Утром, едва протерев глаза от сна, Петрович потащил нагруженную тележку к остановке, а я, шагая рядом, говорил:

– Если ты хорошо послужишь Ордену в этой жизни, то после смерти мы все встретимся и продолжим наше восхождение к Абсолюту.

– А сколько мне осталось трудиться, чтобы заслужить такое благословение? – спрашивал Петрович, поднимая лопату, свалившуюся с тачки.

– Совсем немного, – отвечал я. – Главное – быть искренним и открытым в своих действиях по отношению к Ордену.

Мы принялись за работу, а вокруг щебетали птицы и сладко звенела на ветру сохнущая трава.

Поработав до полудня, Петрович сказал:

– Я не могу больше здесь. Я скоро загнусь от этого кошмара. Мне даже чача не помогает уже.

– Терпи, – отвечал я, – потому что если даже и помрешь при Школе, то в правильное место попадешь. Все равно ведь рано или поздно помрешь, а если при Школе, так хоть с толком.

– Мы прикованы к этой остановке, как галерные рабы, – пожаловался Петрович. – Никогда я еще так не уставал! У меня ощущение, будто я свой гроб украшаю мозаикой.

– Забыли люди Бога, – сказал я, – живут непонятно для чего.

– Я, между прочим, физик, – не унимался Петрович, – а мой папа – замминистра, и тупая работа вредит моему уму.

– Перестань упиваться жалостью к себе, – ответил я. – Лучше послушай сказку про Кота в Сапогах, в которой зашифровано тайное знание.

– Лишь бы она была не о мозаике.

Петрович бросил инструменты и мгновенно растянулся на сухой траве. Пока я доставал свои записи, он успел громко захрапеть.

– Ты только не спи, – толкнул я его.

– Я внимательно слушаю, – очнулся он и снова закрыл глаза.

"14 октября 1979 г . Владивосток.

…И вот как-то раз Кот узнал, что Король вместе со своей дочкой, самой прекрасной принцессой на свете, собирается совершить прогулку в карете по берегу реки.

"Согласны ли вы послушаться моего совета? – спросил он своего хозяина. – В таком случае, счастье у вас в руках. Все, что от вас требуется, – это пойти на реку, туда, куда я вам укажу. Остальное предоставьте мне".

Маркиз де Карабас послушно исполнил все, что посоветовал ему Кот, хотя он вовсе не догадывался, для чего это нужно. В то время как он купался, королевская карета выехала на берег реки. Кот со всех сил бросился к ней и закричал что было мочи: "Сюда, сюда! Помогите! Маркиз де Карабас тонет!"

Комментарий: Итак, на сцене появляется Дочь Короля, будущая потенциальная Королева, и ее возможный жених, будь то даже малоизвестный Маркиз де Карабас. Здесь Маркиз начинает охотиться за своей Божественной Анимой, которая является высшим его достижением. Эта идея высшего поиска является темой "Алхимической Свадьбы" Христиана Розенкрейца, а также темой многих сказок и легенд внутренних традиций – обретение Царского Венца и Царства.

16 октября 1979 г . Владивосток.

…Король услыхал этот крик, приоткрыл дверцу кареты и, узнав Кота, который столько раз приносил ему в подарок дичь, сейчас же послал свою стражу выручать Маркиза де Карабаса.

Пока бедного Маркиза вытаскивали из воды, Кот успел рассказать Королю, что у его господина во время купанья воры все украли до нитки. (А на самом деле хитрец собственными лапами припрятал хозяйское платье под большим камнем.)

Король немедленно приказал своим придворным принести для Маркиза де Карабаса один из лучших нарядов королевского гардероба.

Комментарий: Обряд крещения. В Пути рано или поздно, но совершенно неотвратимо, наступает ситуация перерождения через мистерию крещения в водах Иордана. Таким образом, происходит смена ветхих, изношенных, жалких Психологических Одежд на Новую Психологию, Новую Ориентацию, на Новую Благородную Одежду, ибо дальнейшие Изменения и Метаморфозы могут произойти только при наличии смены Ветхой Одежды на Новую Роль. К тому же Благородная Одежда означает также правильное драгоценное аурическое излучение Чакр и Лотосов вступившего на Путь человека."

