1
— У него было много пейзажей, и натюрморты он рисовал… но только ради заработка. Если желаете, я могу показать вам их на цифровом фотоаппарате, — Эльвира приподнялась в кресле и потянулась к лежащему на столе фотоаппарату. Ее тело, затянутое в полупрозрачный шифон, соблазнительно изогнулось.
«У нее фигурка что надо, — отметил про себя Леонид, невольно залюбовавшись гибким телом молодой женщины. — Ей годков тридцать два — тридцать три, а уже вдова. Сколько же лет было старому пердуну, чью мазню она пытается мне толкнуть?»
— Спасибо, но фото меня не интересуют, только сами картины, которые есть в наличии. К сожалению, то, что я вижу здесь, весьма затруднительно продать.
— Вы посмотрите, какие цвета и какая оригинальная манера исполнения! Но и это не главное: его картины напоены внутренней силой и помогают перебороть болезни! Знаете, был случай… — Она наклонилась вперед, и из ее открытой блузки чуть не вывалились два прекрасных смуглых «яблока», которые были явно не в ладах с бюстгальтером.
— Тогда их надо предлагать не мне, а врачевателям, — пусть используют их магическую силу вместо лекарств. — Леонид отвел глаза от соблазнительного зрелища — не то чтобы он был стеснительным, просто не любил отвлекаться на работе.
— Магическую силу! — Эльвира оживилась, и ее глаза заискрились зеленью лета, обрамленной рыжей копной волос. Ее лицо, немного продолговатое, с кожей оливкового оттенка — цвета сходящего морского загара — напомнило ему чем-то мордочку лисицы: хитрая внешне, наивная внутри. — Да, именно магическую силу. Вы ее тоже почувствуете. Бака был незаурядной личностью, много путешествовал по миру, жил долгое время в Индии, набрался там всяких штучек…
— Пожалуй, вы мне подсказали одну идею, и я возьму все картины, — вновь прервал ее Леонид. Идея только формировалась, а он уже почувствовал выброс адреналина в кровь, как обычно бывало перед удачной сделкой.
— Прекрасно! — захлопала в ладоши Эльвира, и ее груди аппетитно запрыгали в такт хлопкам. — А то я немного поиздержалась. Эти похороны… Так ужасно было и такие расходы! Кругом негодяи, которые требуют денег, денег и еще раз денег!
— Вы прекрасно выглядите, и такой чудный цвет лица! — перешел к комплиментам Леонид. Ее неприкрытое желание получить деньги ему не понравилось.
— Вы мне льстите, — зарделась от удовольствия женщина и посмотрелась в большое зеркало, напротив которого сидела. — После похорон, чтобы уйти от депрессии, я на недельку съездила на море, но погоды почти не было.
«Вдова, похоже, веселенькая и весьма аппетитная штучка. Но вначале работа, тем более что на этом, похоже, можно будет неплохо заработать».
— Эльвира, давайте поговорим начистоту. — Леонид поймал ее взгляд и жестко произнес, глядя прямо в глаза: — Я не умаляю достоинств вашего покойного мужа. Техника исполнения работ хорошая, но будем смотреть правде в глаза. Сюжеты картин больше годятся для выставки в музее, мало кто решится повесить их у себя дома. А главное, имя вашего мужа практически никому не знакомо, и в результате он как художник имеет почти нулевой рейтинг.
— Он не был членом Союза художников, но это ничего не значит, — вскинулась вдова. Похоже, слова Леонида ее задели.
— Согласен, полностью с вами согласен, но дорогие картины покупают из-за имени художника, и не важно, член он или не член Союза. А сделать себе имя сложно: надо быть гениальным либо неимоверно везучим. Многие предпочитают заявить о себе, устраивая скандалы, но скандалистов полно, а пиар в СМИ стоит дорого. Чтобы на твои работы обратили внимание, надо иметь возможность все время быть на виду…
— Он избегал тусовок, был весьма замкнут, — вздохнула женщина.
— …Либо быть мертвым. Как ни странно, мертвого проще сделать знаменитым, чем живого, — закончил мысль Леонид.
— Хоть под этот пункт он подходит, — вновь вздохнула женщина. — Тем более с его фамилией…
— Вижу, что вы меня начинаете понимать. Поэтому я возьму все его работы, но пока без оплаты, а сумму мы с вами оговорим, и вы ее получите, когда у меня начнутся продажи. Оставлю вам расписку.
