Изменить стиль страницы

По-моему, лучше всего записывать оперу таким образом: дирижер должен тщательно отрепетировать все произведение с оркестром и хором, затем всем составом исполнить его два или три раза. Тогда удастся сохранить непосредственность живого исполнения, и вместе с тем материал будет достаточно проработан. В таком случае можно добиться идеального исполнения, конечно, с учетом возможностей музыкантов, которые принимают в нем участие. Сегодня, скажем, мы записываем «Тоску», через два дня мы заново записываем ее, еще через два дня мы делаем это в третий раз. В такой ситуации концентрация каждого исполнителя будет максимальной, исчезнут проблемы, связанные с расписанием актеров. А то при нынешней системе сопрано прилетает сегодня и отдельно записывает свои арии и ансамблевые сцены, а тенор прибывает завтра и дописывает свои куски. Нет, такого уже не случится. Каждый из участников — оркестр за сценой, колокольчики, контрабасы — должен будет присутствовать в студии все время, отведенное на запись,— это станет непременным условием.

* «Ликуйте» (итал.).

Многие, впервые услышав меня на сцене, говорят, что мой голос звучит гораздо лучше, чем на пластинках. Вот вам одно из преимуществ сегодняшних несовершенных методов записи. Возможно, технический прогресс изменит ситуацию.

Что я могу сказать о собственных записях? Когда я слушаю в студии только что сделанную пробу, то обычно бываю доволен. Когда через некоторое время прослушиваю уже готовую пластинку, впадаю в отчаяние, а когда мне вновь попадается эта запись лет через пять или десять, я отношусь к ней уже вполне спокойно. В тех случаях, когда мне удавалось записать одно и то же произведение несколько раз, каждая новая запись оказывалась лучше предыдущей. Я решил, что впредь буду переписывать заново какое-то произведение только в том случае, если накоплю достаточно нового материала, новых идей, если смогу существенно улучшить запись.

В последние годы опера развивалась еще в одном направлении — стали довольно частыми экранизации опер для телевидения. Я целиком поддерживаю это направление. Мне кажется также разумным показывать оперу по телевидению с субтитрами на языке той страны, где идет трансляция. Этот безмолвный синхронный перевод позволяет слушателям следить за подробностями сюжета, прорывает барьер непонимания, который считается одним из главных недостатков оперы. Я не думаю, что оперу надо петь в переводе. Кроме всего прочего, перевод и не решает проблемы «понятности», потому что слушатели часто не могут разобрать слов, поющихся даже на их родном языке. В высоких регистрах — особенно это касается женских голосов — дикция не слишком отчетлива. В 1982 году я смотрел по английскому телевидению полную запись «Кольца нибелунга» Вагнера в постановке Булеза и Шеро — ее транслировали из Байрейта, постановка мне очень понравилась. Должен отметить, что субтитры существенно помогли мне: я не настолько хорошо знаю немецкий, чтобы уследить за всеми подробностями сюжета. Меня радует — и как исполнителя, и как зрителя,— что в последнее время так возросла роль телевидения.

Я человек театра и не верю, что телевидение заменит живой художественный процесс. Находясь в театре, ты присутствуешь при рождении произведения искусства, это создает особую психологическую атмосферу — ее невозможно воссоздать в телепередаче. По-моему, главная польза от трансляций опер по телевидению заключается в том, что они возвращают людей оперному театру, воспитывают новых поклонников жанра. Люди, испытавшие радость от общения с оперой в телепередаче, непременно придут в театр, чтобы еще раз пережить приятные мгновения, только более непосредственно, живо. Кроме того, любой желающий может слушать оперу, сидя дома у экрана своего телевизора. Ведь не каждый физически в состоянии прийти в театр — среди зрителей есть много людей больных, старых или просто живущих вдали от больших городов. Ну а человек, живущий в городе, где есть крупный оперный театр? Этот зритель благодаря телевидению может познакомиться с постановками других театров мира.

