— Это хорошо, — сказал Мэт. Он вздрогнул. — Я нашел тварь, которая это сделала. Он не распотрошит более ни одного горла. Тайлин и Налесин могут немного сплясать друг с другом по этому поводу. Прощай, Селусия. Спасибо тебе.

— За проход? — спросила она. — Или за то, что не пристелила тебя из арбалета?

— За то, проклятье, что не называешь меня «Высочайшим», как Музенге и все остальные, — проборматал Мэт, вступая в проход. Он нашел фонарь на стене и зажег его огнивом и трутом.

Войдя за ним, Селусия рассмеялась, — Если это беспокоит тебя, Коутон, то тебя ждёт очень неприятная жизнь. Есть только один способ, перестать быть Принцем Воронов, — накинуть шнурок себе на шею, и умереть. Затем она вышла и закрыла дверь шкафа.

Какая приятная женщина, подумал Мэт. Он почти предпочел бы дни, когда она не хотела разговаривать с ним. Тряхнув головой, он начал спускаться по проходу, осознавая, что она никогда не сказала бы ему точное место, куда он вел.

Ранд шагал через лагерь Илейн на восточной окраине Браймского Леса в сопровождении пары Дев. В лагере было темно, наступил вечер, но мало кто спал. Они были готовы сворачивать лагерь и начинать перемещение армии на восток, в сторону Кайриэна, следующим утром.

Всего два охранника с Рандом этим вечером. Он чувствовал себя почти беззащитным с этими двумя охранниками, хотя когда-то считал чрезмерным даже такое их количество. Неизбежный поворот Колеса изменил его восприятие так же, как изменял сезоны.

Он шёл по освещаемому фонарем пути, который раньше, очевидно, был просто звериной тропой. Этот лагерь не простоял достаточно для того, чтобы иметь другие пути. Лёгкий шум нарушал спокойствие ночи: грузились на повозки припасы, точились лезвие мечей, раздавалась пища среди голодных солдат.

Люди не разговаривали друг с другом. Не только через ночь, но и потому, что силы Тени были поблизости в лесу, а у троллоков хороший слух. Лучше всего привыкнуть говорить тихо, не перекрикиваться с одного конца лагеря в другой. Фонари огражденные щитами давали только рассеяный свет, кухонные огни были сведены к минимуму.

Ранд оставлял след, неся свой длинный пакет, и проходя через шелест высокой травы на поляне по пути к палатке Тэма. Это будет быстрый поход. Ранд кивал тем солдатам которые отдавали ему честь по пути. Они были потрясены лично увидив его, но не удивлены, что он идёт по лагерю. Илейн сделала известным армии его предыдущий визит.

Я возглавляю эти армии, сказала она, когда они расставались в прошлый раз, но ты их сердце. Ты собрал их, Ранд. Они бются за тебя. Пожалуйста, дай им увидеть себя когда придёшь.

Так он и сделал. Хотел бы он защитить их лучше, но вместо этого ему приходилось просто нести эту ношу. Как оказалось, секрет был не в том, чтобы становиться все тверже и тверже, все больше рискуя быть сломленным. Не в том, чтобы стать бесчувственным. Он должен нести эту боль, подобно боли в своем боку, и принимать это, как часть самого себя.

Двое парней с Эмондова Луга охраняли палатку Тэма. Ранд кивнул им, когда они вытянулись, отдавая честь. Бан ал'Син и Дав ал'Тон — когда-то он никогда бы не подумал, что увидит их отдающими ему честь. Они сделали это четко, даже слишком.

— У вас есть серьезное задание, парни, — сказал им Ранд. — Настолько важное, как и любое другое на поле боя.

— Защищать Андор, Милорд? — сконфужено спросил Дав.

— Нет. — сказал Ранд. — Охранять моего отца. Позаботьтесь делать это хорошо. — Он ввалился в шатер, оставив Дев снаружи.

Тэм стоял над походным столом, осматривая карты. Ранд улыбнулся. Его взгляд был похож на тот, которым Тэм высматривал заблудившихся в зарослях овец.

— Похоже ты считаешь, что я нуждаюсь в охране, — сказал Тэм.

В ответ на этот комментарий Ранд задумался, чувствовал он бы себя хуже входящим в лагерь лучников и провоцирующим там всех выстрелить в него. Вместо этого он положил сверток на стол. Тэм оглядел длинный, обвязанный тканью предмет, потом вытащил его из обертки. Ткань спала, открыв чудесный меч в черно-лакированных ножнах, украшенных переплетенными красно-золотыми драконами. Тэм поднял взгляд с вопросом в глазах.

