Мэт не мог припомнить, чтобы возле Эбу Дар собиралось сразу столько Лудильщиков. На враз показавшемся блеклым поле, словно яркие грибы, выросли разноцветные фургоны — их было столько, что хватило бы основать собственный треклятый город. Город Лудильщиков? Да это все равно что… что город Айил. Как ни крути, одинаково неправильно.

Типун Мэта трусил по дороге. Разумеется, собственный город у Айил был. Может, и у Лудильщиков когда-нибудь появится свой. Уж тогда-то они скупят всю краску на свете, и остальным придется довольствоваться скучной коричневой одеждой. В этом городе не будет драк, что до противного скучно — зато на тридцать миль вокруг не останется ни единой дырявой кастрюли.

Мэт улыбнулся и потрепал Типуна по холке. К боку лошади был приторочен завернутый в ткань ашандарей, который он как мог постарался замаскировать под дорожный посох. Шляпа Мэта вместе со всеми его приличными кафтанами ехала в одном из свертков, навьюченных поверх седельных сумок. С того, что был надет на нём, пришлось спороть все кружева, но Мэт не хотел, чтобы его узнали.

Вокруг головы, скрывая потерянный глаз, была намотана грубая повязка. Подъехав к воротам Дал Эйра, Мэт пристроился в конец очереди, ждавшей разрешения на вход в город. Ему нужно выглядеть обычным раненым наемником, желающим найти в городе приют или подходящую работу.

Он нарочно сгорбился в седле. Не отсвечивать — хороший совет как на поле боя, так и в том случае, если нужно проникнуть в город, где тебя знают в лицо. Тут не следует называться Мэтримом Коутоном, поскольку упомянутый Мэтрим Коутон оставил здешнюю королеву связанной на верную смерть. Многие должны подозревать его в этом убийстве. Свет! Да, на их месте он первый начал бы себя подозревать! Беслан, конечно же, его ненавидит, и как теперь относится к нему Туон — не угадаешь, особенно спустя столько времени, проведенного врозь.

Да уж, лучше не отсвечивать и держаться тише воды. Он поразнюхает, что и как в этом месте. Если только ему удастся добраться до начала этой проклятой очереди. Кто вообще слышал об очереди на вход в город?

Но вот, наконец, он добрался до ворот. Лицо скучающего часового напоминало старую лопату — такую замызганную, что ее лучше было бы спрятать в чулан. Солдат оглядел Мэта с головы до пят.

— Принес ли ты клятвы, путник? — спросил он с тягучим шончанским акцентом. У другого края ворот второй солдат сделал следующему в очереди знак пройти вперёд.

— Да, конечно, — ответил Мэт. — Я клялся великой Шончанской Империи и лично Императрице, да живет она вечно. Я всего лишь бедный скиталец-наемник. Когда-то я служил знатному мурандийскому дому Хаак. Два года назад в Юном лесу, в схватке с какими-то бандитами, защищая найденное в чаще дитя, я потерял глаз. Я воспитывал ее как родную дочь, но…

Солдат отмахнулся от него. Похоже, он вообще не слушал. Мэт задумался, не остаться ли из принципа. Зачем заставлять людей ждать в такой длинной очереди, давая им время придумать легенду, а потом даже не выслушать? Ведь так человека и обидеть можно. Конечно, не Мэтрима Коутона, такого отходчивого и добродушного, а кого-нибудь другого — наверняка.

Сдерживая возмущение, он въехал в город. Теперь оставалось только найти подходящую таверну. Жаль, но таверна Сеталль уже не подойдет. Там…

Мэт застыл в седле, хотя Типун продолжил неспешно топать вперед. Улучив момент, Мэт взглянул на второго стражника у ворот. Это же Петра! Силач из цирка Валана Люка!

Мэт отвернулся, сгорбился в седле и вновь глянул через плечо. Точно, Петра. Никакой ошибки — эти похожие на брёвна руки и шею, как пень, ни с чем не перепутаешь. Петра не был высоким, зато был таким широким, что в его тени можно было укрыть целую армию. Что он снова делает здесь, в Эбу Дар? И почему на нем шончанская форма? Мэт уж было собрался вернуться и порасспросить былого приятеля, но вид шончанской формы заставил его передумать.

Ладно, хоть удача его не оставила. Наткнись Мэт на Петру в воротах, тот бы его наверняка признал. Юноша облегченно вздохнул, спешился и взял Типуна под уздцы. Улицы города были переполнены, и Мэту не хотелось, чтобы лошадь кого-нибудь сбила с ног. К тому же Типун был так нагружен, что — на взгляд кого-то не сведущего в лошадях — больше походил на вьючную лошадь, да и пешим Мэт будет не так приметен.