— Но гарантии… — заколебалась женщина. — Может, на пробу возьмете одну или две картины?
— Гарантии будут, — успокоил ее Леонид. — А картины мне нужны все — я не стану подробно описывать свою технологию, но мне предстоят расходы на рекламу этих картин, и весьма приличные.
Идея, которая возникла у Леонида, была не нова: тиснуть ряд статей о непризнанном, уже почившем гении, художнике Смертолюбове, в газеты и специализированные журналы, параллельно выставить на сайте «Аукцион» несколько его картин по ценам полотен именитых мастеров, спустя какое-то время самому скупить их через подставных лиц и тем самым привлечь к ним внимание коллекционеров живописи. На эту тонкую кропотливую работу могли уйти многие месяцы, а то и годы… Конечный результат полностью зависел от того, насколько все будет профессионально сделано, и в случае успеха манил денежным дождем в сотни раз большим, чем затраченные суммы. Вот тогда будет важно, чтобы все работы художника оказались в его руках. В дальнейшем можно нанять неизвестных художников, чтобы они, копируя манеру покойного Смертолюбова, написали несколько новых картин — «чудесным образом обнаруженных». При этом риск разоблачить подделку будет минимальным.
— Я так рассчитывала на эти деньги, чтобы поставить Баке памятник на могиле! — Молодая женщина сокрушенно покачала головой. — Хотя бы аванс…
— Аванс возможен, но через месяц — мне надо будет провести ряд консультаций с экспертами, а в зависимости от результата я приму окончательное решение. Не исключено, что мне придется отказаться от своей идеи и вернуть картины. А эти сюжеты… — Леонид скорбно нахмурил брови: мол, я и так иду на риск, несу затраты, а ты тут еще пытаешься сразу выдавить деньги.
— Хорошо, я согласна, — решительно махнула рукой Эльвира — она не любила долгих деловых бесед.
За прошедший после похорон мужа месяц она неоднократно пыталась продать хоть что-нибудь из его работ, но неудачно. «Техника прекрасная, цвета великолепны, но сюжеты… честно говоря, они меня даже пугают», — признался продавец небольшого магазинчика-галереи, и после него почти те же слова и с теми же интонациями произнесли продавцы других магазинчиков, отказываясь даже выставить эти работы. Но, как говорится, вода камень точит, так что можно было надеяться найти заинтересованных продавцов. А вот времени у Эльвиры совсем не было, и этот явный спекулянт, рассчитывающий на дармовщину получить картины, был для нее последней надеждой.
«Я могу потянуть еще день или два, но потом потеряю все — ОНИ больше ждать не будут, — лихорадочно раздумывала она. — Надо соглашаться. Даже будет лучше, если он возьмет у меня все картины. Лишь бы не оказался аферистом и не кинул меня».
Эльвира обворожительно улыбнулась еле помещавшемуся в кресле крупному круглолицему мужчине с коротко стриженными темно-каштановыми волосами и красным речным загаром.
«У него красивые полные губы, почти как у женщины, — хоть помадой крась. Говорят, это свидетельствует о доброте».
Потратив еще час, Леонид безжалостно урезал в несколько раз названную вдовой стоимость картин, несмотря на ее попытки отстоять свою цену.
— Подведем итоги: двадцать девять полотен общей стоимостью пять с половиной тысяч американских зеленых рублей. — Леонид протянул женщине калькулятор с высветившимися цифрами.
— Наверное, так, — кивнула Эльвира. — Как думаете, в течение какого срока я смогу получить всю сумму?
— Это дело кропотливое и, заранее предупреждаю, долгое. Аванс в размере двадцати процентов через месяц- полтора, а все остальное — в течение года. — Видя, что женщина совсем сникла, Леонид ее подбодрил: — Но это в самом крайнем случае. И я оставляю за собой право в случае удачи увеличить сумму. Ведь я не какой-то там барыга.
«Иметь право и воспользоваться им — это разные вещи», — мысленно успокоил он себя, удивившись непонятно откуда взявшейся щедрости. Возможно, сыграло роль то, что женщина понравилась ему, а точнее, ее тело: она была гибкая и сильная, без излишков жира, но и не худая. Ему нравились женщины, у которых было всего вдоволь, и спереди и сзади, но не чересчур.