Разумным. Он будет очень разумным.

Потея, проклиная, с ноющими руками, Мэт залез на балкон четвертого этажа. Одна из защелок на ставнях болталась здесь, точно также как тогда когда он жил в этом дворце. Быстро поработать крючком из проволоки все что было нужно ему что бы попасть внутрь. Он проник на закрытый балкон достал ашандарей, затем лег на спину дыша так словно он пробежал всю дорогу от Андора до Тира.

После нескольких минут этого, он заставил себя подняться на ноги, затем посмотрел через выскрытые ставни четыре этажа вниз. Мэт очень гордился этим подъемом.

Он поднял ашандарей и отправился к дверям балкона. Туон несомненно перебралась сюда, в комнаты Тайлин. Они были лучшими во дворце. Мэт приоткрыл дверь. Он просто посмотрит внутрь и…

Что-то выстрелило из теней перед ним и врезалось в дверь прямо над его головой.

Мэт упал, перекувырнулся, доставая нож одной рукой и сжимая ашандарей другой. Дверь раскрылась от силы, с которой арбалетный болт вонзился в ее поверхность.

Селусия выглянула в следующий момент. Правая часть ее головы была начисто выбрита, другая сторона закрыта тканью. Ее кожа была цвета сливок, но любой мужчина который посчитает ее мягкой вскоре узнает обратное. Селусия может научить наждачную бумагу одному или двум способам быть жестче.

Она нацелила на него маленький арбалет, и Мэт обнаружил, что улыбается.

— Я знал это! — воскликнула он. — Ты телохранитель. Ты всегда им была.

Селусия нахмурилась.

— Что ты здесь делаешь, глупец?

— Ох, просто прогуливаюсь, — сказал Мэт, поднимаясь и убирая нож, — Говорят, что ночной воздух хорош для парней. Морской бриз. Такого рода вещи.

— Ты сюда вскарабкался? — Спросила Селусия, поглядывая через балкон, так словно искала веревку или лестницу.

— Что? Ты обычно так не взбираешься? Это очень хорошо для рук. Улучшает хватку.

Она бросила на него страдающий взгляд, и Мэт обнаружил, что улыбается. Если Селусия была в поиске убийц, то с Туон было, вероятно, все в порядке. Он кивнул на арбалет, который был все еще нацелен на него.

— Ты собираешься…

Она промолчала и опустила арбалет.

— Премного благодарен, — сказал Мэт. — Так ведь можно человека и без глаза оставить. Не то, чтобы я был против, но теперь их у меня и так уже маловато.

— Что ты сделал? — сухо спросила Селусия. — Сыграл в кости с медведем?

— Селусия! — воскликнул Мэт, проходя мимо нее в покои. — Это же было ужасно близко к шутке! Наверное, приложив немного усилий, мы еще сможем взрастить в тебе чувство юмора. Это была бы такая диковина, что мы могли бы даже отправить тебя выступать в цирке, и брали бы за это деньги. «Заходите и посмотрите на на невероятную смеющуюся со’джин! Только этим вечером и всего-то за два медяка!..»

— Ты поставил свой глаз на кон, не так ли?

Мэт споткнулся, толчком открывая дверь. Он ухмыльнулся. Свет! Это было необыкновенно близко к правде.

— Очень мило.

Это пари я выиграл, подумал Мэт, не важно как это могло выглядеть со стороны. Мэтрим Коутон был единственным человеком, вынужденным играть в кости с самой судьбой мира в качестве приза. Конечно, в следующий раз, они найдут какого-то другого дурацкого героя, чтобы занять его место. Наподобие Ранда или Перрина. Эти двое были так полны героизма, что он практически стекает из их ртов вниз по подбородкам. Он подавил видения, которые попытались сформироваться. Свет! Он должен прекратить думать об этих двух.

— Где она? — спросил Мэт, осматривая спальню. Простыни на кровати были смяты — он искренне не мог представить себе розовые ленты, привязанные к спинке кровати — но Туон нигде не было видно.

— Снаружи, — сказала Селусия.

— Снаружи? Сейчас полночь!

— Да. Время когда только убийцы могут прийти. Тебе повезло, что я не целилась, Мэтрим Коутон.

— Проклятье, тебя это не волнует. — сказал Мэт. — Ты её телохранитель.

— Я не понимаю, о чем ты, — сказала Селусия, пряча небольшой арбалет в своей робе. — Я со'джин Императрицы, да живет она вечно. Я её Голос и Говорящая правду.

