Через час Леа и Пэтти вышли из «Сан-Марино», навьюченные покупками. После долгих препирательств с Пэтти и споров с продавцом Леа все-таки взяла алое платье, а за ним последовала и масса других вещей. Леа чувствовала, что ее имидж кардинально меняется — это радовало и пугало ее одновременно. Все вещи, которые она купила в «Сан-Марино», нравились ей, но Леа не представляла себе, как сможет носить их. А ведь когда-то она с легкостью надевала даже самые экстравагантные наряды... Девушка в голубом уверяла ее, что этот страх перед новым образом, это смущение ей удастся перебороть, и Леа искренне надеялась на то, что она права. Но вместе с тем мучительно представляла себе картинку: она, стыдливо опустив глаза, выходит на улицу в этой одежде и чувствует, что все прохожие с усмешкой пялятся на нее... Хуже не придумаешь!
Купить новую косметику и парфюм оказалось значительно легче, чем одежду. Леа взяла несколько флакончиков со свежим ароматом, один — с пряным, восточным, и два — с легким цветочным запахом. Пэтти набила ее корзинку разноцветными перламутровыми блесками для губ, переливающимися тенями и прочими приятными мелочами. Гели, пены для ванны, лосьоны для тела — этим тюбикам и баночкам не было числа. Леа с трудом сказала себе «стоп», потому что еще чуть-чуть и в «Именно то» было бы потрачено целое состояние. А ей сейчас совершенно не стоило сорить деньгами...
Казалось бы, все необходимое было куплено, но Леа не терпелось зайти в «восточную» лавочку — ей так давно хотелось вдохнуть пряный запах индийских палочек. Ричи был категорически против покупки благовоний — он объяснял это тем, что они вызывают у него аллергию. Сейчас Леа не очень-то верила такому объяснению... Яркие цвета в женских нарядах ему тоже не нравились...
«Восточная» лавочка изобиловала всем тем, что пленяет глаз, заставляет работать воображение и навевает романтические грезы. Тонко звенящие ниточки «ветерков» грациозно свисали с потолка, сделанного «под небо», — синего с золотыми остриями звезд. Яшма, малахит, змеевик и нефрит чьими-то умелыми руками были превращены в разных животных: ящериц, черепах, слонов и змей. Хрупкие деревья с листиками из гранатовых капель красовались на полочках из темного дерева. Тонкие витые цепочки, перстни с огромными камнями, браслеты переливались на бархатных подставках всеми цветами радуги.
Леа восторженно озиралась по сторонам. Пожалуй, покупка одежды стоила того, чтобы прийти в это сказочное место. Главное — не дать глазам заблудиться в этих волшебных лабиринтах чужой, но такой манящей культуры...
— Кажется, здесь мы надолго, — притворно вздохнула Пэтти, которая на самом деле была рада-радешенька тому, что ее подруга наконец-то «разошлась» и теперь увлеченно рассматривает достопримечательности лавчонки.
— Я быстро! — Леа умоляюще посмотрела на подругу и потянулась к браслетам.
— Не торопись, — махнула рукой Пэтти и пошла по направлению к полке с маленькими нефритовыми слонами.
Давняя страсть Леа к браслетам напомнила о себе — она увлеченно перебирала изделие за изделием, влюбляясь в каждое по отдельности и во все вместе. Теперь, когда блузки с длинными рукавами исчезли из ее гардероба, она могла обнажить руки и украсить их браслетами. Собственно, почему бы и нет? Теперь у нее нет цензора, который диктует ей правила, что носить... Теперь ее руки — ее собственность...
Леа примерила несколько браслетов: тоненький серебряный со вставками из лазурита, змейку с гранатовым глазком, широкий браслет с каким-то затейливым рисунком, напомнившим ей роспись египетских пирамид, и что-то вроде колец-неделек, — семь узеньких браслетов, украшенных разноцветными камешками.
— Я возьму все, — не в силах выбрать, прошептала она продавцу лавочки. В глазах Пэтти вспыхнул радостный огонек — Леа определенно делала успехи. Пройдет время, и от влияния Ричи не останется и следа. Ее подруга вновь научится принимать самостоятельные решения и следовать велению своих чувств... — И еще благовония... И еще... вы не покажете мне вон ту очаровательную цепочку с кулоном... Мне кажется, она прекрасно подойдет к одному из браслетов...