– Как бы мне воспользоваться этим знанием? – мечтательно протянул Петрович.

– Ты поразмышляй над законом жертвы. Если хочешь успешно развиваться дальше, надо постоянно приносить что-либо в жертву. Иначе твоя телега застрянет в собственном болоте.

– Сегодня пошел тринадцатый день нашего бесконечного пребывания на этой остановке, – заметил Петрович.

– Тогда надо подготовиться к тринадцатому Аркану, – серьезно ответил я.

– Что ты имеешь в виду?

– Раз мы находимся в потоке Луча – то сегодня такой день, в который смерть может стать нашим реальным советчиком.

– Не запугивай меня, – сказал Петрович, берясь снова за работу, – н так на душе тошно.

– Как говорит Джи, кто предупрежден, тот вооружен, – заметил я.

День прошел в трудах и заботах. А в три часа ночи нас разбудил отчаянный крик старухи, у которой в сарае хранились наши стройматериалы. Она жила по соседству с ленинским уголком. Я тут же схватил топор, а Петрович – здоровую кирку, и мы бросились на помощь. Посреди пустыря на земле лежала наша бабуля, а рядом стоял пьяный мужик с железным ломом в руках.

– Если не дашь – убью, – с ненавистью повторял он.

– За что ж ты, милый, меня сильничать собрался? – кричала бабуля. – У тебя жинка молодая, она каждый день ходит ко мне за молоком. А ты, бесстыжий, позарился на старую толстую бабу с бородавкой на носу!

– Оставь старуху, – прокричал я, размахивая топором.

– Убирайся, пока цел, – добавил Петрович, грозно подняв кирку.

Мужик злобно выругался пятиэтажным матом и с проклятьями стал потихоньку пятиться в темноту. Мы подняли бабусю и повели к дому.

– Вот изверг окаянный, пришел ко мне ночью, стучит в дверь и орет:

"Давай, бабка, молока". А я ему:

"Какое тебе, сынок, молоко поздней ночью, шел бы ты к своей молодой жене". – А он: "Открывай, а то дверь вышибу".

Отворила я дверь, а он бросился на меня и давай штаны свои расстегивать. Я вырвалась – и бросилась в поле, да кричу ему:

"У меня уж все там заросло, тебе что, жены мало, ублюдку старому?"

Тут вы, сыночки, спасибо, прибежали, а то плохо бы бабке пришлось. Это ж надо, в молодости никто не хотел меня, а когда помирать собралась, нашелся кавалер поганый. И как у него поднялся на такую старуху?

Бабуля вручила нам три литра молока, и мы, счастливые, вернулись в ленинский уголок.

Через десять дней мы закончили остановку. Она стояла на краю дороги, посреди широка поля, как символ иной жизни – сияя в утренних лучах солнца, удивляя глаз и радуя душу.

– Отличная работа, – сказал председатель, – только что с ней я буду делать? Кому нужна красота в нашем краю?

– Она будет вдохновлять народ на великие дела, – ответил я.

Председатель посмотрел на нас как на безумцев:

– Какой тут народ, все сбежали в город – осталось только старики со старухами.

– Теперь, – напомнил я, – хотелось бы получить за нашу работу деньги.

– А вот с этим вопросом возникли некоторые трудности, – ухмыльнулся председатель. – На днях ко мне явились члены вашей бригады и объяснили, что вы настоящие жулики, и чтобы денег вам ни в коем случае не выдавать. Так что мы все пока должны расследовать, а лучше пригласите вашего главного – с ним и разберемся.

"Вот это самое слабое место", – подумал я.

– Ну и председатель – редкий прохвост! – разозлился Петрович. – Работали, работали, а теперь еще и денег не получим.

– Эх, Петрович, – сказал я, – какой же ты наивный человек, если собрался сегодня же получить свои кровные. Обычно в жизни бывает так: три месяца работаешь, а потом три месяца выколачиваешь свои же денежки.

Мы сели на автобус и в мрачном расположении духа добрались до города.

– Ну что, храбрецы, – рассмеялась Ника, – на хлеб хоть заработали?