Вдруг молодой человек спрашивает:

— Рабби, кто я?

— Ты? — кричит раввин. — Ты вероотступник и негодяй!

— Да нет, я не о том, — перебивает его согрешивший. — Я хочу знать: я милхик или флейшик?

Еврей в ресторане ест свиную отбивную. Его видит один знакомый еврей, из правоверных, и строго пеняет ему.

— Ты знаешь, во что тебе этот грех обойдется?

— Конечно, — отвечает грешник. — Ровно в один шиллинг и десять крейцеров.

Еврей заходит в продуктовую лавку и спрашивает:

— Сколько стоит ветчина?

Едва он выходит на улицу, начинается гроза. Мощный удар грома сотрясает окрестности. Еврей поднимает взгляд к небу и примирительным тоном говорит:

— Что такое, даже спросить уже нельзя?

Раввин пригласил иешиве-бохера целую неделю приходить к нему на обед. В первый день студент, в соответствии с правилами, моет перед едой руки и произносит брохе (благословение). На обед подают много гороха… и больше ничего.

На второй день ситуация повторяется. Студент, давясь, жует горох. На третий день, предвидя то же меню, он садится за стол, не помыв руки и не сказав брохе.

— Послушайте, молодой человек, — с упреком говорит ему раввин. — Вы ведь знаете закон. Почему же вы не произнесли брохе?

— В Торе сказано, — отвечает студент, — произносить брохе над всем, что рождается из земли или растет на дереве. А над тем, что у меня из горла лезет, произносить брохе нет никакой необходимости.

Отец жалуется раввину на своего сына:

— Стоит ему увидеть свинину, он так и норовит откусить от нее хоть немножко. А когда он видит шиксу, то норовит ее поцеловать.

Сын вызван к раввину и пробует оправдываться:

— Я ничего не могу с этим поделать. Я, к сожалению, мешуге (сумасшедший).

— Чепуха! — говорит раввин. — Вот если бы ты норовил укусить девушку, а свинину целовал, то был бы мешуге. А так ты просто грешник!

Неверующий еврей пришел в синагогу, он молится и плачет.

— Что это с вами? — спрашивает его кто-то. — Вы же в Бога не верите!

— Есть два варианта, — плача, отвечает атеист. — Или я не прав и Бог таки есть — тогда у меня все причины жаловаться и плакать. Или я прав и Бога нет — тогда мне и подавно не остается ничего, кроме как плакать…

Для того чтобы совершить богослужение, нужно, чтобы в нем участвовали по меньшей мере десять евреев.

Собрались девять евреев, хотят начать молебен минха (послеобеденный молебен), но им не хватает десятого. Сидят они у входа в синагогу, ждут, не пройдет ли мимо какой-нибудь еврей… Ага, вот один появился! Правда, он эпикойрес, вольнодумец; но еврей есть еврей!

— Ничего не выйдет, — с сожалением отвечает им эпикойрес. — Сегодня мне предстоит заключить важную сделку, а я на своем опыте уже убедился: мне везет, если я перед этим не участвую в молебне минха.

— А что случится, если вы все же помолитесь, перед тем как заключить сделку?

— Откуда мне знать? Я ни разу еще не пробовал, но рисковать не хочу.

Поезд стоит на маленькой станции где-то в Венгрии. На платформе крестьянка торгует роскошной колбасой салями.

— Как жаль, что колбаса — это трефное (некошерная, запрещенная для евреев пища), — говорит, вздыхая, пассажир-еврей.

— Чепуха! — возражает ему другой. — Я тебе сейчас докажу, что это кошерная колбаса!

Он подзывает крестьянку и, сделав строгое лицо, спрашивает:

— Вы торгуете трефной колбасой?

— Нет, — отвечает крестьянка, которая никогда не слышала этого слова.

— Вот видишь! — обернувшись к первому, с триумфальным видом говорит еврей.

Моисеев закон запрещает употреблять в пищу свинину. Пить красное вино само по себе можно. В древности это запрещалось делать в компании язычников: евреи старались избегать любой ситуации, когда их участие в винопитии выглядело бы как принесение жертвы языческим богам. Очень набожные люди и сегодня пьют вино лишь еврейского производства.

Сидят в купе офицер и еврей. Офицер завтракает; как человек вежливый, он предлагает соседу бутерброд с ветчиной. Тот с сожалением отказывается. Офицер съедает все бутерброды сам, потом предлагает еврею красного вина. Еврей снова отказывается.

— Вы что, ни есть, ни пить не хотите?

— Да нет, хочу, — отвечает еврей. — Но у нас ужасно строгие законы насчет пищи!

— И вы не можете нарушать их ни при каких обстоятельствах?

— Ну, разве что в редких случаях. Например, когда возникает опасность для жизни.

Тут офицер вытаскивает револьвер и в шутку наставляет на еврея:

— Пейте, или буду стрелять!

Еврей пьет.

— Вы на меня не очень сердитесь? — спрашивает офицер.

— Сержусь. Почему вы не вынули револьвер раньше, когда угощали меня ветчиной?

Царская Россия. Еврей-анархист приговорен к смерти. В камеру к нему приходит раввин:

— Я здесь, чтобы помочь вам общаться с Богом.

— Зачем мне для этого вы? — отвечает ему осужденный. — Через полчаса я буду беседовать с вашим шефом лично.

Верующие евреи носят бороду.

Об одном иерусалимском еврее, который носил бороду и на вид был очень ортодоксальным, поэт Бялик сказал: "Борода у него длинная. Но под ней он гладко выбрит".

В шабес запрещено курить и ездить на любом виде транспорта.

Еврейка, гуляя в шабес по платформе вокзала, увидела в окне вагона еврея, который сидел и курил.

— Горе мне, сейчас меня хватит удар, сейчас я умру! В поезде сидит еврей, и он курит! И это в шабес! — запричитала еврейка.

Курящий еврей, из окна:

— Одним ударом вы не обойдетесь, и умереть вам придется десятикратно: тут в купе еще девять евреев — и все курят.

Приехавший откуда-то, никому в городе не знакомый человек заявляет, что он — "гер" (прозелит; христианин, перешедший в иудаизм). Когда кто-то по доброй воле взваливает на себя тяжкий груз еврейской судьбы, это производит сильное впечатление на окружающих, а так как "гер" выглядит очень бедным, то деньги на него сыплются со всех сторон. Тут выясняется, что на самом деле он — еврей по рождению. Все возмущены.

Тогда "гер" говорит:

— С чего вы так разволновались? Если мой отец тоже был евреем, разве кому-то от этого плохо?

Шабес. Еврей стоит у входа в свою лавку.

— Заходите ко мне, — говорит он прохожему. — Я продам вам эти прекрасные брюки за полцены!

Прохожий, случайно оказавшийся правоверным евреем, укоризненно говорит ему:

— Сегодня шабес, а вы собрались делать гешефт?

— Я хочу продать вам брюки за полцены. И вы называете это гешефтом?

В праздник Симхас Тойра евреи самозабвенно танцуют в синагоге.

Местечко в старой Российской империи. В праздник Симхас Тойра евреи вдруг замечают, что самый известный в местечке вольнодумец с воодушевлением пляшет в синагоге. Все удивлены.

— Я пляшу, — весело говорит он, — от радости, что Бог вручил Тору нам, а не русской полиции: уж она-то, храни нас Бог, безжалостно заставила бы нас соблюдать все предписания!