Чаще всего я участвовал в телетрансляциях опер из четырех театров: «Метрополитен», «Ковент-Гарден», «Ла Скала» и венской «Штаатсопер». Кроме того, я появлялся на телеэкранах во время трансляций из оперных театров Парижа, Барселоны, Мадрида, Сан-Франциско, Токио, Мехико, Гвадалахары, Монтеррея и многих других городов. В каждом театре телетрансляция имеет свои особенности: многое зависит от размеров театра и других его характеристик.

Когда собираются транслировать какую-нибудь новую постановку «Мет», телевизионный режиссер с самого начала работает в тесном контакте со своим театральным коллегой. В наши дни новый спектакль зачастую с самого начала ставят, учитывая возможность его телетрансляции, чтобы потом не пришлось что-то менять, подгонять специально для телепередачи. Так было, например, с «Манон Леско» и «Травиатой», которые создали для телевидения соответственно Кёрк Браунинг и Брайен Лардж. (Обе постановки транслировались по телевидению на Европу.) Телевизионные камеры стояли уже на репетициях, а перед тем спектаклем, который снимали для телевидения, операторы активно работали на протяжении целых двух спектаклей: репетировали, «настраивали» свое оборудование. Иногда, просматривая «рабочую» пленку какого-нибудь спектакля, который не транслировали по телевидению, я не могу удержаться, чтобы не воскликнуть: «Черт побери! Как жаль, что этот спектакль не показали. Кто знает, смогу ли я так блеснуть в следующий раз?» Но существуют определенные правила, утвержденные профсоюзами, и демонстрироваться на телеэкранах будет именно тот спектакль, который запланирован.

Конечно, было бы гораздо лучше, если позволяли бы записывать на пленку несколько спектаклей, а потом показывали бы версию, составленную из самых удачных фрагментов разных записей. Я понимаю, что элемент непредсказуемости, который есть в живом спектакле, безусловно придает зрелищу дополнительный интерес, возбуждает, но если вы смотрите спектакль через какое-то время, то какая вам разница, монтированная это съемка или немонтированная? Если благодаря монтажу можно повысить качество представления, то я безусловно за монтаж!

В «Метрополитен» — а это один из самых современных театров — можно ставить телекамеры в очень широких проходах между рядами. Они не мешают никому из зрителей, не загораживают сцену. Лондонский Королевский оперный театр построен раньше, он меньше по размерам, поэтому там сложно разместить телевизионные бригады и оборудование. Съемочные камеры загораживают многим зрителям сцену, и когда в зале устанавливают телекамеры, то на определенные места не продают билеты. Поэтому телекамеры размещают в зале непосредственно перед спектаклем, который транслируют. Таким образом, при трансляции оперы из «Ковент-Гарден» мы вынуждены много времени тратить на предварительные репетиции для того, чтобы съемочная группа могла как следует подготовиться. Телевизионщики устраивают репетиции по утрам в пятницу и субботу, убирая камеры после каждого прогона, а потом снова делают свои прикидки в воскресенье — утром, днем и вечером, поскольку в «Ковент-Гарден» нет воскресных спектаклей. Еще одна репетиция, если она необходима, проходит в понедельник утром. Наконец, вечером того же дня идет прямая трансляция. Короче говоря, система подготовки телетрансляций в «Ковент-Гарден» противоположна системе, которой пользуются в «Метрополитен».

Я принимал участие в двух телепостановках «Ла Скала» (в 1976 и 1982 годах). В обоих случаях это было открытие сезона. Во время подготовки к первой премьере, которая всегда происходит 7 декабря, в день покровителя Милана святого Амброзия, весь театр «отдан во власть» постановки, открывающей сезон. Сезон 1982/83 года начинался оперой «Эрнани». Съемочные камеры стояли в театре в течение всего репетиционного периода, но во время спектакля их постарались расположить так, чтобы они не мешали зрителям. Цены на билеты были столь высоки, что администрации театра пришлось затратить невероятные усилия и расставить телекамеры так, чтобы ни один зритель не имел предлога для жалоб. На пленку было снято два спектакля «Эрнани». В Италии оперу показали на рождество, чуть позже — в других странах, а затем сделали видеодиск и пустили его в продажу.