погребальные постройки. Это были и рядовые курганы различных типов и грандиозные мавзолеи племенных вождей с замечательными находками: великолепной керамикой, оружием, деталями конской сбруи и украшениями, художественно выполненными из бронзы и золота. Именно среди погребальных сооружений и были найдены очень близкие Кой-Крылган-кале по принципу планировки.
Крест, вписанный в круг или квадрат, крест, образованный либо пересечением помещений, либо пересечением стен, — этот планировочный принцип лежит в основе многих сыр-дарьинских погребальных построек. Если всмотреться в план центрального здания, то и здесь ясно виден крест, образованный пересечением двух осевых помещений, крест не простой, как во многих сыр-дарьинских гробницах, а усложненный введением в планировку дополнительных помещений.
Крестообразное построение погребальных сооружений не было вызвано какой-либо практической необходимостью. Дело заключалось в символе креста и круга (или колеса), олицетворявших у многих народов солнце, Солнечное же божество было главным у сако-массагетских племен, к числу которых, как уже упоминалось, принадлежали и древние хорезмийцы. Так предположение о погребальном назначении центрального здания получило новое подтверждение.
У сыр-дарьинских сако-массагетских племен существовало несколько разных обрядов захоронения, сводившихся к двум основным: сожжению умерших и их погребению в земле. Для каждого из племен был характерен особый обряд. Менялись обряды и со временем. Ритуал сжигания умерших прослежен здесь еще с бронзового века; существовал он в разных вариантах очень долго. Для погребения знатных людей сооружались мавзолеи, по своим размерам немного уступавшие центральному зданию Кой-Крылган-калы. Об огне, бушевавшем внутри этих построек в момент сожжения умершего, говорят открываемые археологами мощные слои пожарищ, куски шлака и ошлакованных сырцовых кирпичей, рухнувшие во время пожара перекрытия.
Если мы вернемся сейчас к Кой-Крылган-кале и еще раз посмотрим на следы большого пожарища на центральной площадке, то, конечно, на память придут мавзолеи Сыр-Дарьи. Был ли этот пожар случайным (возможно связанным с осадой и взятием Кой-Крылган-калы) или, если так можно сказать, преднамеренно «запланированным»?