— Откуда ты это знаешь? — Серо-зеленые глаза расширились от удивления. — Ты что, шпионил за мной?
— Именно, — спокойно произнес Ричи, — шпионил... И хочешь, скажу, в чье агентство я обратился?
— Надеюсь, мне никогда не понадобятся услуги такого рода...
— Агентство Питера Кэнди... Твой дружок, за которого ты, возможно, уже собралась замуж, занимается именно этими вещами. Следит за неверными женами, предоставляя информацию ревнивым мужьям и наоборот... Удивлена? — поинтересовался он у ошарашенной Леа. — Разве твой любимый не сказал тебе, чем занимается на самом деле? Разве не сообщил, что получил от меня энную сумму за то, что его люди следили за тобой?
— Как это цинично, Ричи... — Леа с трудом удавалось подбирать слова. — Я ничего тебе не сделала... Зачем ты причиняешь мне боль? Это бред... Питер никогда не стал бы следить за мной, даже если бы работал в этом чертовом агентстве...
— Поверь, я не хочу делать тебе больно. — Едва ли она смогла бы поверить елейному голосу Ричи... — Я хочу предостеречь тебя — солгав тебе раз, он солжет и другой... Вот, — Ричи вытащил из кармана сложенный листок бумаги, — это чек из их конторы. Полюбуйся, если мне не веришь...
«Детективное агентство Питера Кэнди»... Ричи Майер... Оплачено... Четкая синяя печать расползлась перед глазами Леа, потому что перед ними поплыло все — улица, дома, деревья... На Леа накатила дурнота. Испугавшись, что не сможет справиться с собой, она облокотилась на холодный камень здания.
— Тебе плохо? — Ричи, обеспокоенный ее видом, протянул ей руку.
— Станет лучше, если ты уйдешь... — прошептала она и повернулась к нему спиной.
По удаляющимся шагам она поняла, что Ричи Майер уходит, сделав свое дело...
Бумажка по-прежнему была зажата в ее кулаке, потном от волнения. Она жгла ей руку, высасывала из Леа последние силы... Вся ее жизнь состоит из таких вот мелких уведомлений — бумажек или электронных записок, подсмотренных, увиденных случайно, из-за стечения обстоятельств... Ричи, Питер... Такие разные и такие похожие — лжецы... Люди, которым она отдавала всю себя — щедро, без остатка... Почему именно эти люди смогли предать ее, растоптать ее чувства? Почему?
Наверное, такие вопросы всегда остаются без ответа... Для того чтобы ответить на них, Леа придется стать такой же, как эти люди, — научиться талантливо притворяться, лгать, юлить. Сможет ли она? И стоит ли овчинка выделки? Едва ли...
Внутри — выжженная пустыня. Ни деревца, ни кустарника, ни травинки... Люди вокруг — словно не люди, а существа с какой-то другой планеты, о которой Леа не имеет ни малейшего представления. Что с ней? Где она? Когда придет в себя? Наверное, не скоро. С Ричи было легче — тогда еще оставался проблеск надежды, что есть на земле тот мужчина, которому она все-таки сможет довериться. А сейчас...
Перед ее мысленным взглядом встало лицо Питера. Синие глаза, самые честные на свете глаза, которые, как ей казалось, не могут лгать... Добрая детская улыбка, которая меняла его лицо до неузнаваемости... Неужели она могла так обмануться? И не только она — все ее друзья были уверены в том, что Питер — честный и порядочный человек... Кто он? Актер, которому по плечу любая роль? Или хамелеон, который за считанные секунды может принять нужную окраску?
Еще сегодня она была так счастлива, что казалось — весь мир сможет перевернуть... И что теперь? Снова пустыня одиночества, боли, неверия, равнодушия? Как будто кто-то умышленно загоняет ее в ловушку, заставляет бегать по порочному кругу... Но что это? Воля случая или ее ошибка, ее беда? Сейчас она не могла ответить на этот вопрос — слишком много сил отнял у нее этот листок бумаги...
К тому же ей нужно идти. Но куда? Домой, где она обречена на встречу с Питером, в гостиницу или к Пэтти? Порочный круг... Леа закрыла лицо руками и зарыдала...
— Это ты замечательно придумала — бросить «Центр» еще до того, как он открылся! — голосила по телефону Пэтти.
