В Вене профсоюзные правила очень жесткие, и, когда я пел там «Кармен» и «Андре Шенье» — эти спектакли тоже открывали сезоны,— телевизионным съемочным группам разрешили снимать только генеральные репетиции. Затем состоялась прямая трансляция первого представления. В венском оперном театре существует множество разных правил и ограничений, касающихся телесъемок, так - что передачи из этого театра обходятся телекомпаниям недешево.

Снимать спектакли достаточно трудно. Чего стоят одни только проблемы освещения! Ведь добиться абсолютно одинакового освещения на разных спектаклях практически невозможно. То же самое и с костюмами — сегодня костюм кого-нибудь из актеров выглядит слегка по-иному, чем вчера, и предыдущую пленку использовать уже нельзя, поэтому телезрителям можно показывать только один вариант записи. В результате, когда в конце съемок делается окончательный выбор, то меньше всего принимаются в расчет вокальные и музыкальные качества записи. Конечно, серьезные просчеты устраняют, но, если певец или дирижер предпочитают один из вариантов, руководствуясь музыкальной оценкой, к их доводам прислушиваются в последнюю очередь, ведь главное для телевизионщиков — качество изображения. Ситуация улучшится, если изменятся профсоюзные правила и если все, не только музыканты, но и телекомпании, поймут, что гораздо выгоднее снимать серию спектаклей, а затем отбирать самый лучший материал из этих записей. До сих пор оркестрантам, хористам, техническому персоналу согласно профсоюзным правилам оплачивают каждый снимаемый для телевидения спектакль, даже если в конце концов из всех этих спектаклей делается одна пленка. Можно добиться практически идеального варианта телевизионного оперного спектакля, если, скажем, отснять шесть спектаклей, а затем из каждого отобрать лучшие фрагменты. Такой вариант будет прекрасен и с музыкальной, и с вокальной стороны.

И все же окончательное решение должен принимать режиссер телевидения. Ведь сплошь и рядом бывает так: тенору больше нравится, как он звучал в дуэте на одном спектакле, в то время как сопрано удачнее выступила в том же дуэте на другом представлении. А баритон вообще лучше всего исполнил свою партию в ансамбле как раз в тот день, когда остальные пели хуже. Каждый, естественно, настаивает, чтобы показали тот спектакль, где он был в ударе. Должен сказать, что такие распри, иногда довольно яростные, вспыхивают частенько. Мне бы хотелось, чтобы театральные постановщики и режиссеры телевидения, готовящие телетрансляцию оперы, работали в тесном контакте. Работники телевидения обычно хорошо знают свое дело, но плохо разбираются в театральных и музыкальных вопросах. Вот вам пример: по телевидению транслируют «Отелло» — Яго произносит: «Ревности остерегайтесь,// Зеленоглазой ведьмы...», и телекамера показывает только его, а ведь в этот момент очень важно видеть лицо Отелло, следить за его реакцией, наблюдать, как постепенно начинает действовать яд клеветы. Конечно, в данной сцене обязательно надо показывать обоих героев. Точно так же в то время, когда Отелло говорит: «Платок достался матушке моей // В подарок от ворожеи-цыганки», оператору надо направить объектив камеры не только на Отелло, но и на Дездемону — зрители обязательно должны видеть ее ужас и смятение. Сохранять максимальную координацию между текстом и требованиями телевизионного показа совершенно необходимо.

Когда спектакль транслируют по телевидению, приходится существенным образом менять всю систему освещения, чтобы приспособить ее для телекамер,— это происходит почти во всех оперных театрах мира (исключением является парижская «Опера», в которой установлена очень совершенная система освещения, позволяющая обходиться при трансляции почти без «подгонки»). Мы репетируем и исполняем спектакли при определенном освещении, оно создает для каждой сцены необходимую атмосферу, и поэтому, когда для съемок все «осветляют», атмосфера нарушается. Нас, исполнителей, это выбивает из колеи. Когда поешь в театре, где на тебя смотрят тысячи глаз, испытываешь огромное нервное напряжение, но оно становится еще больше, если спектакль транслируют по телевидению и ты понимаешь, что за тобой наблюдают миллионы. Мне очень мешает яркая телевизионная подсветка, надеюсь, со временем все оперные театры освоят систему освещения парижской «Опера».

