Чтобы еще раз перепроверить свои предположения, Тополь вышел на окраину деревни. У все так же черневшего вдали леса не сверкало никаких Электр, не ухали в ночи мутанты. Да, теперь он не в Зоне. Мелькнула даже мысль: в друг это такая награда ему за все мытарства — поселиться в мирной глуши и не искать больше счастья в жизни до конца дней своих? Трезвым умом, это выглядело довольно нелепо, но факт налицо — сталкер оказался внутри совершенно обычной и мирной жизни, которую не видел уже несколько лет. И можно прогуляться хоть вон до того дерева и нисколько не опасаться за собственную шкуру, не оглядываться, дабы предупредить удар со спины, не прощупывать дорогу детекторами, не вслушиваться напряженно в кромешную мглу… И автомат можно забросить куда подальше. Впрочем, лучше зарыть: в мирные времена за оружие срок дают.
Но что-то все равно подсказывало: автомат зарывать еще ой как рано. Свербило внутри: ты здесь только гость и скоро снова окажешься в Зоне. Но, глядя на покой вокруг, вслушиваясь в тишину и чувствуя безопасность, совершенно не хотелось возвращаться даже в самое спокойное место Зоны. Захотелось нормально зажить, просыпаться в обычной постели, а не на линялой тряпке поверх жестких досок; съесть горячую пищу из белой тарелки, а не кромсать зубами батон колбасы, или с ножа — кусок тушенки; выпить стопку прозрачной холодной водки и обстоятельно закусить маринованным грибком, а не давиться прямо из бутылки теплым пойлом; просто посидеть на лавочке под освещенными окнами дома, а не сжимая приклад автомата у костра, вокруг которого на все стороны — черная неизвестность опасной ночи…
Словом, невыносимо возжелалось человеческой жизни, а не полуволчьего существования. И Тополь побрел обратно в деревню, хотя ясно понимал: чужаку ни в одном месте не рады. Снова посидел у знакомого сарая. Странно было видеть его целым… а еще недавно вот на этом самом месте стоял Митин… или будет стоять, через много лет. Впрочем, если ему суждено вернуться, надо хотя бы нормальной воды набрать. А фляжки все там остались, когда дождевую воду набирали. Тополь посмотрел на то место, где стояли фляжки, тех, конечно же, не оказалось. У дома он отыскал пустую бутылку из-под лимонада (полуовальная этикетка — так вот какие были в то время) и постучал в освещенное окно. В проеме рамы возникло мужское лицо.
— Хозяин, дай воды набрать, — сказал Тополь.
— Ты кто таков? — донеслось из распахнутой форточки.
— Да я тут проходом, пить вот хочу, а воды нигде нет. Наберу в бутылку воды — и дальше пойду.
— Вот и иди, куда шел.
— Да ладно, дай воды человеку, — послышался негромкий женский голос.
— Хорошо, сувай свою тару в форточку, наберу.
«А еще хвастались всегда, что гостеприимными и простыми людьми были», — подумал Тополь, но бутылку в форточку просунул. Через некоторое время бутылка вернулась назад, мокрая, до краев наполненная водой.
— Все, иди себе дальше.
И форточка захлопнулась.
Тополь жадно напился чистой воды. Думать сразу стало легче. Конечно, посреди ночи ни один хозяин к себе в дом не пустит. Нужно как-то действовать днем. Или…
Его будто молнией шарахнуло. Ну конечно же! ведь сейчас нет никакого Зазеркалья, нет аномалий. Значит, можно вполне спокойно выбраться из этого проклятого места, а потом, если и забросит в Зону, то будет он уже по ту сторону Зазеркалья. И как сразу до такого не додумался?
Он закинул за спину автомат и стремительно пошел вперед. Иногда даже переходил на бег, чтобы успеть выйти в «нормальное место» — как сам для себя определил. Казалось, вот-вот вокруг опять появится Зона — и тогда нового шанса может не случиться.
Пошел он в том же направлении, в котором двигались днем, и пока все выглядело вполне обнадеживающе. Никаких странных шаров, никаких аномалий или рыка мутантов. Скоро в ночи за спиной скрылась и деревня. Он вышел на твердую грунтовку, зашагалось еще бодрее.
«Так вот оно как все тогда было, — думал, оглядываясь вокруг, — интересно б взглянуть на на наш Кордон… Или на Станции побывать, пока там не шарахнуло».