Их разговор выглядел довольно комично, потому что в него постоянно пытался влезть Пинки, которого Пэтти отгоняла от трубки недовольными возгласами и шиканьями. В другое время Леа посмеялась бы от души...
Продолжать, а точнее, начинать работу в «Центре» она не могла. В этом случае ей пришлось бы постоянно общаться с Питером, который не только помог найти инвесторов и принимал активное участие в строительстве, но и вложил в «Центр» свои деньги... Может быть, какая-то часть этих денег была заработана на ней... Леа не могла себе представить, как она сможет видеть этого человека каждый день, разговаривать с ним, смотреть ему в глаза. Хотя об этом стоило думать ему, а не ей... В любом случае, это было невозможно...
Выхода из этой ситуации Леа не видела. Кому-то одному точно нужно было уйти: или ей, или Питеру. Но Пэтти, которая неожиданно приняла его сторону, так не думала. Она настаивала на возвращении Леа и слушать не хотела о том, что у нее произошло. Леа оставалось только удивляться поведению подруги, хотя после того, что случилось, удивить ее чем-то было практически невозможно.
Мало того что подруга уже битый час доказывала Леа, что та должна вернуться в «Центр», она еще и требовала, чтобы Леа поехала смотреть фонтан, с которым сделали «бог знает что»... Леа, уже несколько дней пребывающая в состоянии, близком к помешательству, была особенно тронута этим требованием... О каком фонтане может идти речь, когда ее душа разлетелась на кусочки и нет такого мастера, который смог бы склеить их вновь? Нет, Леа определенно не понимала, с каких это пор Пэтти — самый душевный человек на этом свете — стала вдруг бесчувственной бизнес-леди...
— Леа, ты должна это видеть! — продолжала бесноваться Пэтти. — Если у тебя осталась хоть капля рассудка, ты должна приехать и посмотреть на то, что с ним сделали! Открытие уже через два дня, и этот ужас портит всю картину!
— Пэтти... — мрачно отозвалась Леа. — Мне плевать на фонтан, мне плевать на открытие... Мне вообще плевать на этот чертов «Центр»... Ты можешь это понять и оставить меня в покое?! В конце концов, вас много, и вы в состоянии решить эту дурацкую проблему с фонтаном!
— Нет, черт возьми! Не в состоянии! Пинки, да отцепись ты от трубки! Не в состоянии, потому что ты единственный человек, который может мыслить здраво... И если ты не поможешь...
— Не помогу! Потому что сейчас от моего здравомыслия остались одни осколки!
— Черт тебя побери! — Леа пришлось отстранить трубку от уха. — Это твоя идея!
— Но не с фонтаном...
— Какая разница?! Значит, так, Леа... Если ты не поедешь туда сама, мы с Пинки привезем тебя насильно... Уйди, Пинки!
Жуткая настырность и вопиющая бесчувственность... Пэтти оставит ее в покое только в том случае, если Леа уедет из города. Причем в другой штат...
— Не поеду, — отрезала Леа. — Извини, Пэтти, но, думаю, нам не о чем больше говорить...
— Хорошо, Леа, — немного смягчилась Пэтти, решив, очевидно, действовать теперь методом пряника. — Если ты хочешь послать все к черту — посылай... Только в последний раз прошу тебя — посмотри на этот фонтан... Мне нужна помощь. В конце концов, тебе совсем не обязательно ехать в «Центр» днем. Если ты не хочешь встречаться с Питером, то можно приехать ближе к вечеру...
— Ладно, Пэтти, — сдалась Леа. — Если после этого ты оставишь меня в покое — я согласна...
— Договорились. Мы заедем через пару часов...
Мягкая тишина. Бархатная мгла, синяя и бездонная, как его глаза. Хрупкий шелест шагов по каменной дорожке, эхом отдающийся в этой тишине. То стихающие, то усиливающиеся удары сердца. Воздух, пропитанный горьким запахом листвы. Таким же горьким, как тот груз, который лежит у нее на душе...
В Сонс-хилл они приехали затемно, и Леа с трудом могла рассмотреть терявшиеся во мгле очертания только что достроенного «Центра». Ее детища, от которого она вынуждена отказаться. Правда, это сейчас печалило ее в меньшей степени. В большей — то, что она потеряла Питера...