Съёмочный павильон киностудии напоминал внушительный заводской цех, где вместо станков расположись всевозможные декорации, прожекторы, киноаппараты, видеокамеры и операторские тележки. Вдоль стен павильона тянулись склады реквизита, многочисленные гримёрные, служебные и костюмерные комнаты. Среди всего этого бродили с ролевыми листами в руках задумчивые и сосредоточенные актёры, наряженные в одеяния самых разных стилей и эпох. Бодро вышагивали ассистенты, суетились гримёры, бегали костюмеры, сосредоточенно трудились рабочие сцены и вкрадчиво передвигались осветители в тёмных очках.

Нид и Яна вертели во все стороны головами, с интересом рассматривая всё, что попадалось им на глаза. Вовка бывал здесь неоднократно, поэтому взял на себя, как и подобает в таких случаях, обязанности словоохотливого гида.

— Здравствуйте, дядя Слава! А вот и мы… — улыбнулся режиссёру Вовка, подталкивая впереди себя Яну с Нидом.

Увидев малолетних гостей, дядя Слава жизнерадостно вскочил с кресла и оказался невысоким добродушным толстячком, одетым в белые джинсы и оранжевую тенниску. На его чернокудрой макушке удивлённо замерли небольшие очки в тонкой золотистой оправе, будто парочка дополнительных бесцветных глаз к уже имеющимся светло-зелёным. Круглое загорелое лицо дяди Славы, с курносым носом, чёрными усиками и острой рыжеватой бородкой, излучало неподдельный восторг человека, случайно встретившего на улице друзей детства.

— Привет, привет, друзья мои! А мы вас, признаться, давно и с нетерпением ждём! — зычно забасил дядя Слава и добавил, оборачиваясь в сторону супруги, задумчиво сидящей за столом в декорациях кухни старой однокомнатной квартиры:

— Валюшка, принимай юных артистов!

Валентина, жмурящаяся в лучах прожекторного света, очаровательно заулыбалась и поспешила к детям, бросая на ходу:

— Ой, мои хорошие! Пришли! А я, как та слепая курица, ничего не вижу из-за этих прожекторов!

Обняв Вовку с Яной и прижав их на миг носами к своему телу, облачённому в старенький домашний халат, поверх которого уныло свисал застиранный кухонный передник, актриса звучно расцеловала их во лбы и игриво спросила:

— А это, должно быть, и есть ваш приятель, кажется Нид? Здравствуй, Нид! Какое интересное и необычное имя…

— Да, это он, — подтвердил Вовка, а Нид, раскрасневшись, вежливо произнёс:

— Здравствуйте, Валентина Николаевна! Приятно познакомиться.

— И мне тоже, Нид! А у тебя замечательное и выразительное лицо, на Вовкино  очень похожее… Хочешь у нас сниматься?

— Да-а… — брякнул, было, Нид, поддавшись магическому шарму Валентины, но, почувствовав спиной резкий удар Вовкиного кулака, быстро переменил решение:

— Нет, нет! Мне это… мама пока что не разрешает!

— Странно… Обычно все родители — за! Ну, ничего, не расстраивайся…

Пока Валентина, взяв Яну за руку, уточняла у дяди Славы кое-какие подробности проведения кастинга Яны, Вовка зашипел в ухо Нида:

— Ты что, забыл? Я, ведь, тебя предупреждал! Ты же им потом весь сериал завалишь! Улетишь к себе, а изображение твоё исчезнет! Что тогда делать, а?

— Прости, Вовка! Но зачем же вы меня сюда потащили?

— На экскурсию, не более того! И чтоб Яне компанию составить, а то волнуется девчонка…

— Ясно… Слушай, Вовка! А давай-ка, в следующий раз, мы на капсуле сюда прилетим! В невидимом режиме! Вот будет здорово!

— Не очень-то хорошая идея, дружище-землянин! В городе на твою капсулу обязательно кто-то, или что-нибудь, да и наткнётся! Как давеча папин джип, например! Хорошо, что ты успел поднять свой невидимый аппарат перед самым его носом, а то поимели бы кучу неприятностей!

— Но кто же знал, что твой отец решит заехать автомобилем прямо на лужайку!

— Он этот джип решил сфотографировать, чтобы затем фото покупателю выслать! Понятно? Скоро у нас новый внедорожник появится!

— Ох, эта мне древняя и неэкономичная техника! Какой же она непоправимый вред природе наносит! Совсем другое дело — ионолёты, лучелёты и гравилёты!