6
Пэтти, кажется, решила не давать Леа никаких передышек. После того как они вышли из «Именно того», Леа было сказано, что пребывание дома будет недолгим — они едут в «Вирджин».
— Мы пропустим пару бокальчиков, — уговаривала Пэтти подругу, которая мечтала только о том, чтобы поскорее снять новые туфли и сесть на что-нибудь мягкое. — Нужно же обмыть твой новый гардероб.
— А без этого никак нельзя обойтись? — спросила Леа свою мучительницу.
— Не-а, — покачала головой подруга, — никак. Иначе будет плохо носиться... Примета такая, разве не знаешь?
— Я не верю в приметы, — улыбнулась Леа. — Разве не помнишь? И ноги у меня как каменные — шагу ступить не могу. Может, отложим до завтра? Ты же не хочешь, чтобы я упала от усталости прямо в кафе, на глазах у всех клиентов?
— Не бойся, — утешила подругу Пэтти. — Мы с Эдди тебя подхватим... К тому же ты успеешь принять душ — это тебя взбодрит.
Пэтти оказалась права — после душа Леа почувствовала себя гораздо лучше. Она с удовольствием поплескалась в теплой воде с бодрящей пенкой из можжевельника и розмарина, а потом натерлась новым молочком для тела, пахнущим ежевикой. А жизнь-то налаживается, мелькнуло в голове Леа. Все не так плохо, как казалось еще несколько дней назад. Тогда она не могла себе представить, как будет жить без Ричи, как сможет заполнить пустоту — дыру, которая образовалась в душе после того, что она увидела...
Впрочем, пустота так и не была заполнена. Леа старалась не думать о ней, но чувствовала, что внутри, как на улице в холодную погоду, гуляет ветер. Ветер одиночества... Она не чувствовала какой-то особенной боли — только эту чертову пустоту. Как будто Ричи не изменил ей, а умер, или это был вовсе не Ричи, а какой-то другой человек, оставивший ее навсегда. Единственным выходом из этой ситуации было то, что она совсем недавно советовала Пэтти — найти себе другого мужчину. Но тот совет, который она с легкостью давала подруге, ей самой казался неприемлемым.
Во-первых, прошло так мало времени... Во-вторых, одна мысль о том, что она доверит какому-то мужчине свою душу, представлялась ей невероятно пугающей. А ведь без доверия нет ни взаимопонимания, ни любви... В-третьих, мужчины как предмет влечения перестали для нее существовать с тех самых пор, как она вышла замуж... Теперь, конечно, ситуация изменилась — она почти не замужем. Только вот мужчин по-прежнему не замечает... Да, советы давать оказалось значительно проще, чем самой им следовать...
Закончив с душевыми процедурами, Леа спустилась вниз — нужно было выбрать что-то из груды вещей, купленных сегодня. Начинать с чего-то броского Леа не хотелось — она чувствовала, что переломить себя будет не так-то просто. Пришлось призвать в советники вездесущую Пэтти. Правда, подруга приняла бы участие в примерке, даже если бы Леа не попросила ее об этом.
Взгляд Пэтти остановился на алом платье, которого Леа боялась, как какого-то дикого животного. Смутное ощущение тревоги она могла объяснить только одним — это платье символизировало для нее кардинальные перемены, к которым Леа все еще была не готова. Поэтому алое платье было отброшено в сторону, а взгляд Леа переключился на другую вещь — легкий брючный костюм из желтого шифона.
Брюки были довольно интересного кроя — книзу они расширялись и состояли как бы из неровных лоскутков, небрежно сшитых между собой и колыхающихся при ходьбе. Рукава кофточки напоминали нижнюю часть брюк — только лоскутки были короче. Аккуратный треугольный вырез кофточки приоткрывал грудь ровно настолько, насколько это было нужно, — он был сексуален, но не вульгарен. Леа влюбилась в костюм еще тогда, в примерочной, поэтому сейчас, увидев его вновь, она уже не сомневалась в том, что ей надеть. Пэтти, обожавшая желтый цвет, одобрила выбор Леа. Поэтому на сей раз споров не было.