— Ты дал мне свой меч, — сказал Ранд. — А у меня не было возможности вернуть его. Это замена.

Тэм вынул меч из ножен и его глаза расширились.

— Это слишком хороший дар, сын.

— Ничто не является слишком хорошим, когда речь идет о тебе, — прошептал Ранд. — Ничто.

Тэм покачал головой, возвращая меч назад в ножны.

— В конечном счете он закончит в сундуке, забытый, как и предыдущий. Мне никогда не следовало приносить его домой. Ты вкладываешь слишком много внимания в этот клинок. — Он протянул руку с мечом, чтобы вернуть его.

Ранд положил свою руку поверх руки Тэма.

— Пожалуйста. Мастер клинка заслуживает подходящего оружия. Возьми его — это облегчит мою ношу. Свет знает, любое бремя, которое я облегчу сейчас, поможет в грядущие дни.

Тэм скривился.

— Это грязный прием, Ранд.

— Знаю. Когда-то я проводил время со всякого рода неприятными типами. Королями, клерками, лордами и леди.

Тэм неохотно забрал меч назад.

— Прими его как благодарность от всего мира тебе. За то, что ты научил меня пустоте и пламени много лет назад… Свет, Тэм. Я не стоял бы здесь, Я был бы мертв, я уверен что — Ранд посмотрел на меч, — Подумать только. Если бы не твое желание сделать из меня хорошего стрелка из лука. Я бы никогда не постиг того, что уберегло меня от безумия в тяжелые времена.

Тэм вздохнул.

— Пламя и пустота, это не относится к стрельбе из лука.

— Да, я знаю. Это техника мечника.

— Это также не имеет отношения к мечам, — сказал Тэм, пристегивая клинок к поясу.

— Но…

— Пламя и пустота, они о концентрации, — сказал Тэм, — И о спокойствии. Я буду обучать этому всех и каждого на этой земле, солдат он или нет, если смогу, — его черты лица смягчились, — Но, Свет, что это я делаю? Читаю тебе лекцию? Лучше расскажи мне, где ты раздобыл это оружие?

— Я нашел его.

— Это самый прекрасный меч из тех, что мне когда-либо доводилось видеть. — Тэм достал его снова, разглядывая сгибы металла. — Он древний. И был использован. Часто использован. О нем, однозначно, заботились, но он никогда не пылился в сундуке для добычи какого-то вождя. Мужчины махали этим клинком. Убивали им.

— Он принадлежал… родственной душе.

Тэм посмотрел на него, ловя его взгляд.

— Хорошо, полагаю в таком случае мне следует его опробовать. Идем.

— Ночью?

— Все еще ранний вечер, — сказал Тэм. — Это хорошее время. Тренировочные площадки не будут переполнены.

Ранд выгнул бровь, но уступил, поскольку Тэм обогнув стол оставил палатку. Ранд последовал, Девы последовали позади них, и проводили его отца к ближайшей тренировачной площадке, где сражались несколько Стражей, освещенные горящими фонарями по сторонам.

Возле стойки деревянного оружия для тренировок Тэм взял новый меч и переместился в несколько позиций. Хотя волосы его были серые и лицо сморщилось вокруг глаз, Тэм ал'Тор двигался как лента шелка на ветру. Ранд никогда не видел своего отца сражающимся, даже понарошку. По правде говоря, часть его испытывала затруднения, воображая спокойного Тэм ал'Тора за убийством чего-либо, кроме рябчиков для костра.

Теперь он видел. Освещаемый мигающим светом фонаря, Тэм ал'Тор скользнул в фехтовальные позиции как в удобную пару ботинок. Странно, Ранд обнаружил что завидует. Не пресонально своему отцу, а любому, кто познал умиротворенность от тренировок с мечом. Ранд поднял руку, затем обрубок другой руки. Многие позиции требовали двух рук. То, как сражался Тэм, не походило на сражение с коротким мечем и щитом, как это делали многие пехотинцы. Это было нечто иное. Ранд все еще мог бы сражаться, но никогда не смог бы сделать подобное. Не более чем человек, потерявший стопу, смог бы танцевать.

Тэм закончил Заяц Находит Свою Нору, вложив оружие в ножны одним плавным движением. Оранжевый свет фонаря отразился от клинка, когда он скользнул в свой покров.