От последнего, впрочем, Тополь отказался сразу: а вдруг выбросит обратно как раз в тот самый момент, когда будет удовлетворять свое любопытство, осматривая достопримечательности АЭС… Страшно интересно будет тогда жариться в ласковых рентгеновских лучах и нежиться в аномалии.
С час он протопал в совершенном одиночестве, а потом впереди засветилось. Тополь по привычке подумал, что это Жарка, и даже похолодел: неужели не успел… но вскоре услышал мотор — это встречная машина, фарами светит. Чтобы не привлекать излишнего внимания, он юркнул в придорожные кусты и переждал, пока грузовик не скрылся из вида. В кузове возвышался непонятный прямоугольный предмет. Будто огромная коробка.
И тут Тополю в голову пришла еще одна мысль. Даже две. Но вторая проистекала из первой. Почему на выходе из деревни не было никакого указателя на населенный пункт — это раз. И отчего, черт побери, он не спросил у того мужика в форточке, как деревня называется — два. То, что указателя не было, Тополь помнил совершенно ясно — такого он бы без внимания не оставил. А вот упущение насчет расспроса мужика оставалось целиком на совести самого сталкера. Да, расслабился, обмяк от мирной жизни. Он даже остановился, решая: не вернуться ли назад. По крайней мере, если не успеет выбраться, будет хотя бы примерно знать свои координаты. С другой стороны — на обратный путь уйдет еще не меньше часа, за это время можно вполне покинуть Зазеркалье. Нет, только вперед.
Сколько прошло времени, было трудно сказать, но Тополь прикинул, что прошел уже немало и почти уверился в том, что Зазеркалье он покинул. Во всяком случае, ничего подозрительного за все время пути не увидел. Зона приучила к долгим переходам, так что он почти не устал. Иногда в голову приходили мысли о Митине и том новичке. Теперь уж наверняка проснулись и не обнаружили своего часового. Ругаются, наверное. Но что он теперь может сделать отсюда, из прошлого? Стало даже как-то почти жалко их. Вот и Капитан… не дожил до мирного времени. Мысль была странная. Будто это самое мирное время наступило через несколько лет, но на самом деле оно уже осталось в прошлом. Тогда и дожить до него невозможно. А вот подумалось именно так: не дожил до мирного времени.
Капитан…
Тополь вспомнил, как в той яме, куда провалился через лужу, едва мог вздохнуть от спертой вони тухлых тел, скользил по растекшимся телам, под ногами зыбко колыхались трупы… Он тогда включил фонарь — и сразу увидел Капитана. Тот еще не успел разложиться, а потому черты лица были вполне узнаваемы. Только вместо глаз и губ у того страшно зияли вырванные дыры. Даже все зубы выбитыми оказались. Остальные трупы — истерзанные, многие с оторванными головами и конечностями — похоже, находились в яме довольно давно, Капитан же был самым «свежим» из них.
Превозмогая рвоту и отвращение, Тополь обшарил карманы военного. Там и нашел этот странный незнакомый артефакт. «Пустышку» Капитан с собой не таскал бы. Вояки вообще редко интересуются артефактами, разве что самыми дорогими — им и без того вольготно живется, не надо промышлять хабаром на пропитание. Но многие не гнушались торговлей редкими артефактами, имели неплохие связи среди торговцев. О мелочь предпочитали не пачкаться: можно было запросто, если не под трибунал, то под увольнение точно загреметь. Так что, если уж и носил при себе Капитан какой хабар, то это был наверняка крупный улов.
А потом его вытащил Митин. Про находку Тополь, конечно, предпочел промолчать, хотя любопытство и грызло: а вдруг ученый подскажет, что за арт такой. Они у себя в лабораториях наверняка много чего поиспытали, артефактов порядочно насмотрелись.
От мыслей об артефакте его отвлек тот факт, что ветерок, который до того тихонько обдувал запыленное лицо, стал заметно нарастать, и вот уже деревья с шумом раскачивались, будто тростинки. Тополь с подозрением подумал о Выбросе. Но какой тут еще может быть Выброс?.. Тем не менее, тучи пыли скоро совсем застили дорогу, идти стало почти невозможно. А с востока поднималась бледная заря. Но то, что это не солнце, Тополь почему-то понял сразу. Пружинисто присев на ногах, он приготовился к толчкам из-под земли, которые обычно сопровождают Выброс, только почва по-прежнему была ровна и спокойна.