— Прекрасно, — сказал Мэт, поглядывая на кровать. — Ты завлекаешь вместо неё, не так ли? Лёжа в её кровати? С арбалетом наизготовку, убийцы должны попытаться проникнуть внутрь?

Селусия ничего не сказала.

— Хорошо, где она? — потребовал Мэт. — Кровавый пепел, женщина! Это серьезно. Генерал Галган самолично нанимает людей, чтобы убить её!

— Что? — спросила Селусия. — Ты беспокоишься об этом!

— Треклято верно, да.

— О Галгане не стоит беспокоиться, — сказала Селусия, — Он слишком хороший воин, чтобы поставить под угрозу наши нынешние усилия по стабилизации. Криза — это то, о чем тебе следует беспокоиться. Она прислала трех убийц из Шончан, — Селусия посмотрела на балкон двери. Мэт впервые заметил пятно на полу, видимо это была кровь, — Я поймала только двух. Жаль. Я предположила, что ты третий, — она смотрела на него, как будто считая, что он может — вопреки логике оказаться убийцей.

— Ты — треклятая сумасшедшая, — сказал Мэт, теребя шляпу и подбирая ашандарей. — Я иду за Туон.

— Это имя больше не принадлежит ей, да живет она вечно. Она известна как Фортуона; ты не должен обращаться к ней по какому либо из имен, но вместо этого — «Высочайшая» или «Величайшая».

— Я буду называть ее так, как мне проклято нравится, — сказал Мэт. — Где она? — Селусия изучала его.

— Я не убийца, — сказал он.

— Я и не верю, что ты убийца. Я пытаюсь решить, захотела бы она, чтобы я раскрыла тебе ее местоположение.

— Я её муж, не правда ли?

— Цыц, — сказала Селусия. — Ты только что пытался убедить меня, что ты не убийца, теперь, ты заявляешь мне это? Глупец. Она во дворцовых садах.

— Сейчас…

— … полночь, — закончила за него Селусия. — Да. Я знаю. Она не всегда… прислушивается к логике. — Он уловил некоторую раздражительность в её тоне. — Рядом с ней целый отряд Стражей Последнего часа.

— Меня не волнует даже, если сам Создатель находится рядом с ней, — отрезал Мэт, идя назад к балкону. — Я собираюсь усадить её и объяснить ей некоторые вещи.

Селусия последовала за ним и прислонилась к дверному проему, подняв на него скептический взгляд.

— Хорошо, возможно я не смогу усадить её в действительности, — сказал Мэт, глядя через открытое окно на сады внизу. — Но я объясню ей — логически — почему она не может попросту бродить в ночи подобной этой. По крайней мере, я упомяну об этом ей. Кровь и проклятый пепел. Мы действительно довольно высоко находимся, не так ли?

— Нормальные люди используют лестницы.

— Каждый солдат в этом городе ищет меня, — сказал Мэт. — Думаю, Галган пытается сделать, чтобы я исчез.

Селусия поджала губы.

— Ты ничего не знала об этом? — спросил Мэт.

Она поколебалась, потом покачала головой.

— Не исключено, что Галган будет следить за тобой. Принц Воронов имеет право, в обычных обстоятельствах…

— Галган генерал наших армий, но главнокомандующим может быть, и Принц Воронов.

Принц Воронов.

— Только, проклятье, не напоминай мне, — выругался Мэт. — Я думал, что это был мой титул, когда я женился на Дочери Девяти Лун. Разве ничего не поменялось при её восшествии?

— Нет, — сказала Селусия, — Еще нет.

Мэт кивнул, потом вздыхая посмотрел на спуск впереди. Одну ногу он поставил на перила.

— Есть другой путь, — сказала Селусия. — Идем, пока ты не сломал свою дурную шею. Я все еще не знаю, чего она от тебя хочет, но я сомневаюсь, что это твоя смерть от падения.

Мэт с благодарностью спрыгнул с балконных перил, следуя за Селусией в комнату. Она открыла платяной шкаф, а потом открыла заднюю стенку в темный проход, заключенный в дворцовое дерево и камень.

— Кровь и троклятый пепел, — сказал Мэт, просовывая голову внутрь. — Он был здесь всё это время?

— Да.

— Так вот как тварь вошла, — пробормотал Мэт. — Тебе нужно загородить его, Селусия.

— Я сделала лучше. Когда Императрица спит — да живет она вечно — она спит в мансарде. Она никогда не дремлет в этой комнате. Мы не забыли, как легко была захвачена Тайлин.