Будущее телевидения — это кабельная система. Но, конечно, существующая телевизионная сеть не сдастся без борьбы. Придет время, когда любители оперы смогут каждый день смотреть трансляции из «Ла Скала», «Метрополитен» и других оперных театров мира. А исполнители смогут оставить следующим поколениям не только звучащие, но и визуальные свидетельства своей работы. Придет время, и мы привыкнем к тому, что наши спектакли регулярно транслируют по телевидению — это станет обычным делом и не будет вызывать в исполнителях особого напряжения, нервозности. По мере того как видеодиск все больше и больше входит в обиход, цифровая запись, связанная с ним, также влечет за собой огромные изменения. Цифровая запись очень совершенна, и многие оперные театры хотят записывать спектакли новым способом, а затем продавать эти записи. У нас, исполнителей, однако, появляется новая проблема, я бы, пожалуй, назвал ее проблемой исключительности. Если я участвую в видеозаписи «Богемы» с какой-то оперной труппой, то вынужден подписать контракт, в котором оговаривается, что я не буду принимать участия в телетрансляции этой оперы с другой труппой в течение нескольких лет. Мы, певцы, предпочитаем не подписывать таких контрактов. Во-первых, это связано с заботой о своих интересах, во-вторых,с тем, что большие оперные театры начинают использовать телевидение как важный источник дохода, и, если наиболее популярные певцы смогут свободно принимать участие в любых телетрансляциях, этот источник дохода перестанет быть таким неисчерпаемым. Мое мнение в данном вопросе таково: если я пел, скажем, в «Богеме», которую транслировали из какого-то оперного театра, в дальнейшем театр может использовать запись по собственному усмотрению. Но никто не имеет права запретить мне участвовать в «Богеме», которую транслируют из другого театра. Я убежден, что польза от моего участия во второй «Богеме» будет гораздо существеннее, чем «вред», нанесенный мною же первому театру. По мере того как телевизионная опера развивается, проблема становится все острее, совершенно ясно, что оперные театры и видеокомпании со временем должны будут разработать совместное соглашение. Некоторые считают, что певцу не стоит появляться на экранах слишком часто, принимая участие в разных телеверсиях одной оперы, иначе он рискует надоесть зрителям. Я с этим не согласен. Ведь если фильм вам нравится, вы можете с удовольствием смотреть его несколько раз. А мы говорим о разных постановках одного и того же произведения. Даже если взять одну постановку, все равно каждый следующий спектакль отличается от предыдущего, ни один певец не звучит одинаково в разные дни.

У большей части телевизоров динамики низкого качества, поэтому, когда транслируют концерт или оперу, звук воспроизводится хуже, чем изображение. Система видеодисков все изменит. Мы получаем цифровую звукозапись плюс великолепное визуальное воспроизведение. При желании зритель сможет выключить изображение и просто слушать музыку. К концу восьмидесятых годов такие системы будут стоить недорого, и многие любители музыки смогут приобрести их. Единственный недостаток заключается в том, что видеокомпании, используя новую технику, изготовят диски, где будет представлен весь ходовой репертуар, а произведения менее популярные останутся за бортом.

При такой растущей популярности телеоперы певцам приходится все время быть на высоте. Лишь немногие самые известные певцы, обладающие редкими голосами, могут рассчитывать на то, что их всегда будут приглашать в телепостановки опер, как бы они ни выглядели. Но менее популярным вокалистам придется постоянно следить за своей внешностью, всегда быть в хорошей физической форме. Если вам, скажем, шестьдесят лет и вы весите сто пятьдесят килограммов и при этом играете Кармен или Хозе, то одно дело, когда вы выходите на сцену театра, оставаясь на расстоянии пятнадцати-двадцати метров от слушателей, и совсем другое, когда вас показывают крупным планом на телеэкранах.