Два мира — мир земледельцев и мир скотоводов — находились в очень тесных и сложных взаимоотношениях. Степняки торговали с жителями земледельческих оазисов, часто и воевали с ними. Земледельцы с их древними традициями в обработке земли, в строительном деле и архитектуре, в изготовлении керамики и других ремеслах, оказывали, естественно, большое влияние на культуру своих степных соседей. В свою очередь в культуре древнеземледельческих народов нашли отражение многие элементы, свойственные населению степей. Вспомним в связи с этим, об огромных государственных объединениях, возникавших в Средней Азии (и захватывавших часто и соседние страны) в результате возвышения и завоевательных походов той или иной из племенных групп населения степей. Несмотря на недолговечность таких государств, вызванные ими культурные взаимовлияния часто бывали очень существенными.

Мы уже видели, что в истории народов Средней Азии степные скотоводческие племена играли очень важную роль; без обстоятельного знания их хозяйства и культуры эта история не могла быть полной. Более того, многие элементы культуры земледельцев нельзя было понять и правильно объяснить, не зная культуры их степных соседей. Для исследователей истории Хорезма необходимость изучения сыр-дарьинских племен была особенно острой: ведь древние хорезмийцы, как сообщают об этом античные историки, принадлежали к той же сако-массагетской (скифской) группе племен, что и население нижней Сыр-Дарьи.

Уже первые разведывательные маршруты по древним сырдарьинским дельтам показали такое обилие интереснейших археологических памятников, что район этот по праву получил в экспедиции название «нового Хорезма». От времен каменного века до позднего средневековья — таков хронологический диапазон новых открытий. Внимание археологов привлекли прежде всего памятники среднеазиатских скифов — саков. Именно здесь, в низовьях Сыр-Дарьи, на некогда полноводных дельтовых протоках ее — Инкар-Дарье, Куван-Дарье и Жаны-Дарье, — был центр расселения многочисленных и сильных сакских племен, центр Среднеазиатской Скифии.

В последние годы археологи работали здесь большими отрядами с широким применением техники; раскопки велись одновременно в нескольких местах. Материалы раскопок дали возможность сопоставить археологические памятники отдельных районов этой территории с определенными, упоминаемыми древними авторами сакскими племенами. Поэтому сейчас мы можем говорить о тохарах, расселившихся некогда по Куван-Дарье, апасиаках, населявших район Жана-Дарьи, о сакараваках, живших по Инкар-Дарье, аугасиях, чьи памятники расположены теперь в нижнем междуречье Куван-Дарьи и современной Сыр-Дарьи.

Археологи обследовали и провели раскопки на многих сакских поселениях и городищах. Несколько лет подряд работали хорезмийцы на огромном тохарском городище Алтын-Асар. Позднее раскопки были перенесены на городище Чирик-Рабат — столицу союза апасиакских племен, а затем на Бабиш-Муллу — апасиакский крупный город, центр большой сельскохозяйственной округи.

Особый интерес вызвали погребальные постройки саков. Разного времени, разных размеров и конструкции, разных племен — небольшие курганы рядовых воинов и величественные мавзолеи племенных вождей — они позволили исследователям узнать не только о погребальном обряде, представлениях о загробной жизни, религии, но вместе с материалами раскопанных поселений дали возможность судить об общественном строе, образе жизни и культуре сыр-дарьинских племен.

Огромный, шестидесятиметровый в диаметре царский курган на городище Чирик-Рабат был первым из большой серии раскопанных экспедицией монументальных погребальных сооружений. Последними были уникальные по архитектуре мавзолей могильника Тагискен.

Грабители повсюду опередили археологов. Это и не удивительно: ведь в погребениях, особенно богатых и знатных людей, лежало множество драгоценных вещей, в том числе и золотых. Неограбленное погребение — большая редкость, и археологи смирились с этим. Но и ограбленные погребальные постройки по количеству и характеру находимых в них вещей бывают разными. В огромной погребальной камере Чирик-Рабатского кургана археологи нашли лишь большой железный меч, позволивший, кстати, определить время погребения — V–IV вв. до н. э. В погребениях Тагискенского могильника было обнаружено множество первоклассных находок: прекрасно выделанная, богато орнаментированная керамика, изделия из железа, бронзы и золота (оружие и украшения), многие из которых без преувеличения можно назвать шедеврами древнего прикладного искусства.

Тагискенский могильник очень большой; значительная часть его погребальных построек — это сравнительно небольшие сакские курганы VI–V вв. до н. э. Совершенно иного характера более ранние сооружения (IX–VIII вв. до н. э.). Это уже не курганы, а монументальные мавзолеи, сделанные из крупного сырцового кирпича, дерева и камыша. Во время раскопок этих мавзолеев были найдены сотни разнообразных предметов различного назначения. Но наиболее интересной оказалась архитектура и конструкция построек. Реконструкция, сделанная по материалам раскопок одной из них, показала, что это было крупное, круглое в плане сооружение с конической крышей, поддерживаемой сложной системой мощных кирпичных колонн и деревянных столбов. Колонны располагались по кругу; внутри колоннами же выделялась погребальная камера, куда клали тело умершего. Снаружи постройка была обнесена квадратной кирпичной стеной. Анализ всей конструкции показал, что деревянные столбы, в три ряда идущие по кругу, образованному колоннами, совершенно излишни конструктивно; судя по всему, они лишь имитировали круглые столбовые жилые дома тагискенцев. В целом постройки эти оказались очень оригинальными; более или менее близкие аналогии им были найдены лишь среди жилых и культовых сооружений народов Судана и Эфиопии. Несколько мавзолеев Тагискена имеют сходную конструкцию, остальные, несколько более поздние, являются упрощенными вариантами ранних.

Мавзолеи Тагискена, мы уже говорили об этом, вместе с некоторыми другими погребальными постройками сырдарьинских племен помогли разгадать тайну Кой-Крылган-калы, в частности загадку большого огня на верхней площадке центрального здания. Тагискенские мавзолеи погибли в огне; таким был погребальный обряд у сакараваков, которым, как полагает С. П. Толстов, принадлежали эти сооружения. Огонь был настолько сильным, что края многих кирпичей оказались ошлакованными, а керамическая посуда, положенная вместе с умершим в камеру, деформировалась. Когда рухнуло перекрытие, над окруженным стеной слоем пожарища возвышались лишь мощные кирпичные колонны; на них ставилось новое перекрытие, и в таком виде мавзолей продолжал существовать.

Добытый в низовьях Сыр-Дарьи разнообразный археологический материал в совершенно новом свете показал культуру присырдарьинских саков. Теперь трудно называть их варварами и невозможно кочевниками. Это были не только скотоводы, но и земледельцы, усвоившие и развившие в условиях обводненной дельты своеобразные формы ирригационного земледелия. Полукочевое скотоводство, сочетавшееся с земледелием и прочной оседлостью определенной части населения, не противоречило, в случае необходимости, большой подвижности всего населения.

Крупные центры с мощными оборонительными сооружениями, построенными из сырцового кирпича с соблюдением основных правил древневосточной фортификации, величественные погребальные постройки, ирригация, развитие многих ремесел — все это является показателем не только высокого уровня культуры, но и существования классового рабовладельческого общества. Однако для общественного строя присырдарьинских саков еще очень долго было характерно сохранение многих существенных черт родоплеменной организации. Об этом говорят и многие архаические черты в их культуре, и сообщения античных писателей, называвших каждое из сакских племен его племенным названием.