Лишь уваженье к тебе; а дела и права мне знакомы.

Лучше пусть вырвут глаза мне, чем я допущу, чтоб соперник

Хоть скорлупкой ореха обидел тебя. Будь покоен!

Ты не будешь в потере; не дам над тобой надругаться!»

После проси, чтобы шел он домой и берег бы здоровье.

Сам же вовсю хлопочи, хотя бы от зноя Каникул

40 Трескались статуи, или хотя бы на зимние Альпы

Фурий, распучивши брюхо, плевал бы седыми снегами!

«Ну, посмотри-ка! — тут скажет иной, толкнувши соседа —

Вот трудолюбец, вот друг-то какой! Вот прямо заботлив!»

Тут-то к садку твоему и потянутся жирные рыбы.

Если в богатом дому увидишь ты хворого сына,

То поспеши и туда — затем, чтоб отвлечь подозренья,

Что из корысти заботишься ты об одних бессемейных.

Коли сумеешь и здесь угодить, то не будешь в убытке, —

Глядь, и вторым тебя впишут наследником, ежели мальчик

50 Рано отправится к Орку. Тут редко случится дать промах!

Если кто просит тебя прочитать его завещанье,

Ты откажись и таблички рукой оттолкни, но сторонкой

Сам потихоньку взгляни между тем: что на первой табличке

В строчке второй, и один ты там наследник иль много.

Зорче смотри, чтоб тебя писец из уличной стражи

Так не провел, как ворону лиса! И Коран этот ловкий

Будет потом хохотать над ловцом завещаний, Назикой!

Улисс

Ты в исступленье пророческом или же шутишь в загадках?

Тиресий

Что я сказал, Лаэртид, то иль будет, иль нет, — непременно!

60 Дар прорицанья мне дан самим Аполлоном великим!

Улисс

Ежели можно, однако, открой мне, что это значит?

Тиресий

Некогда юный герой, страх парфян, из Энеева рода,

Славой наполнит своей и землю и море! В то время

Дочь за Корана свою выдаст замуж Назика, из страха,

Чтобы могучий Коран с него не потребовал долгу.

Что же сделает зять? Он тестю подаст завещанье

С просьбой его прочитать. Назика противиться будет.

Но наконец возьмет, и прочтет про себя, и увидит,

Что завещают ему одно: о покойнике плакать!

70 Вот и еще мой совет: когда стариком полоумным

Хитрая женщина или отпущенник правит, то нужно

Быть заодно; похвали их ему, чтоб тебя похвалили!

Будет полезно и то! Но верней — лобовая атака:

Может быть, сдуру стихи он пишет плохие, старик-то?

Ты их хвали. Коль блудник он — не жди, чтоб просил: угождая

Мощному, сам ты вручи Пенелопу ему.

Улисс

Неужели,

Сможет, по-твоему, он совладать с целомудренной, с чистой,

С той, что с прямого пути совратить женихи не сумели?

Тиресий

Дива нет — шла молодежь, что скупа на большие подарки,

80 Та, что не столько любви, сколько кухни хорошей искала.

Вот почему и чиста Пенелопа; но если от старца

Вкусит она барышок и разделит с тобой хоть разочек, —

То уж отстать не захочет, как пес над засаленной шкурой.

В дни моей старости в Фивах одна старушка лукаво

Так завещала, чтоб тело ее, умащенное маслом,

Сам наследник на голых плечах отнес на кладбище:

Ускользнуть от него и по смерти хотела, затем что

Слишком к живой приступал он. Смотри же и ты: берегися,

Чтобы не слишком быть вялым и чтобы не слишком быть пьяным!

90 Кто своенравен, ворчлив, тому говорливость досадна.

Будь при таком молчалив: «да», «нет» и больше — ни слова;

Стой, как в комедии Дав, склоняясь с испуганным видом.

Но на услуги будь скор: подует ли ветер, напомни,

Чтобы головку покрыл; в тесноте предложи опереться

И плечом подслужись, а болтлив он — внимательно слушай.

Лесть ли он любит — хвали, пока не всплеснет он руками,

Не отставай, покуда он сам не воскликнет: «Довольно!»

Дуй ему в уши своей похвалой, как мех раздувальный.