— Кончай хвастать, изобретатель! Лёты у них… Сами знаем! Шлем бы лучше починил…

— Я, между прочим, изобретатель собственного отрицателя времени, а вот ты…

Мальчишки оживлённо заспорили, а смущённая Яна, заучив тем временем несколько десятков фраз из роли пропавшей девочки, появилась на сцене в сопровождении тёти Вали. Стол, за которым она сидела, уже убрали, и на сцене остался лишь белый кухонный табурет. Валентина, что-то ещё пошептав девчонке на ухо, удалилась…

Яна осталась на сцене одна под ярким светом прожекторов. Какое-то время она ещё забавно щурилась, подставляя поочерёдно щёки под искусственные лучи, затем с печальным выражением уставилась в невидимую даль.

Дядя Слава, выкрикнув: «Центральный прожектор пониже! Отлично! Мотор!», откинулся на спинку кресла. Валентина разместилась рядом на кресле чуть поменьше и принялась с жалостливой улыбкой наблюдать.

— Я уже давно не играю с куклами! — грустно начала Яна, задумчиво глядя в объектив видеокамеры и, после небольшой паузы, устало продолжила:

— Знаешь почему? Потому что они напоминают о тебе, и мне… мне всегда хочется плакать. Особенно, когда я их укладываю спать, а они, перед тем как закрыть глаза, говорят мне — «ма-ма»…

Яна, чуть склонила голову и сделала несколько маленьких шагов по сцене. Остановившись возле кухонного табурета, она с надеждой возвратила оживший взгляд на видеокамеру. Выждав несколько секунд, она медленно присела, складывая руки на коленях, и уже оживлённо продолжила:

— А ты… обо мне ещё помнишь, родная? Где ты?

Вглядевшись хорошенько в объектив, будто там и находилась её мать, Яна с грустным укором завершила свой монолог:

— Почему не найдёшь меня? Может, забыла? Очень скоро и я тебя позабуду, наверное…

Упрятав лицо за ладошками, Яна сникла, и её хрупкие плечи мелко задрожали.

Раскрыв от удивления рты, Вовка с Нидом зачарованно глазели на сцену. И, если бы не громкий и задорный возглас режиссера дяди Славы — «Стоп! Снято!», вынудивший их самих вздрогнуть, они так бы и стояли удивлёнными истуканами!

Растроганная Валентина, приготовив носовой платочек, отравилась на сцену к Яне, которая продолжала сидеть с поникшей головой, а дядя Слава возопил ей вослед:

— Великолепно, Яночка! Просто замечательно! Браво! А теперь вместе  дефилируем! Приготовились! Мотор! Пошли, пошли! Разговариваем, разговариваем и улыбаемся! О! Превосходно! Останавливаемся, смотрим в камеру! Та-ак! Валюшенька, ручку вдаль перед собой! Представьте, что над камерой сияет красивая Луна! О! Смотрим туда…

Ещё минут двадцать восторженный дядя Слава, увлечённо вышагивая перед сценой, отдавал всевозможные режиссерские команды Яне и Валентине, и те в точности их исполняли. Яна-дочка то бросалась навстречу Валентине-маме, раскинув руки, то прыгала по сцене, будто со скакалкой в руках, то приплясывала и что-то напевала. Затем она задумчиво замерла, усевшись на табурет и пристально всматриваясь в объектив, в то время, когда улыбающаяся Валентина вкрадчиво подбиралась к ней со всех сторон и обнимала её за плечи…

Но, дяде Славе и этого показалось мало. После пятиминутного отдыха актрис, он задумал нечто другое и подозвал к себе Вовку с Нидом.

— Вот, что, парни… Срочно нужна ваша помощь! — взяв за плечи мальчишек, режиссёр отвёл их в сторону и принялся увлечённо пояснять им новую сценку. По замыслу дяди Славы, Ниду нужно быстро пройти мимо Яны, несущей что-то в руках, нечаянно зацепить её локтем и скрыться. Поклажа Яны должна упасть и рассыпаться по полу, ну, а подоспевший Вовка — помочь девочке всё собрать.

Выслушав режиссёра, Нид вопрошающе взглянул на Вовку, мол, ты же мне запретил сниматься! Но тот лишь неопределённо махнул рукой и шепнул ему на ухо:

— Это съёмка всё равно рабочая, можешь участвовать! Поможем Яне, раз так необходимо…

Дядя Слава быстренько собрал всё, что лежало на его режиссёрском столике (бумажные листы, авторучку, блокнот, несколько журналов, пару-тройку компакт-дисков), и подал этот импровизированный реквизит Яне на сцену, коротко пояснив, что с ним делать. Валентина удалилась на своё место перед сценой, а Вовка неожиданно выдвинул условие: