— Мы должны поставить наши войска под командованием Мэтрима Коутона, — сказала она, — Пусть Свет присмотрит за нами.

Глава 32. Жёлтый цветочный паук

Мэт осматривал поле боя через проход, открытый в полу командной палатки.

Мэт потер подбородок, все еще под впечатлением, хотя он уже почти час использует эти дыры для наблюдения, после того как разгадал ловушку приготовленную Брином для армий Эгвейн. Он послал дополнительные силы кавалерии Шочан укрепить оба фланга войск, обороняющих реку, и дополнительных дамани, чтобы противостоять вражеским направляющим и остановить поток Троллоков давящий на их защиту.

Конечно, было бы лучше присутствовать на поле боя самому. Может, ему снова выйти и немного подраться. Он взглянул на Туон, которая сидела на троне… огромном, десятифутовом троне… у стены штаба. Туон сузила глаза, как если бы знала, о чем он размышляет.

Она Айз Седай, твердил себе Мэт. О, она не могла направлять — она все еще не позволяла себе узнать это. Но она в любом случае треклято одна из них. «И я женат на ней».

Все-таки она потрясающая. Он чувствовал волнение каждый раз, когда Туон приказывала, и делала это так естественно, что Илэйн и Найнив могли бы брать у нее уроки. Туон подходил этот трон. Мэт пристально посмотрел на нее, что принесло ему в ответ сердитый взгляд, и это было совершенно несправедливо. Если муж не может покоситься на свою жену, так на кого же ему смотреть вообще?

Мэт повернулся обратно к полю боя.

— Хорошая уловка, — сказал он, наклоняясь, засунув руку в отверстие. Они были высоко. Если бы он упал, то успел бы спеть три стиха «Она нагая, вот что я вижу», прежде чем коснулся земли. Может быть, даже успел бы спеть припев.

— Это изучила она, — сказала сулдам, обращаясь к своей новой дамани, — Наблюдая за плетениями Айз Седай. — Сулдам, Катрона, чуть не подавилась словами «Айз Седай». Мэт не мог винить ее. Эти слова могли быть жесткими для них, чтобы говорить.

Ему было слишком трудно не смотреть на дамани, ни на эти татуировки цветущих веток на ее щеках, достигающих от ее затылка к рукам, чтобы придать ее лицу чашевидную форму. Мэт был ответственен за то, что она была захваченна. Это было лучше, чем ее борьба за Тень, не так ли?

«Кровь и кровавый пепел, — думал он про себя. — Ты делаешь хорошую работу в попытке убедить Туон не использовать дамани, Мэтрим Коутон. Захватывая одну самолично…»

Его расстраивало, как быстро Шарская женщина подчинилась своему захвату. Все сулдам заметили относительно этого. Только минута борьбы, затем полное подчинение. Они ожидали, что недавно захваченную дамани обучить должным образом займет месяцы, но эта была готова в течение часов. Катрона фактически сияла, как будто она была лично ответственна за характер Шарской женщины.

То отверстие было замечательным. Мэт стоял прямо на краю, смотря вниз на мир, считая знамёна и подразделения, потом отмечал их в своей голове. Что Классен Байор сделал бы с одним из этих открытий, задался он вопросом? Возможно Битва Колесар сложилась бы иначе. Он никогда не потерял бы свою конницу в болоте, наверняка.

Силы Мэта продолжали сдерживать Тень на восточной границе Кандора, но он не был доволен текущей ситуацией. Природа ловушки Брина была тонкой, настолько же трудной, как увидеть желтого цветочного паука, лежащего на лепестке. Мэт знал, что это так. Нужен истинный военный гений, чтобы поставить армию в такую плохую ситуацию, но и этого не требовалось, чтобы увидеть, армия была в плохом положении. Такие штуки не происходят случайно.

Мэт потерял больше людей, чем он рассчитывал. Его войска были прижаты к реке и Демандред, несмотря на продолжающиеся бредни о Драконе Возрожденном, то и дело испытывал защиту Мэта, пытаясь найти слабые места: посылая рейды тяжелой кавалерии на один фланг, затем организовывая атаку Шарских лучников и Троллоков на другом. В результате чего, Мэт должен был сосредоточить своё внимание на действиях Демандреда, чтобы вовремя на них отреагировать.