Ну а когда он умрет, чтобы мог ты вздохнуть с облегченьем,

100 И услышишь ты вдруг наяву: «Завещаю Улиссу

Четверть наследства!» — воскликни тогда: «О любезный мой Дама!

И тебя уже нет! Где такого найти человека!..»

Сам зарыдай, и не худо, чтоб слезы в глазах показались:

Это полезно, чтоб скрыть на лице невольную радость.

Памятник сделай богатый и пышно устрой погребенье,

Так, чтобы долго дивились и долго хвалили соседи.

Если же твой сонаследник-старик в одышке и в кашле,

Ты предложи, не угодно ли взять или дом, иль именье

Лучшее в части твоей, за какую назначит он цену!

110 Но увлекает меня Прозерпина!.. Живи и будь счастлив!

136

Вот в чем желания были мои: необширное поле,

Садик, от дома вблизи непрерывно текущий источник,

К этому лес небольшой! И лучше и больше послали

Боги бессмертные мне; не тревожу их просьбою боле,

Кроме того, чтобы эти дары мне оставил Меркурий.

Если достаток мой я не умножил постыдной корыстью;

Если его не умалил небрежностью иль беспорядком;

Если я дерзкой мольбы не взношу к небесам, как другие:

«О, хоть бы этот еще уголок мне прибавить к владенью!

10 Хоть бы мне урну найти с серебром, как наемник, который,

Взыскан Алкидом, купил и себе обрабатывать начал

Поле, которое прежде он сам пахал на другого»;

Если доволен я тем, что имею, — прошу, о Меркурий:

Будь покровителем мне, пусть толще становится скот мой,

Как и иное добро, а тонким лишь ум остается!

Скрывшись от шумного города в горы мои, как в твердыню,

Чуждый забот честолюбья, от ветров осенних укрытый,

Страшную жатву всегда приносящих тебе, Либитина,

Что мне воспеть в сатирах моих, с моей скромною Музой?

20 Раннего утра отец! Или (если приятней другое

Имя тебе), о бог Янус, которым все человеки

Жизни труды начинают, как боги им повелели!

Будь ты началом и этих стихов! Не ты ль меня в Риме

Гонишь с постели: «Вставай! Торопись поручиться за друга!»

Северный ветер ли землю грызет, зима ль выгоняет

Солнце сквозь снег на низкое небо, — нет нужды, иду я

Голосом ясным ручательство дать, — себе в разоренье! —

Чтобы потом, продираясь назад чрез толпу, вдруг услышать

Голос обидный: «Куда ты несешься? Чего тебе надо?

30 Или затем лишь толкаешься ты как шальной с кем попало

Чтобы скорее опять прибежать к твоему Меценату?»

Этот упрек, признаюся, мне сладок, как мед! Но лишь только

До Эсквилинской дойдешь высоты, как вспомнишь, что сотня

Дел на плечах. Там Росций просил побывать у Колодца

Завтра поутру; а тут есть общее новое дело —

Скрибы велели напомнить: «Квинт, не забудь, приходи же!»

Тут кто-нибудь подойдет: «Постарайся, чтоб к этой бумаге

Твой Меценат печать приложил». Говорю: «Постараюсь?»

Слышу в ответ: «Тебе не откажет! Захочешь — так сможешь!»

40 Да! Скоро будет осьмой уже год, как я к Меценату.

Стал приближен, как я стал в его доме своим человеком.

Близость же эта вся в том, что однажды с собою в коляске

Брал он в дорогу меня, а доверенность — в самых безделках!

Спросит: «Который час дня?», иль: «Какой гладиатор искусней?»

Или заметит, что холодно утро и надо беречься;

Или другое, что можно доверить и всякому уху!

Но невзирая на это, завистников больше и больше

С часу на час у меня. Покажусь с Меценатом в театре

Или на Марсовом поле, — все в голос: «Любимец Фортуны!»

50 Чуть разнесутся в народе какие тревожные слухи,

Всякий, кого я ни встречу, ко мне приступает с вопросом:

«Ну, расскажи нам (тебе, без сомнения, все уж известно,

Ты ведь близок к богам!) — не слыхал ли чего ты о даках?»

«Я? Ничего!» — «Да полно шутить!» — «Клянусь, что ни слова!»