Рэчел уловила слова, которые Дороти подчеркивала короткими паузами, и ее многозначительную интонацию.

— Если вы намекаете на Квентина Ролса, миссис Гейнс, то я действительно общаюсь с ним. После встречи одноклассников он попросил меня показать Огасту, и я согласилась, ведь южане известны своим гостеприимством и хорошими манерами. Мы стали близкими друзьями, но наши отношения не дошли до того уровня, на который вы намекаете. Квентин приятный и интересный человек, но он скоро уезжает из города. Что же касается моей фабрики (не Дэниела, старая ведьма!), то мне и в голову не приходило ее продавать. Вы наверняка знаете, что дела там идут отлично, и я не сомневаюсь, что так и будет продолжаться, судя по тому, с каким умением ваш муж и зятья управляют делами компании. Я твердо верю, что Дэниел хотел бы передать свою долю детям и внукам, чтобы обеспечить их финансовое благополучие, поэтому намерена сохранить ее для них. Я попрошу дочерей предоставить вам преимущественное право покупки, если они когда-либо решат продать свои доли.

— Понятно. Мы очень признательны тебе за то, что в марте ты продала нам обратно землю и доходную недвижимость. Нам было бы неприятно, если бы посторонний имел собственность в самой середине наших владений.

— Это совершенно естественно, и вы заплатили хорошую рыночную цену. Я уже говорила, что мне понадобились средства, чтобы отправить девочек в путешествие, а теперь я намереваюсь помочь Карен организовать врачебную практику, когда она вернется домой.

— Очень хорошо. Что ж, если передумаешь, надеюсь, ты нам позвонишь. Всего доброго, Рэчел.

— До свидания, миссис Гейнс, передайте привет Ричарду и всем остальным.

(Ты даже не спросила, как дела у меня или у девочек. Высокомерная эгоистка, повсюду сующая свой нос!)

Марта спросила, подойдя сзади:

— Неприятности, миссис Гейнс?

Рэчел пересказала ей разговор со свекровью.

— Она никогда не примирится со мной, Марта, не простит мне, что я вышла замуж за ее единственного сына. Она до сих пор ведет себя так, будто я виновата в его смерти и в том, что не родила мальчика, который мог бы заменить его. Она бывает очень жестокой и бесчувственной.

— Не позволяйте ей огорчать вас. В один прекрасный день Господь воздаст вашей свекрови и всем ей подобным по заслугам. Делайте то, что приносит вам счастье.

— Квентин приносит мне счастье, — призналась она. — Остается только надеяться, что все сложится хорошо для нас обоих, но я не могу себе представить, как отправлюсь с ним в Техас и оставлю здесь моих друзей и вас.

— Не стоит ни о ком беспокоиться: все будет прекрасно. И у вас тоже, миссис Рэчел, — добавила ее гениальная экономка, словно сменив ей имя.

— Вы одна из самых добрых женщин, каких я знаю, Марта. Я люблю вас и высоко ценю все, что вы сделали для меня за эти годы.

— Я тоже люблю вас, миссис Рэчел. А теперь идите наверх и примите хорошую ванну, чтобы успокоиться, прежде чем позвонит мистер Ролс. Я приготовлю вам добрую кружку горячего чая, чтобы привести в порядок нервы и поднять настроение.

— Спасибо, Марта. Вы просто чудо.

Рэчел встретила Квентина горячими объятиями и долгим, полным чувства поцелуем.

Сжимая ее в объятиях и покусывая за шею, он пробормотал:

— Мне нравится такое приветствие: я мог бы привыкнуть к нему как к ежедневной традиции.

Рэчел решила не портить вечер пересказом разговора с Дороти Гейнс: позже она объяснит ему суть проблемы, но не сегодня.

— И я могла бы, Квентин: мне так приятно видеть тебя каждый день.

Он решил, что лучше пока не подступаться к ней с разговорами о закреплении их отношений, и заставил себя сменить тему.

— Сегодня звонила Керри. В следующую субботу у нее свадьба. Я сказал ей, что мы с тобой встречаемся и приятно проводим время.

— Я рада за нее. Похоже, поездка сюда пошла ей на пользу, верно?

С восхищением глядя на Рэчел и нежно поглаживая пальцами ее щеку, Квентин ответил:

— Конечно, но я не задавал ей личных вопросов.

— Откуда Керри узнала, что ты все еще в городе?

