«Я всегда всей душою верила…»
Я всегда всей душою верила
В безначальное Божество.
Но молиться могла и дереву,
Как творенью Его.
Муравью с соломинкой длинною,
Каждой звонкой птице лесной,
Ветке, затканной паутиною,
Как платок кружевной.
И жила я чуть-чуть язычницей,
Веря в солнце, в счастье, в стихи…
Неужели же мне зачислится
Это все в большие грехи?
Ведь наверно от дальних пращуров
Эта вера ко мне пришла
В добрый мир, что меня выращивал,
Охраняя всегда от зла,
Каждый день позволяя праздновать…
Разве в этом моя вина?
Так за что же меня наказывать,
Если Богом я создана?..
«Скорее, скорей, пока в полуночной тиши…»
Скорее, скорей, пока в полуночной тиши
В мыслях твоих строчки бегут, спотыкаясь,
Возьми карандаш и наспех все запиши.
И утром прочти. И покажется будто другая
Женщина эти шальные шептала слова,
Страстно о чем-то тоскуя бессонною ночью,
Утром — все проще. Вступает в свои права
День твой почти монастырский, простой и рабочий.
Днем ты ночную себя не узнаешь ни в чем.
Днем позабудутся снов колдовские полеты.
Днем ты — другая. И только неясным стихом
В сердце твоем отзовется нездешнее что-то.
«Моих языческих стихов…»
Моих языческих стихов
Ты не поймешь. Ты их осудишь!
Я знаю, ты всегда готов
Лишь о небесном думать чуде.
А я земная. Я живу
Земли обильными дарами!
Люблю весеннюю траву,
Рассвета тишь, закатов пламя.
Мне ни один не страшен путь!
И я люблю, глаза прищурив,
Объятья ветру распахнуть
И, как подругу, встретить бурю,
И чувство, что ворвется вдруг
Мне в сердце яростным пожаром
С прикосновеньем жадных рук,
Что так же мне даны в подарок,
Как золотое солнце дня!
Я благодарно все приемлю!
Пусть небеса простят меня
За то, что так люблю я землю!
ИЗ СТАРОЙ ТЕТРАДИ
«Я тебя, как корь, переболела…»
Я тебя, как корь, переболела.
Стали дни спокойно-хороши.
И поверь, что нет мне больше дела
До твоей изменчивой души.
Пусть другие ревностью исходят,
Пусть не спят, тоскуя и любя.
Я нежданной радуюсь свободе,
Даже горькой, даже без тебя.
Есть иные радости на свете.
Все еще манит призывно даль…
И в душе бушует вольный ветер,
Отгоняя терпкую печаль.
«Как душу твою раздеть до нага?..»
Как душу твою раздеть до нага?
Разгадать все ее загадки?
Чтоб с этой душой, что мне дорога,
Не играть бесконечно в прятки.
Чтоб все покровы душа сняла
Те, в которые прятаться любит,
И, глядя тебе в глаза, я б могла
Видеть душу до самой глуби.
Вот смотрю на тебя: не видно ни зги!
И страшит эта тьма порою.
Если любишь меня, тогда помоги
Видеть душу твою нагою.
«Ну, довольно! Давно пора…»
Ну, довольно! Давно пора
Думы в цвет осенний окрашивать…
Кто тебя целовал вчера
Я не буду тебя расспрашивать.
Кто тебе скажет завтра «Ты»,
Кто шепнет тебе «Мой» растерянно,
Чьей желанной любви цветы
Ты сорвешь спокойно, уверенно.
Я тебя не спрошу ни о чем.
Но в последний миг, на прощание
Прикоснусь к губам горячо
Чуть печальнее… Чуть печальнее…
«И я была ваятелем когда-то…»
И я была ваятелем когда-то.
И образ твой, явившийся во сне,
Художественным вымыслом богата,
Я вылепила так, как снился мне.
Как будто все я сделала, как надо,
И человек ты вышел не простой.
И я считала, что за все в награду
Судьба заплатит мне твоей душой.
Не тут-то было! Все труды напрасны
И в чем-то я ошиблась может быть.
Ты жадным был, настойчивым и страстным…
И это все! Ты не умел любить.
Ну что же, незадачливый ваятель,
Признай, что не исполнилась мечта.
Коль нет души, напрасно время тратить.
Ведь не рождает чувства пустота.
«Словно бусы, нижутся года…»
Словно бусы, нижутся года…
Каждой встречи миг подобен чуду.
Я спросила: «Помните?» «О, да!»
Разве я когда-нибудь забуду
Счастье незаслуженное?» Нет,
Пусть всегда воспоминанья светят,
Пусть когда-то на закате лет
Вспыхнет память о далеком лете.
Ничего не надо забывать
В нашей жизни бедной и богатой.
Я с любовью заношу в тетрадь
Все, о чем я думала когда-то.
Так былые вспомнятся года,
Встречи, что казалось, шуткой были…
А быть может все-таки тогда
Мы друг друга чуточку любили?