поверженного петушиным криком.

Синедрион вершил свой скорый суд,

не оставляя никакой надежды,

перевирая Тору и Талмуд

и раздирая напоказ одежды.

Претория гудела, как притон.

Толпа бурлила, бушевали страсти.

Что истина?.. Высок лифостротон,

но человек на нём – лишь символ власти!

Венец терновый – брат лаврового венка,

и багряница – царской мантии подруга.

Никто не в силах знать наверняка:

не суждено ли им сменить друг друга?

Толпа бывает предсказуемой – за плату.

Народный глас ревел: «Спаси Варавву!»

Вода ржавела от холёных рук Пилата,

предвосхищая страшную расправу...

Боль жертвы и усердность палача –

едины, словно стороны монеты.

И плеть хлестала – по нагим плечам,

хмелея кровью Нового Завета.

Что жизнь – во имя целого народа?

Порочный круг сплелся – в уробороса.

И ноги, что легко прошли по водам,

едва шагают. Via Dolorosa!

Путь Плача, помнишь ли ты всех, кто, волочась,

шёл здесь, согнув под скорбной ношей спину?

Увы, Симон, в недобрый день и час

ты повстречался Человеческому Сыну...

Последний шаг. И цель уже близка...

Доска со стоном принимала плоть металла,

покорна грубой силе молотка,

и кровь на руки палачам хлестала.

Час в радости – как миг. Иная грань –

минута муки длится дольше часа.

Как уксус, воздух обжигал гортань.

Ещё глоток – и опустеет чаша!

Светилом, раскалённым добела,

застыла в небе солнца колесница.

Но вдруг – в мгновенье – мгла обволокла

иссушенные земли плащаницей.

Пространство вспышкой света озарилось!

За миг до судьбоносной катастрофы

я, глядя в небо, прошептал: «Свершилось!»

И грянул гром над лысиной Голгофы!..

Задушевная беседа у костра

Рассвет. Усталый диалог

двух правых истин...

– Ужели я тебе, мой Бог,

так ненавистен?

– Покайся и склони главу!

– Потом – колени?..

...Кошмар, оживший наяву.

Помост. Ступени...

Несут посыльные-ветра

к иным трибунам

листовки пепла от костра

Джордано Бруно.

Равновесность

…шажок, ещё…

Дрожит стальная жила. В напряженьи

амфитеатр ощерил хищно пасть…

Едина кара всем икарам – пасть,

не одолев земного притяженья.

И раз… и два…

Харибда-тьма затягивает в бездну.

Металлом тишина звенит в ушах.

Один случайный жест, неверный шаг…

одна шальная мысль – и я исчезну…

И… шаг, другой…

Но что за неспокойная планида –

рубить концы и, ставя жизнь на кон,

пересекать воздушный рубикон

в истлевших декорациях аида.

шаг…

Игра с судьбой. Путь, ставший самоцелью.

Мосты разведены и сожжены.

Лишь лучик ариадниной струны

пульсирует во мраке надземелья…

…вдох…

…Расхристан в пустоте под тёмным сводом,

на грани, где смешались явь и сон,

ступаю – с ритмом сердца в унисон –

по присмиревшим галилейским водам,

направив взгляд не под ноги, но в небо.

Беглец, освободившийся от уз,

я стряхиваю с плеч сизифов груз

гордыни, страха, робости и гнева.

…выдох

Последний шаг, прыжок из ниоткуда.

Я открываю медленно глаза.

А под ногами колобродит зал,

рукоплеща обыденному чуду.

Не Айс!

     Около девятого часа возопил Иисус громким голосом:

     Или?, Или?! лама? савахфани?? то есть:

     Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?

     Мф.27:46

Запутавшись в сетях телепрограмм,

я щёлкал между фильмом и футболом.

По двум каналам Пасху служит храм,

по остальным – sex, drugs & coca-cola.

Так задремал. И сон – как суррогат,

бред с видеоидеесинкразией.

Я наблюдал, как гнёт понты Пилат –

ведущий show «Кто Хочет Стать Мессией?»

«Шли sms» – паяц скривил уста

и ухмыльнулся в камеру лукаво, –

«на номер X – и я спасу Христа,

на номер V – я отпущу Варавву!».

Иуда тыкал пальцем в свежий прайс:

«Подешевели поцелуи... Кризис!»

Поп-рокер вяло сетовал: «Не Айс!»,

тряся докладом судмесэкспертизы.

Апостолы – кто плакал, кто зевал;

Пётр-пролетарий вздумал дебоширить.

Как выброшенный на берег нарвал,

Спаситель умирал в прямом эфире.

«Или-или, лама савахфани!» –

шепнул, великой жаждою снедаем,

но голос goblinский промолвил: «Сникерсни!

Не дай себе засохнуть! Будь джедаем!»

Second Life

Который день сейчас? Который год?..

Сквозь темноту дворов по мутным лужам

спешит домой усталый пешеход,

чтоб полуфабрикат умять на ужин

и, в тесной комнатёнке запершись,

забыв про все насущные проблемы,

усидчиво прожить другую жизнь

под клавиш стук и щёлканье модема.

так много дел: пропатчить анти-чит ;)

он в местной кибер-лиге лидер клана

плюс рецек на стихире настрочить

ещё сто баллов – и анонс на главной :)))

...Там, за его окном, гудит весна:

звенит капель, коты орут на крыше...

а он сидит в старкрафте до поздна

разит врагов по мановенью мыши ;)

...а за окном стоит нещадный зной.

И чем так человек прогневал Бога?..

об этом пишут в ленте новостной

у Бога к сожалению нет блога ;(

...А за окном беснуется метель...

Звонила мать. Хворает. Просит внуков.

как неохота покидать постель ;((

она согрета телом... ноутбука

забыться виртуальным псевдосном :)^z-z-z

и стать нужней счастливей и моложе

А за окном… Плевать, что за окном.

И – Господи, прости – он прав. Быть может.

☺☺☺

Я – лицедей всемирной паутины.

Я – лицемер. И дьявол, и святой.

Ничтожество, ублюдок андрогинный.

Кривая скобка, точка с запятой.

Но потрясти улыбкой Моны Лизы,

ухмылкой мефистофельской завлечь

не в силах я, неискренний подлиза –

подспорье для людей, забывших речь.

Я – оправдание потоков лжи и брани.

Им кажется – коль корчит рожи смайл,

то все слова уже не бьют, не ранят.

И жизнь их не стезя, а просто файл.

Чуть что не так

(погиб, попал в кутузку),