Скоро наступит ночь. Отступят ли приспешники Темного? Троллоки могут сражаться в темноте, а вот Шарцы скорее всего нет.

Мэт раздал следующую очередь приказов, и гонцы проскочили через врата для их доставки. Казалось бы, прошло всего лишь несколько минут, прежде чем его войска отреагировали.

— Как быстро… — сказал Мэт.

— Это изменит мир, — сказал генерал Галган. — Ответ приходит мгновенно, командующий может наблюдает за сражением, и составлять план одновременно.

Мэт хмыкнул в знак согласия.

— Держу пари, что, однако, все еще требуется весь проклятый вечер, чтобы дождаться ужина из кухни.

Галган на самом деле улыбнулся. Это было все равно, что увидеть трещину в камне.

— Скажите, генерал, — сказала Туон. — Какова ваша оценка способностей моего супруга?

— Я не знаю, где Вы нашли его, Ваше Величество, но он — алмаз большой ценности. Я наблюдал за ним в течении этих прошедших часов, пока он спасал силы Белой Башни. Несмотря на… нетрадиционный стиль, я редко видел командующего сражением, столь же одаренного как он.

Туон не улыбнулась, но он видел по ее глазам, что она была довольна. У нее были красивые глаза. И, собственно, Галган вел себя не так грубо — возможно, это не такое уж и плохое место, чтобы здесь находиться.

— Спасибо, — пробормотал Мэт Галгану, и они оба наклонился изучая поле сражения.

— Я считаю себя откровенным человеком, мой Принц, — сказал Галган, потирая подбородок мозолистыми пальцами. — Вы будете служить Хрустальному трону хорошо. Это было бы унижением, увидеть как вас убьют столь рано. Я прослежу, чтобы первый, кого я пошлю за вами, был из новичков, и вы легко справитесь с ним.

Мэт почувствовал, как у него отвисла челюсть. Человек сказал это с совершенной искренностью, почти любовью. Как будто он собирается выразить Мэту своё почтение, пытаясь его убить!

— Троллоки вот тут, — он указал на их группу вдалеке, — отступят в ближайшее время.

— Я согласен, — ответил Галган.

Мэт потер подбородок.

— Мы должны узнать, что Демандред будет делать с ними. Я обеспокоен тем, что некоторые Шарские марат`дамани могут попытаться проскользнуть в наш лагерь ночью. Они выказывают исключительную преданность своему делу. Или проклято глупо относятся к своему самосохранению.

Айз Седай и сулдам не были особенно робкими, но в целом не лишены осторожности. Шарские направляющие были совсем не такими, особенно мужчины.

— Дайте мне несколько дамани для освещения реки, — сказал Мэт. — И изолируйте лагерь, поставив дамани кольцом и расположив их вдоль всего лагеря, чтобы наблюдали за направляющими. Никто не должен направлять, даже чтобы зажечь трёклятую свечу.

— Айз Седай… Может это не понравиться, — сказал генерал Галган. Он очень колебался, используя наименование Айз Седай. Они стали использовать это определение вместо марат’дамани по указанию Мэта, указанию, которое, как он ожидал, будет отменено Туон. Но она не отменила.

Постижение этой женщины станет настоящим наслаждением, если они оба выживут в этом треклятом бардаке.

Тайли вошла в комнату. Высокая, с шрамом на лице, темнокожая женщина шла с уверенностью давнего солдата. Она простерлась ниц перед Туон, в окровавленной одежде и вмятинами на броне. Сегодня ее легион терпел поражение, и она вероятно чувствовала себя подобно коврику, который выбивала добросовестная жена.

— Меня тревожит наша позиция вот здесь. — Мэт повернулся и присел на корточки, глядя через отверстие. Как он и предсказывал, Троллоки начали отступать.

— По какой причине? — спросил Генерал Галган.

— Мы загоняли наших направляющих до изнеможения, — сказал Мэт. — И мы сгрудились у самой реки, трудное положение для долгосрочной обороны, особенно от такой огромной армии. Если бы они сделали несколько Врат и переправили часть Шарской армии на эту сторону реки ночью, они могли бы сокрушить нас. — Я понимаю, что Вы имеете в виду, — сказал Галган, качая головой. — Учитывая их силу, они продолжат изматывать нас до тех, пока мы не станем так слабы, они смогут накинуть петлю на нас и затянуть ее.