Возможно, сперва стоило поискать таверну в Рахаде. Там всегда было легче и сплетни разузнать, и игроков в кости найти. Правда, с той же легкостью можно было заработать и нож в брюхо, а это кое-что значило даже в Эбу Дар. В Рахаде с равной легкостью хватались за ножи и говорили друг другу «здрасьте» по утрам.

В Рахад Мэт не пошел. Район изменился. Вокруг стояли лагерем солдаты. Многие поколения правителей Эбу Дар позволяли Рахаду гнить себе на здоровье, но Шончан не собирались этому попустительствовать.

Мэт пожелал им удачи. До сих пор Рахад отбивал все посягательства. Свет, лучше б Ранд спрятался там, а не отправился на Последнюю Битву. И пусть все троллоки с Приспешниками Тени его там ищут. Рахад оставит их валяться в каком-нибудь переулке без сознания с вывернутыми карманами и без сапог, что будут проданы тут же за пару грошей.

Юноша протолкался через толпу, запрудившую мост через один из каналов, не забывая приглядывать за своим барахлом, но пока ни один карманник на него не позарился. Учитывая шончанские патрули на каждом углу, понятно почему. Проходя мимо глашатая, выкрикивавшего свежие новости с намеком на пачку интересных сплетен за пару монет, Мэт почувствовал, что улыбается. Удивительно, насколько знакомо и даже уютно воспринимался город. Мэту здесь нравилось. И хотя он смутно припоминал, что когда-то бурчал о том, как ему хочется куда-нибудь убраться отсюда — наверное, это было сразу после того, как на него стена свалилась, потому что Мэтрим Коутон вовсе не брюзга — он понял, что проведённое в Эбу Дар время было одним из лучших моментов в его жизни. Тогда у него было много приятелей в Рахаде, с которыми можно было перекинуться в карты или сделать бросок-другой в кости.

Тайлин. Проклятый пепел! Вот где был настоящий игровой азарт. Она раз за разом брала над ним верх. Свет с избытком ниспослал ему способных на подобное женщин — хорошо, что не всех подряд — и всякий раз он знал, где запасной выход, чтобы ускользнуть. Туон как раз из таких. Если хорошенько подумать, то других ему больше и не надо. Проблем с ней одной с лихвой хватит любому мужчине. Мэт снова улыбнулся и потрепал Типуна по холке, и конь в ответ фыркнул ему в шею.

Удивительно, но это место ему казалось роднее, чем Двуречье. Верно, Эбу Дар — горячее местечко, но у всех свои причуды. Раз уж на то пошло, Мэт ни разу еще не встречал кого-то совсем без причуд. Порубежники, как и Айил, непостижимы — это даже не обсуждается. У кайриэнцев — их странные игры, у уроженцев Тира — их смешные представления о том, кто главнее, а у Шончан — их… шончанство.

Правда в том, что за пределами Двуречья и — в меньшей степени — Андора все были растреклятыми сумасшедшими. Нужно просто быть к этому готовым.

Мэт продолжил свой путь, стараясь быть как можно вежливее, чтобы не получить нож в пузо. Вокруг носилась сотня сладких ароматов, а разговоры в толпе отдавались в ушах низким гулом. Эбударцы по-прежнему носили свои цветастые наряды — возможно, именно поэтому Лудильщики и пришли сюда, слетевшись на яркие цвета, как солдаты на жратву. Но, несмотря на то, что эбударки носили платья с туго затянутыми корсажами, выгодно подчеркивающими грудь, Мэт даже не глядел в их сторону. Женщины подкалывали передний или боковой край подола, демонстрируя всему миру разноцветные нижние юбки. Мэт не видел в этом смысла. Зачем надевать цветную часть вниз? Ну, а раз уж надели так, то к чему такие сложности: сперва натягивать что-то поверх, а потом переворачивать всё с ног на голову, подкалывая верхнюю одежду, чтобы показать то, что надето внизу?

Наряд мужчин состоял из длинного жилета — такого же цветастого, возможно для того, чтобы скрыть пятна крови, если кого-то пырнут ножом. Нет смысла выбрасывать хороший жилет, если предыдущего его владельца убили за то, что не к месту поинтересовался погодой. Хотя… прогулявшись по городу, Мэт заметил меньше дуэлей, чем ожидал увидеть. Здесь и раньше их было меньше, чем в Рахаде, но прежде он и шагу не мог ступить, чтобы не наткнуться на пару бойцов с ножами наголо. Сегодня он ещё их не встречал.