— Она позвонила моему агенту, назвалась, сказала, что ей нужно связаться со мной, и Дерек дал ей мой номер.

— Она удивилась, узнав о нас?

Квентин ухмыльнулся и покачал головой.

— Не особенно, потому что я очень интересовался тобой на встрече и потом задавал много вопросов о тебе.

— Ты сознался, что мы давно знакомы?

— Я не видел надобности скрывать это, ты ведь рассказывала другим. Я правильно поступил?

Пальцы Рэчел играли с воротничком его рубашки, но она не отрывала от него взгляда.

— Правильно: даже лучше, что мы старые друзья.

— Почему?

— Это объясняет всем, почему мы так скоро сблизились.

— А кто-нибудь спрашивает о наших отношениях?

— Скоро будут, мы же почти не расстаемся.

— Я надеюсь, что к концу января мы действительно перестанем расставаться, и это мы обсудим позже, но до моего отъезда.

В ответ Рэчел обняла его.

— У меня есть ростбиф и тушеные овощи. Давай сегодня поужинаем пораньше.

— Отлично, я рано завтракал, так что вполне готов. Чем тебе помочь?

Они вместе накрыли на стол, болтая, смеясь, поддразнивая друг друга легкими прикосновениями и огненными взглядами. Поужинав, они прибрали кухню и вышли прогуляться позади дома. Почти полная луна заливала золотым светом живописный сад. Благоухали цветы, издавая головокружительные ароматы, нежно пахла свежескошенная трава. Они вышли в беседку и сели на скамью. Свет, естественный и искусственный, проникал сквозь узорчатые решетки, играл на их лицах и телах, отражался в воде бассейна. В фонтане журчала вода — мелодично, успокаивающе… Над ними веял легкий ветерок, июльская ночь была прохладнее обычного. Даже привычная тяжелая сырость сегодня смягчилась, и воздух казался не таким давящим. Двое словно находились в замкнутом пространстве.

Несколько минут они целовались и ласкали друг друга. Не понадобилось много времени, чтобы в них снова вспыхнуло желание.

Квентин усадил Рэчел к себе на колени, поднял на ней футболку, расстегнул застежку бюстгальтера, чтобы насладиться ее грудью. Рэчел запрокинула голову, чтобы дать ему больший простор для его возбуждающих действий. Пальцы весело танцевали в его темных кудрях, соски трепетали от прикосновений языка и горячих губ.

— Я хочу тебя здесь и сейчас, Квентин, — прошептала она, охваченная желанием.

— Я тоже, Рэчел, ты мне необходима. — Он встал, на минуту поставив ее на пол, и спустил брюки, а она торопливо сбросила шорты и трусики. Он подвел ее к стене, поднял на перекладину между двумя частями решетки и бросился на нее, придя в восторг от ее возбуждения, нетерпения и готовности принять его. Он крепко обхватил ее ягодицы и проник внутрь, сначала медленно и неглубоко, потом все быстрее и глубже. Время от времени он просто держал ее и вращал бедрами.

От царапин, спину Рэчел защищала футболка, и дерево было гладко остругано, но, даже если бы ее искололи щепки, ей было бы все равно. Его губы доводили до исступления, путешествуя от одной груди к другой, осторожно покусывая, полизывая и посасывая напрягшиеся соски. Рэчел поцеловала Квентина в макушку и занялась мочкой уха, заставляя его стонать от нарастающего желания. Когда все в ней уже звенело и погружалось в ревущее пламя, она прошептала:

— Ну же, Квентин, любовь моя, возьми меня. Возьми меня!

Квентин в восторге обладал ею, уже не пытаясь контролировать себя. Чуть-чуть успокоившись, он опустил ее ноги на пол, но продолжал удерживать ее в своих нежных, но властных объятиях, покрывая ее лицо и губы бесчисленными поцелуями. Он взял в ладони ее подбородок и взглянул прямо в глаза:

— Я люблю тебя, Рэчел Гейнс, мне нужно, чтобы ты стала неотъемлемой частью моей жизни.

Она провела пальцем по его лицу.

— Я тоже люблю тебя, Квентин. Не представляю, как бы я жила без тебя. Налаживай свою жизнь, а потом проси меня стать твоей женой. К тому времени уже никому не будет казаться, что мы действуем слишком быстро и импульсивно. Дело не в том, что мне хочется кого-то обмануть, но я просто не желаю, чтобы наши отношения омрачались сплетнями.